Стефан Вайнфельд - Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)
— Где мы? — спросил он.
— Твой космолет достиг системы Регула.
— Регула? Значит, мы у цели? — Он уже помнил все: отлет с Земли, желтый песок дюн за терропланом, беззвучную суматоху висящего в пустоте космодрома, ослепительное пламя из дюз и Солнце, которое осталось за кормой, постепенно превращаясь в желтую звезду.
— Включи экран. Я хочу видеть…
Автомат выполнил приказ. На экране разбушевалось белое атомное пламя.
— Ты первый человек, увидевший Регул вблизи, — сказал автомат.
Гоер знал об этом. Он хотел встать, подойти ближе к экрану, но не мог…
— Помоги мне, — бросил он автомату. — Долго ли я еще буду таким… — он хотел сказать «беспомощным», но подумал, что это было бы неуместно в разговоре с автоматом.
— Это естественно. Все процессы в твоем организме протекают как положено. Я подключен к центру, контролирующему ход витализации.
Гоер знал, что автомат не лжет, не может лгать.
— Сколько времени длился анабиоз? — спросил он.
— На Земле прошло больше ста лет.
— Сто лет… — такой срок по сути дела ставил его вне времени. Он не знал, контролирует ли автомат и его чувства, но предполагал, что это возможно, поэтому не стал больше думать о времени.
— Все ли системы космолета работают нормально? — это был первый вопрос, который должен был задать космогатор.
— В данный момент все в порядке, — автомат на секунду как бы замялся. — Были мелкие аварии, а из серьезных — утечка нейтронов на тридцать втором году локального времени полета.
— Порядок, — сказал Гоер и только теперь понял, что не знает этого автомата… — Ты… ты… Унинав…? — спросил он.
— Не совсем. У меня только часть его памяти и некоторые исполнительные системы. Я новый Унинав, с элементами того, которого ты знал.
— Это значит, что тот демонтирован?
— Да.
— Почему? Что случилось?
— Авария.
— Говори ясней. Характер и время аварии.
На этот раз автомат ответил сразу же, словно читая наизусть навечно записанное в его памяти.
— Механическое повреждение управляющей части мозга на тридцать пятом году локального времени полета.
— Что с ним случилось?
— У меня нет полной информации. В моей памяти записано, что броневой шлюз третьего внутреннего отсека космолета замкнулся за ним.
— Что там делал этот интеллектронный обломок?
— Не знаю. Но ты меня обидел.
Гоер понял, что случилось нечто серьезное. К горлу подступил комок, как тогда, когда перед отлетом он обращался к людям мира по видеотронии.
— Обидел? Тебя, автомат?!
— Ты называешь его интеллектронным обломком, а ведь во мне заложена его частица.
— Насколько мне известно, ощущение, о котором ты говоришь, не было предусмотрено конструкторами в псевдопсихике моих автоматов.
— И все-таки я это чувствую.
— Подожди, а что же входит в тебя, кроме узлов Унинава?
— Системы двух андроидальных автоматов и новые элементы.
— …Двух андроидальных автоматов? Что с ними случилось?
— Они были повреждены.
— Каким образом? Ну говори! Я тебе приказываю!
— Они были разрезаны горелками дезинтеграторов…
— Что? Кто это сделал? Отвечай! — Гоер заметил, что кричит, только тогда, когда услышал ровный, монотонный ответ автомата:
— Автоматы по ремонту панциря.
— Каким образом? — теперь он говорил уже спокойно, словно речь шла о мелком повреждении, случившемся на Земле, где достаточно людей, чтобы справиться даже с серьезной аварией автоматов.
— По приказу Автокора, внутреннего автокоординатора космолета.
— Соедини меня с ним на фонии, — приказал Гоер.
— Мне кажется…
— Не имеет значения, что тебе кажется, — прервал космогатор. — Выполняй приказ.
Послышался гул, хаотично изменяющий свое напряжение, сквозь него пробивался короткий прерывистый писк. И Гоер понял.
— Я только хотел сказать, что, мне кажется, такая связь не имеет смысла, так как Автокор демонтирован.
— Почему ты не сказал этого сразу? Кто его демонтировал?
— Автоматы по ремонту панциря.
— По чьему приказу?
— По моему.
— Так ты, ты уже существовал?..
— Да.
— …А зачем ты дал им такой приказ?
— Велика была вероятность уничтожения систем управления реактором космолета.
— Не понимаю. Объясни.
— Автокор уничтожил много автоматов. Количество не было мне сообщено. Однако я мог начать действовать только в том случае, если бы он поставил под угрозу срыва цель полета. Повреждение реактора явилось бы такой опасностью…
Гоер уже понимал, что все, проделанное Унинавом, было действиями автомата с псевдопсихикой, сложность которой достаточно высока. Автокор — автомат, координировавший все, что делалось внутри космолета, был уничтожен. «Автоматы по ремонту панциря…», как окрестил их Унинав, были небольшими сплюснутыми конусами, из которых вырывалось жало атомного пламени. Но Автокор, знавший все, что происходит внутри космолета, не должен был допустить своей гибели.
— Но почему же Автокор не уничтожил тебя?
— Он не знал о моем существовании. Унинав необходим для достижения цели полета, и регенерационные автоматы самостоятельно воспроизводят его без всяких внешних приказаний.
Теперь Гоер понимал, как мало он знает. Он боялся спросить напрямик о том, что было самым важным… о самом космолете.
— А космолет, после всего, что случилось, космолет цел?
— Он не поврежден.
Автомат не лгал. Он не мог лгать, и Гоер подумал, что все могло кончиться гораздо хуже, а он сам сейчас мог бы быть метеоритом, кусочком материи, мчащимся сквозь пустоту в рое осколков, которые некогда были космолетом. А автоматы… с автоматами он справится, он, Гоер, кибернетик и космогатор, первый человек в системе Регула.
— После возвращения поговорю с кибернетиками, проектировавшими эти автоматы…
— Не поговоришь. Их уже не будет в живых.
— Да, ты прав. Ты довольно всесторонен для Унинава, — добавил он минуту погодя.
— Я не типовой Унинав. Более точно было бы сказать, что я частично специализированная система со способностью к самоусовершенствованию.
— А знаешь ли ты, что было причиной этой… массовой дезинтеграции автоматов?
— Нейтронная утечка. Это случилось на тридцать втором году локального времени полета. Кристаллическая память Автокора подверглась облучению, в результате чего возникли устойчивые нарушения. Он начал выдавать автоматам противоречивые приказы, а если они не выполняли хотя бы одного из них, демонтировал их, как бесполезные.
