Джон Норман - Звери гора
Сзади нарастал топот несущихся на помощь краснокожих охотников.
Я сделал еще один шаг и отвел руку для броска.
Спустя мгновение кюр окажется в окружении целой толпы вооруженных копьями людей.
Не поднимаясь с четырех лап, зверь страшно зарычал и кинулся прочь. По пути он успел ухватить за лапу дохлого слина и поволок его за собой по снегу.
Прежде чем он успел отвернуться, я заметил в его ушах два золотых кольца. Вскоре кюр скрылся за снежной пеленой.
— Вы спасли мне жизнь, — с трудом выдохнул Рэм.
— Ты ранен? — спросил я.
— Нет.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Я знал, что найду тебя в стойбище Кадлука и Имнака, — сказал он.
— У тебя есть базийский чай? — спросил Акко.
— И сахар, — добавил Наарток. Слово «Наарток» на языке иннуитов означает «толстый живот». Как правило, имя редко соответствует внешнему облику человека, но в данном случае оно очень точно передавало картину. Наарток был толстым веселым парнем, безумно обожающим все сладкое.
— Да, — сказал Рэм. — У меня есть чай и сахар. И еще зеркала, бусы, ножи и много чего другого.
Новость была встречена с большим воодушевлением. Из-за стены на север вот уже несколько месяцев не приходил ни один торговец.
— Устроим пир в честь нашего друга! — провозгласил Кадлук.
— Как жаль, что у нас осталось мало мяса, — с сожалением произнес Акко. — Без него пир получится весьма скромным.
— Да и женщины не успели вскипятить воду, — добавил другой охотник.
На масляных лампах вода действительно закипает долго, хотя пламя можно регулировать, увеличивая длину мохового фитиля.
— Это ничего, — сказав Рэм. — С друзьями даже маленький кусочек — пир.
Краснокожие лукаво переглянулись.
Разумеется, Рэм, бывалый торговец, давно изучил шутки и хитрости охотников. Не ускользнуло от его внимания и то, что его встретили чуть ли не все мужчины в двух пасангах от стойбища. Это означало, во-первых, что его ждали, а во-вторых, что еды у краснокожих было вдоволь. Иначе большинство мужчин пропадали бы на льдинах.
— Зверь на тебя обозлился, — сказал я.
— Он сильно проголодался, — ответил Рэм.
— Да, но он не хотел ни слина, ни припасов в санях, — заметил я. — Ему был нужен ты.
— В это трудно поверить, — произнес Рэм. — Ты говоришь так, будто кюр может думать.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я, — Обратил внимание на кольца в его ушах?
— Конечно, — кивнул Рэм.
— Это украшения, — заметил я.
— Наверное, кюр сбежал от хозяина, который их ему повесил.
— Ты ошибаешься, — сказал я, — Кольца он выбрал себе сам.
— Не может быть, — покачал головой Рэм. — Он выглядит как обыкновенный зверь.
— По-твоему, — усмехнулся я, — чтобы обладать интеллектом, надо походить на человека?
— Не может интеллект сочетаться с такой свирепостью, — упрямо произнес Рэм.
— Может, — сказал я. — И это называется кюр.
Рэм побледнел.
* * *Свадебный чум сиял огнями.
Арлин опустилась на колени перед Рэмом и преподнесла ему тарелку вареного мяса. Bce ее одеяние состояло из нескольких цветных шнурков на горле.
— Где-то я видел эту красотку, — произнес Рэм и резко поднял ее за подбородок.
Арлин оцепенела от ужаса.
— Ну, конечно, — усмехнулся он. — Эта девушка командовала нами на стене.
— Правильно, — кивнул я.
— Ты сделал ее рабыней?
— Да.
— Ну и как? Есть от нее какой-нибудь прок?
— Скоро увидишь.
Рэм расхохотался.
— Никуда не уходи и не вставай с колен, — приказал я рабыне.
— Слушаюсь, господин, — ответила девушка.
Мы с Рэмом взяли по куску мяса с блюда, а она продолжала сидеть на пятках.
— Я уверен, что зверь охотился именно за тобой, — сказал я.
— Может быть, — пробурчал Рэм.
— Как тебе наш скромный пир? — поинтересовался подошедший Кадлук.
— Лучшего пира я никогда не видел, — ответил Рэм.
— По-моему, тоже ничего, — довольно посмеиваясь, Кадлук вернулся на свое место.
— Давно он за тобой шел? — спросил я.
— Не знаю, — произнес Рэм.
— Полагаю, он тебя где-то перехватил, — сказал я.
— Откуда он знал, где меня ждать? — спросил Рэм.
— Боюсь, — сказал я, — что он прослышал о моем пребывании в стойбище. Если я не вернулся на юг, значит, я пошел на север. На стене был только один краснокожий охотник — Имнак. Естественно, он предположил, что я окажусь в его стойбище. Может быть, он даже следил за мной. Не знаю.
— Ничего не понимаю, — медленно произнес Рэм.
— Про меня было известно, что я нахожусь в стойбище Кадлука. В Людиусе нас с тобой видели вместе. Поэтому, когда ты пришел на север, стало ясно, что ты ищешь меня.
— Я и не делал из этого секрета, — сказал Рэм.
— Таким образом, враги, если мы условимся так их называть, знали о моем местонахождении и твоих намерениях. Естественно, что они попытались перехватить тебя на подходе к стойбищу. Они не учли одной мелочи. В морозном воздухе визг слина слышен очень далеко, и краснокожие выбежали тебе навстречу.
— Есть еще одно соображение, — мрачно произнес Рэм.
— Говори.
— Они могли следить только за мной, а я невольно вывел их на тебя.
— Этого нельзя исключать, — кивнул я. — Хотя обо мне им, наверное, давно все известно.
— Откуда? — спросил Рэм.
— В некотором смысле я пришел на север по приглашению. Думаю, врагам давно было известно, где меня искать.
— Чтобы убить, — угрюмо добавил Рэм.
— Правильно, — кивнул я.
— Почему кюр хотел моей смерти? — спросил он.
— Возможно, ты нес информацию, которую он хотел от меня скрыть, — предположил я.
— В Людиусе, — сообщил Рэм, — я, Сарпедон и другие парни со стены напали на Сарпелиуса и его шайку.
Я вспомнил, что Сарпелиус был тот самый здоровенный бугай, который отобрал таверну у Сарпедона и устроил там ловушку для неосторожных посетителей.
— Надеюсь, таверна вернулась к Сарпедону? — спросил я.
— Конечно, вернулась, — сказал Рэм. — А Сарпелиусу и его мошенникам пришлось кое-что рассказать, прежде чем их продали голыми с платформы.
— Наверное, их хорошо об этом попросили, — предположил я.
— Не знаю, хррошо или нет, но заговорили они все.
Сарпелиуса, например, хотели постепенно, фут за футом, засовывать ногами вперед в клетку с голодным слином.
— Не очень радостная перспектива, — заметил я.
— К сожалению, многого от них не добились.
— Что вы узнали? — спросил я.
— Тип по имени Друсус — ты его видел на стене — платил им деньги и снабжал инструкциями. Тарнсмены перевозили на стену попавших в плен рабочих.
