Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя
Драгойка стояла рядом с Флэндри у тотема на носу, совершая благодарственный обряд. Языческая религия жителей Курсовиков была куда примитивней, чем те, что существовали «а древней Терре, — тигранский разум уступал человеческому в стремлении постичь первопричину вещей — зато ритуалам придавалось большое значение. Команда, за исключением вахтенных, спала — они были одни. Ее мех сверкал серебром, глаза походили на светящиеся колодцы.
— Нам скорее следует благодарить тебя, — мягко сказала она. — Я занимаю высокий пост среди Сестер. Сестры все узнают и будут помнить.
— Да ладно. — Флэндри в смущении зашаркал ногами.
— Но разве ты не подвергал себя опасности? Ведь ты объяснял мне, как мало силы осталось в этих коробочках, поддерживающих твою жизнь. А сам потратил эту силу, чтобы взлететь.
— Ну, насос можно качать и вручную, если надо.
— Я приставлю к тебе команду, которая будет это делать.
— Не нужно. Теперь я смогу использовать ширавские энергоранцы. У меня в сумке есть инструменты, чтобы их приспособить.
— Хорошо. — Она взглянула на палубу, где чередовались свет и тень. — А тот, кого ты обезоружил… — задумчиво сказала она.
— Ну уж нет, сударыня, — твердо сказал Флэндри. — Его ты не получишь. Он единственный из них, кто остался в живых. Надо сберечь его в целости и сохранности.
— Я просто подумала, не допросить ли его, какие у них планы. Я немного знаю их язык. Мы выучились ему за многие века от пленных и парламентеров. Особого вреда, думаю, от этого не будет.
— Мои начальники в Хайпорте лучше с этим справятся.
— Как скажешь, — вздохнула Драгойка, прислонившись к нему. — Я и раньше встречала терран, но ты первый, кого я узнала так близко. — Она вильнула хвостом. — Ты мне нравишься.
Флэндри проглотил слюну.
— Ты… ты мне тоже нравишься.
— Ты дерешься, как мужчина, а мыслишь, как женщина. Это нечто новое. Даже на далеких южных островах… — Она обняла его за пояс. Ее мех был теплым и шелковистым. Кто-то говорил ему, что, если дышать неразбавленным воздухом, тигране пахнут, как свежее сено. — Мне хотелось бы побыть с тобой.
— Э-э-э… м-м-м. — Что ей сказать?
— Жаль, что ты должен носить этот шлем. Мне хочется узнать вкус твоих губ. А в остальном мы с тобой не так уж по-разному созданы. Пойдем в мою каюту?
Флэндри испытал мгновенное искушение. Ответ стоил ему большого труда. Дело было не в прочитанных ему лекциях о недопустимости оскорбления туземных нравов, не в принципе и, уж конечно, не в разборчивости. Несхожесть Драгойки с человеком, если уж на то пошло, придавала ей еще больше пикантности. Но кто ее знает, что она будет делать в момент близости, и потом…
— Мне глубоко жаль, — сказал он. — Я бы очень хотел этого, но должен соблюдать… (как это называется?) — обет.
Она не обиделась и не слишком удивилась. Ей приходилось иметь дело с различными культурами.
— Жаль. Ну что ж, в кубрик ты найдешь дорогу. Спокойной ночи. — Она, мягко ступая, пошла на корму, приостановившись, чтобы захватить Ферока.
…И потом, эти клыки…
Глава 5
Когда лорд Хауксберг прибыл в Хайпорт, адмирал Энрикес и офицеры высшего ранга дали официальный прием в честь высокого гостя и его свиты, как полагалось по протоколу. Хауксберг перед отбытием должен был дать ответный прием. Это были заведомо скучные мероприятия. Однако в промежутке лорд приглашал многих офицеров на неформальные вечера. Проявляя себя там умным и любезным хозяином, он гасил раздражение, которое неизбежно вызывал, приставая с расспросами к заработавшимся людям и отвлекая и без того скудный личный состав на свою охрану.
— И все-таки не понимаю, зачем ты там понадобился, — жаловался Ян ван Зюйль, лежа на койке. — Какой-то паршивый мичман.
— Ты сам мичман, мой мальчик, — ответил Флэндри от гардероба. Он в последний раз одернул голубой мундир, натянул белые перчатки и поправил ракетные двигатели своего отличия на плечах.
— Да, но не паршивый.
— Я ж герой, забыл, что ли?
— Я тоже герой. Мы все герои. — Ван Зюйль оглядел их убогую комнатушку, которую даже живые картинки с девочками мало украшали. — Поцелуй за меня Этуаль.
— Ты полагаешь, что она там будет? — Пульс у Флэндри заколотился.
— Была, когда приглашали Каррузерса. И она, и Шарина, и…
— Каррузерс — младший лейтенант, и врать ему положено по должности. Отборные экземпляры мадам Цефеиды не предназначены для чинов ниже командора.
— Он клянется, что милорд снял их ради особого случая.
Ну, может, и врет. Сделай мне одолжение и по возвращении представь собственную фантазию. Мне хотелось бы сохранить хотя бы эту иллюзию.
— Твой виски — мои рассказы. — Флэндри надел фуражку под углом, выверенным до микрометра.
— Продажная душа, — простонал ван Зюйль. — Любой другой врал бы ради удовольствия и престижа.
— Узнай, о несчастный, что на мне почиет благодать, коя ставит меня выше твоего жалкого суждения. Но до твоей выпивки я мог бы снизойти. Особенно после последней партии в покер. Желаю тебе незабываемого вечера. Я вернусь.
Флэндри прошел через холл и вышел из общежития для младших офицеров. Ветер тут же накинулся на него. Воздух на уровне моря не подвержен резким перемещениям, поскольку слишком плотен, но на горных высотах энергия Саксо вызывает бури, более свирепые, чем на Терре. Холодный воющий вихрь со свистом нес сухой снег. Флэндри завернулся в плащ, вздохнув об утраченном великолепии, и побежал, придерживая фуражку. В его возрасте он быстро привык к усиленной тяжести.
Здание штаба было самым большим в Хайпорте, хотя этим не слишком много сказано — к нему пристроили дополнительный этаж для размещения гостей. Флэндри завел об этом разговор с командором Абрамсом во время одной из их встреч, которые командор назначал часто после приключений мичмана с тигранами. У шефа разведки был талант вызывать людей на откровенность.
— Да, сэр, многие мои товарищи недоумевают, почему…
— Почему Империя, если она в здравом уме, загружает корабли предметами роскоши для докучливых любителей прокатиться за казенный счет, вместо того чтобы прислать нам побольше техники. Так, что ли?
— Ну… оскорблять Его Величество ни в чьи намерения не входило.
— Черта с два не входило. Но ты разве скажешь? Однако в этом случае вы, ребята, не правы. — Абрамс ткнул сигарой в сторону Флэндри. — Подумай сам, сынок. Мы находимся здесь по политическим мотивам. Поэтому нуждаемся в поддержке политиков. И мы не завоюем ее, не ублажая придворных, которые воспринимают шампанское и покойные кровати как необходимость. Скажи своим друзьям, что этот дурацкий отель — наш вклад под проценты. Теперь я сам в этом убеждаюсь.
