Х Оливер - Энерган-22
Такой не заслуживает ни сострадания, ни пощады.
- Почему бы вам не обратиться к ним по радио? - спросил я. - В Эль Темпло достаточно приемников, вас услышат и ответят.
При этих словах Командор вздрогнул и быстро взглянул на меня. В его взгляде мне почудились удивление и радость. Да, да - радость. Я же не мог попять, чем она вызвана. Ведь я не сказал ничего такого, о нем ему не было бы известно. Он давно знал, что в Эль Темпло имеется мощная аппаратура, обеспечивающая доктору Маяпану бесперебойную связь со всеми, кто ему нужен. В чем же дело?..
Мои раздумья прервал Мак-Харрис.
- Доктор Маяпан не откликнется на мою просьбу. Вас же он послушает. Объясните ему обстановку. Он умный человек. Крупный ученый. Отец... У него двое сыновей. Он поймет...
Я едва сдержал улыбку: это чудовище, этот бездушный робот пытался придать своему голосу человеческие интонации! Но сейчас я был уже не пешкой на шахматной доске, а игроком и потому отважился на важный ход:
- Сеньор Мак-Харрис, я выполню вашу просьбу, но при одном условии.
- Говорите.
- Вы освободите мою жену и детей. Немедленно отправите к моей матери в Рио-Альто. Причем гарантируете, что их никто пальцем не тронет...
- Согласен! - поспешно сказал Мак-Харрис, но вмешался Командор:
- Ни за что! Они останутся здесь, пока... - он нe докончил.
Мак-Харрис вскочил и угрожающе вскинул левую руку. Лик его был страшен таким он запомнился мне в Кампо Верде, когда вонзил нож в грудь Евы.
- Молчать! - гаркнул он. - Ни слова!
Командор медленно поднялся. Я почти явственно ощущал, что тело его напряглось для схватки, казалось, еще мгновенье - и он бросится на Мак-Харриса, схватит его за хилую шею и прикончит на месте. Их взгляды скрестились. Секунду, показавшуюся мне вечностью, они стояли друг против друга, и в их глазах читалась неприкрытая взаимная ненависть.
Первым отвел взгляд Командор. По его губам скользнула ироническая улыбка, и он тяжело опустился на стул. "Рано или поздно эти хозяева Веспуччии перегрызут друг другу глотку", - подумал я.
Но пока Командор включил интерфон и сухо распорядился:
- Немедленно отпустить жену Искрова и детей. Доставьте их в Рио-Альто.
Я с облегчением перевел дух: это была победа. Огромнейшая победа! И тогда я сделал еще один ход:
- Я хочу их видеть.
Командор демонстративным жестом широко распахнул готическое окно, выходившее во внутренний двор. Комната сразу наполнилась смрадным смогом. Я выглянул во двор и увидел, как Клара и мальчики в сопровождении человека в штатском подходят к большому черному автомобилю. В густом тумане они были похожи на привидения. Сердце у меня бешено застучало. Я хотел окликнуть их, помахать рукой на прощанье, но они уже сели в машину, которая тут же тронулась с места и выскочила за ворота. Командор захлопнул окно.
Выждав некоторое время, чтобы дать возможность автомобилю отъехать подальше, я подошел к радиофону и набрал номер 777722. Молчание. Я повторил попытку. Снова молчание.
Я обернулся.
- Они не всегда отвечают. Опасаются, что их засекут...
- Ясно, ясно, - буркнул Командор. - Так я и думал.
- Через час позвоните снова, - распорядился Мак-Харрис, вновь став всемогущим хозяином "Альбатроса". - Будете звонить каждый час, если понадобится - ночью. Пока не свяжетесь с ними. Слышишь, Санто?
- Слышу, - глухо обронил Командор.
В камере я снова нашел охапку свежих газет. Мне бросилось в глаза пространное сообщение. Когда же я с ним ознакомился, то долго не мог прийти в себя от удивления. Новый поворот событий, при всей своей логичности, был тем не менее неожиданным и для моих осторожных друзей из Эль Темпло, а уж они-то умели предвидеть чуть ли не все ходы противника! Как следовало из газет, профессор Луис Моралес готов помочь Конрадо Мак-Харрису при условии, что журналист Теодоро Искров будет выпущен из заключения и направлен в Эль Темпло для дополнительных переговоров!
Кто бы мог ожидать столь решительных действий от этого идеалиста чистой воды, приверженца мирных переговоров, уповающего только на разум и сердце людей!
Надзиратель Нани, войдя в камеру, заметил мое радостное состояние.
- Поздравляю, сеньор Искров, - сказал он. - Скоро будете на свободе.
С этими словами он положил на рогожу плиточку синтетического шоколада высшее проявление симпатии с его стороны. Но, думаю, также и напоминание об обещанной помощи.
Однако наступил вечер, а я все еще сидел в тюрьме. He выпустили меня и на следующий день. Более того, Нани перестал носить газеты и вообще хранил гробовое молчание. И уж, конечно, шоколадом больше не угощал. Неужели моим надеждам не суждено сбыться?
Между тем меня регулярно, через каждый час, выводили из камеры, чтобы я вызвал нужный номер. Эль Темпло не отвечал. Не отвечал потому - я мог бы в этом поклясться! - что Агвилла и его люди находились наверху, готовясь к последнему удару.
Восьмой день - первый после того, как истек срок ультиматума, - начался необычно. Звонок, будивший арестантов в пять утра, на сей раз не зазвонил. Не слышно было скрежета замков, окриков надзирателей, топота деревянных подошв и коротких команд, которыми сопровождается смена караула. Кругом царила тишина, словно замок ночью неожиданно обезлюдел и нем никого, кроме меня, не осталось. Тихо было и в городе. Неумолчный шум последних семи дней затих ровно в полночь, словно в ту минуту, когда срок ультиматума истек, многочисленные манифестанты в ожидании дальнейших событий попрятались по домам.
И вдруг тишину прорезал многоголосый рев. Он летел отовсюду - я различил вой заводских сирен, гудки кораблей и клаксонов автомобилей, свистки локомотивов. К ним присоединился колокольный звон. Часам к восьми утра точнее не скажу, так как в этой оглушительной какофонии потерял всякое представление о времени, - город пришел в движение. Зарокотали тысячи моторов, казалось, весь транспорт столицы выехал на улицы. Воздух наполнился людским гомоном, вскоре со всех сторон послышались крики вперемежку с пулеметными очередями и взрывами гранат. Я напряженно вслушивался, пытаясь понять, что же происходит за стенами "Конкисты": восстание, налет динамитеросов, вторжение союзников, война? К полудню, когда я уже потерял надежду узнать о происходящем, в камеру вбежал Нани. Его бледное, усталое лицо осунулось после бессонной ночи.
- Что происходит в городе? - нетерпеливо спросил я.
- Энерган! - глухо ответил он, отводя взгляд, и уже на пороге добавил: Корабли союзников у наших берегов.
Я знал об обязательствах членов пакта в случае необходимости оказывать помощь терпящей бедствие державе. Неужели Князь обратился к союзникам с просьбой о защите? Или же они сами решили, что настало время послать военные корабли, чтобы укротить народ Веспуччии?
