Ольга Онойко - Доминирующая раса
Да, у меня по-прежнему хорошая дыхалка, спасибо тренажерам Макса. Я сумела не располнеть, мускульная сила в норме. Но в бой в таком состоянии все равно лучше не соваться.
Я не тренировалась с Малышом так, как с Аджи. Язви меня тридцать раз, я не собиралась возвращаться в строй!
Меня взяла злость. И что теперь? Отправляться обратно? Индикарта с данными, идентифицирующими меня как ассистента мастера по работе с биологическим оружием, по-прежнему загнана в браслетник. Я вернусь и буду гулять по берегу моря. Учить девчонок-подростков работе с доставшимися им хвостатыми приятелями, чтобы года через два несколько десятков операторов отправились на войну…
А будет ли еще что-нибудь через два года? Вообще? Сейчас огромная масса чужих судов налетит на наши эскадры, сметет… если исчезнет Древняя Земля, если погибнет цвет человеческого флота — что останется?
Ррит не пощадят людей. Даже из презрения. Они слишком жестоко оскорблены.
И что толку станет в нас, пару лишних месяцев прогулявших по морскому берегу на Земле-2? Мы — оружие ближнего боя, бессильное против бортовых пушек и ракетного удара с орбиты. Нас некому будет защитить.
Я представила себе это. В красках.
Волосы поднялись дыбом. Даже Малыш спрыгнул с потолка и тревожно подбежал ко мне.
Ррит уничтожат все человеческие колонии. Выжгут. Без жалости. Насколько известно, начиная первую войну, они не собирались истреблять человеческую расу, только указать нам на место. Но сейчас… у кого-то могут быть иллюзии по поводу намерений наших самых страшных врагов. Но я несколько месяцев провела на Фронтире. На Ррит Кадаре. Я видела, что там творили оккупационные войска.
У меня нет иллюзий.
Мне страшно.
…Малыш в который раз взвился в воздух и уцепился за изрядно подранные уже его когтями перекладины. Извернулся, из висячего положения перебрался в сидячее — поверх стальных ребер.
Конечно, чтобы уберечься от чего-то, лучше всего убежать. Так думает Малыш, славный добрый зверь. Он правильно думает. Просто бежать некуда. Ареал Человечества огромен — десятки колоний, сотни номерных планет, многие тысячи парсек во все направления. Но за пределами Ареала для людей ничего нет.
В Городе было непривычно тихо. Утро, но не такое уж раннее… лето, море, а время — как раз то, что любят «жаворонки» для купаний. Но пляжи пусты. Грязноватые пляжи вблизи порта, с бесплатным входом, где чуть ли не круглые сутки пасутся дети местных жителей, собирая всякую съедобную живность, которую без зазрения совести потом продают…
Никого.
Малыш преодолел всю длину причала в два прыжка и ждал меня уже на краю пляжа, задорно рыхля когтями песок. Мы занимались еще три раза по полчаса, с интервалами, и под конец стало уже что-то получаться. У меня отлегло от сердца. Вообще-то в предполагаемой боевой ситуации мое личное участие маловероятно. Действовать будет Малыш. Но управлять его действиями я должна с той же эффективностью, с какой управляю собственными руками и ногами, отсюда все упражнения с подхватами, поддержками, тому подобным… Это как строевая подготовка: никто не будет в бою ходить строем, но она дисциплинирует, учит действовать слаженно.
А еще мне нужно повторить курс по внутреннему устройству чужих кораблей. Где его только взять…
Я покинула территорию порта и пошла по набережной. Малыш тихонько клацал когтями у меня за спиной. Здесь почти не было деревьев, только аккуратно подстриженная аллея в один ряд вдоль берега, не дававшая тени. Зато много роскошного камня, полированного и резного, башенки, колонны, арки, похожие на триумфальные арки сказочных королей — на самом деле всего лишь ворота с набережной на дорогие пляжи. Радость детям и состоятельным романтикам. Город на Терре-без-номера — фешенебельный курорт…
На том берегу океана набережная выполнена в голом крошащемся бетоне, валуны под ней покрывает зеленая слизь. Но зато лианы кое-где падают к самой соленой воде, роняя в нее лепестки и целые соцветия. Странное чувство сравнения.
Пляжи были пусты.
Зато в бесчисленных летних кафе, сплошной чередой расположившихся вдоль береговой линии, сидели люди. Много, почти битком. Смотрели последние новости. Я подумала, что все они могли бы посмотреть их у себя дома или в гостиничных номерах. Еще подумала, что надо бы мне позавтракать и зашла под один из навесов, где приметила свободный столик в углу. Обиженный Малыш остался сидеть за оградкой.
Официантка, которая стояла у бара, зачарованно глядя в телещит, мистическим образом выросла у меня над плечом. И вместо вопроса о заказе глуховато выговорила:
— Вы экстрим-оператор?
— Нет. Одолжила у подруги.
Девушка моргнула, не поняв. У нее была очень оригинальная внешность, — монголоидное лицо и светлые волосы, — но внешность явно не выспавшаяся. Хотя у меня слишком холодное лицо для шуток, можно и растеряться…
— Да, — сказала я со вздохом. — Я экстрим-оператор. Направляюсь в действующую армию. Вы примете заказ?
Пока в руке официантки стило порхало над листком электронной бумаги, изредка клюя нужную строчку, на меня пооборачивалась половина кафе. Другая половина пялилась на Малыша. Нукта за оградкой не шевелился, но я почувствовала, как он насторожен. Все-таки не умеет еще вести себя с людьми…
Зато мне на их внимание наплевать.
На большом телещите над барной стойкой сменился сюжет.
Все частные гиперы, — пассажирские рейсовые, принадлежащие крупным компаниям, и личные шхуны миллиардеров, — конфискованы в пользу Объединенного человечества. Конструкция позволяет вооружить судна, их в срочном порядке переоборудуют.
Гипер опасен в атаке, потому что нельзя угадать, откуда он вынырнет. Один удачный выстрел погубит легкий — и фантастически дорогой — корабль. Я подумала, что это шаг отчаяния. Но все же удачный шаг.
Это сделал местер Уильям.
Военный консул.
Сначала он отдал собственный корабль и воззвал к коллегам. Но коллеги не откликнулись. И тогда он забрал корабли силой.
Совет на такое бы не решился.
Во время войны нужна крепкая власть.
Тут до меня дошло, что это уже не те новости, которые пришли вчера вечером. Как так?
Я поймала взгляд соседа. Он так и так смотрел на меня неотрывно. Худой, очень пожилой мужчина с сандаловыми четками на запястье. На пальце обручальное кольцо, но супруги поблизости не видно.
— Извините, а когда получили этот сюжет?
— Только что, — неожиданно спокойно ответил старик. — Поэтому и смотрим.
— Но прошлые новости пришли только часов восемь назад, — удивилась я.
