Алексей Евтушенко - Ловушка для Артемиды
– Хорошо, – неуверенно улыбнулся мужчина, повернулся и скрылся за деревьями.
– Ну ты даешь, подруга, – покачала головой Мара Хани. – Прямо целое представление. Кино с театром да и только.
– Сама от себя не ожидала, – сказала Шаинь. – Но самое забавное знаешь что?
– Нет. Скажи.
– То, что у меня значительно улучшилось настроение, – сообщила Шаинь и озорно улыбнулась. – Настолько, что я даже готова теперь слушать эту дурацкую рок-музыку.
И с этими словами она надвинула на голову наушники и включила плеер.
Что-то весьма необычное и даже захватывающее в этом, несомненно, было. Не надо особо думать, отдавать команды, принимать решения и координировать чужие действия. Роберт Плант – Шаинь даже выяснила имя, жившего двести с лишним лет назад, солиста у Мары – надрывается прямо в середине мозга и единственное, что нужно сделать – это дождаться, пока колонна мутантов подойдет на необходимое расстояние, взять прицел и нажать на гашетку. А потом не жалеть ракет и патронов.
Ну, еще сотню метров, уроды. Ближе… ближе… ближе… огонь!
Кзааргх проснулся оттого, что мерное покачивание его паланкина сменилось полной неподвижностью.
«Что-то случилось. Просто так они бы не встали, я приказал не останавливаться до самого города».
Кзааргх протянул руку и одернул штору. Солнечный свет немедленно ворвался внутрь. Тринадцатый поморщился – он не любил солнца и старался по возможности его избегать.
Возле паланкина с автоматами наизготовку молча застыли солдаты из его личной охраны. Где-то далеко впереди слышались выстрелы из автоматического оружия. Затем, один за другим, раздалось подряд три, приглушенных расстоянием, взрыва. И снова автоматные и пулеметные очереди на пределе слышимости.
Это еще что такое…
Кзааргх прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь настроиться на мысленную волну кого-нибудь из Двенадцати. Неожиданно это оказалось трудно сделать. Трудно настолько, что в какой-то момент он чуть было не испугался, что у него вообще ничего не выйдет… Однако получилось.
Так. Засада людей на лесистой возвышенности у дороги. Много убитых и раненых. Продвижение колонны остановлено. Идентифицировать сознание и подавить волю не удается.
Как – не удается? Этого не может быть.
Он высунулся и махнул рукой:
– Опустите!
Паланкин опустили на землю. Кзааргх вздохнул, вытащил из нагрудного кармана темные очки с тремя окулярами, прикрыл ими все свои глаза и выбрался наружу. И тут же увидел, как от головы колонны, пригнувшись к шее собаки, мчится к нему Зеккел – один из шести командиров-десятитысячников.
– Пропустите, – отдал он приказ охране.
Охрана расступилась.
Собака влетела в круг и затормозила. Остро запахло псиной. Зеккел соскочил на землю и неловко поклонился малым поклоном.
– Что там у вас случилось? – брюзгливо осведомился Кзааргх. – Засада?
– Уже нет, Тринадцатый, – позволил себе улыбнуться десятитысячник, демонстрируя редкие длинные зубы. – Думаю, скоро все закончится. Разрешите доложить?
– Погоди, – пробурчал Кзааргх и, полуобернувшись, негромко добавил. – Кресло!
Немедленно принесли удобное и легкое плетеное кресло. Кзааргх уселся и вытянул ноги.
– Докладывай, – разрешил он.
Впереди дважды грохнуло.
– Семь, – невозмутимо отметил Зеккел. – Осталось, в лучшем случае, восемь.
–?
– Ракеты, – пояснил десятитысячник. – Стандартный боекомплект бронекара – пятнадцать штук. Семь они уже истратили. Ничего, думаю, сейчас мы их возьмем. И все-таки. Не мое дело советовать, но ваша жизнь, Тринадцатый, для всех нас слишком дорога и важна, чтобы рисковать ею понапрасну. А вдруг какая-нибудь шальная ракета по чистой случайности все-таки сюда долетит? Осмелюсь обратить ваше внимание вот на этот холмик, справа от дороги, за которым вы, и ваша личная охрана будут в полной безопасности. Когда же все закончится, и будет это очень скоро, то движение к городу можно будет продолжить тем же порядком.
Очередной разрыв прямо на дороге, не далее, чем в трех сотнях метров, отлично дополнил аргументы Зеккела, и Кзааргх согласился. Отдав соответствующее распоряжение охране, он отказался от паланкина и отправился к спасительному холмику пешком, тем самым демонстрируя личную храбрость и презрение к опасности. Зеккел последовал за своим вождем и по дороге коротко рассказал, что люди организовали на пути следования основной колонны засаду. Совсем небольшую по количеству стволов, но, тем не менее, задержавшую движение. Не дожидаясь, пока с ней справятся Двенадцать, у которых что-то застопорилось и сразу подавить людскую волю не получилось, он, Зеккел, позволил себе скрытно послать в тыл засаде два отряда мутов на собаках и одновременно атаковать, засевших в леске на возвышенности людей, в лоб. На всякий случай, чтобы уж точно не ушли.
– Приказал взять живыми хотя бы несколько, – закончил он и выжидательно посмотрел на Тринадцатого.
– Верное решение, – чуть подумав, кивнул Кзааргх. – Хорошо, иди, дальше командуй. И приведи ко мне людей, как только их захватят. Немедленно. Ты понял?
– Я понял, Тринадцатый, – снова поклонился десятитысячник, повернулся, вскочил на собаку и умчался к голове колонны.
Кзааргх прислушался. Автоматные очереди впереди стали реже, но Двенадцать по-прежнему не могли установить контроль над сознанием людей, и это беспокоило его больше всего.
Ладно, подождем.
Укрывшись за холмиком, Кзааргх потребовал рюмку крепкой настойки, выпил две подряд и закурил. Он был единственным из всех мутантов по северную сторону горного хребта, который мог себе позволить слабость к табаку (слишком дорогое было удовольствие), и принимал это как должное.
Ждать пришлось чуть больше часа.
В них попали в тот самый момент, когда последний из бойцов-мужчин, торопясь, заскочил в бронекар, и Мара дала задний ход, выбралась из укрытия и начала разворачиваться.
Как потом уже сообразила Шаинь, засаду незаметно обошли с тыла и всадили из гранатометов сначала по колесам – так, что бронекар мгновенно потерял ход и управление, а затем и в борта.
Когда Шаинь пришла в себя, то обнаружила, что она висит, привязанная, поперек спины какого-то животного (судя по запаху – громадной собаки-мутанта), руки и ноги у нее тоже крепко связаны и единственное, что она может сделать – это ждать, чем все кончится.
Кончилось все довольно скоро. Животное остановилось, ее отвязали и поставили на ноги.
Шаинь Ян огляделась и невольно вздрогнула. Справа и слева от нее стояли вооруженные автоматами и винтовками мутанты, и на их лицах – если, конечно, это можно было назвать лицами – читалась такая откровенная ненависть, что Ян едва сдержала приступ слабости и тошноты. Впрочем, это могло быть вызвано и контузией, которую она наверняка получила, когда в них попали.
