Дмитрий Колосов - Кутгар
— Я тоже должен быть здесь!
— Это невозможно, старший офицер, — отрезал я и тут же подсластил пилюлю. — Приказываю заменить меня в рубке!
Мое распоряжение несколько успокоило честолюбца, и он, скрывая облегчение, шлепнул ладонью о планирующую плоскость.
— Слушаюсь, капитан!
Следом за Ге поспешили исчезнуть и прочие зрители. Они знали, что с кислородом шутки плохи. На несколько мгновений я остался один. Меня охватило нетерпеливое желание выпустить силовые линии и вскрыть эту старую летающую посудину, однако я с трудом, но удержался. Если внутри и впрямь находился человек, и если он жив, то подобный шаг мог оказаться для него гибельным.
Впрочем, сержант Уртус проявил чудеса оперативности. Очень скоро в ангаре появились прозрачные панели. Соединенные между собой, они образовали конусообразный кокон, изолирующий катер от агрессивной хлористой среды. Облачившись в скафандры, я, а следом сержант Уртус, вошли в эту импровизированную клетку. Панели сомкнулись, прокладки между ними заполнил гелий, обеспечивая полную герметичность. Мощные вакуумные насосы принялись выкачивать хлор, пока не свели его концентрацию к ничтожным долям. После этого Уртус открыл контейнеры с жидким кислородом и азотом. Пузырясь, жидкость испарялась, в несколько мгновений заполнив оболочку воздушной смесью, примерно схожей по составу с земной атмосферой. Заработали обогреватели, повышая температуру. Вскоре условия внутри прозрачного кокона стали вполне приемлемы для человека. Я кивнул Уртусу.
— Приступай.
Мой помощник давно ждал этого приказа. Острый лепесток пламени вонзился в борт судна рядом с краем кабины. Полетели раскаленные брызги. Металл просекла узкая черная полоса. Несмотря на то, что напор огня был чудовищен, керамопластик поддавался с трудом. Он был рассчитан на громадные нагрузки, в том числе и температурные. Уртус медленно водил резаком, столь медленно, что заставлял меня изнывать от нетерпения. Наконец я не выдержал. Оглядевшись и убедившись, что ангар пуст — астронавты решили не рисковать и дружно покинули помещение, где велись работы с кислородом — я подтолкнул Уртуса под локоть. Тот вопросительно мигнул серым глазом. Я приказал взглядом, чтобы он отошел в сторону. Уртус догадался о моих намерениях и поспешно отступил к самому краю кокона. Теперь за дело взялся я. Приставив пальцы к броне, я вонзил в нее силовые линии. Какое-то время потребовалось, чтобы наполнить их энергией, затем я рванул линии на себя и вскрыл катер, словно консервную банку. В борту образовалось правильное четырехугольное отверстие, сквозь которое я без труда проник внутрь.
Здесь царствовала темнота, лики приборов безмолвствовали, а воздушная смесь была перенасыщена углекислым газом, наличие которого засвидетельствовали газовые анализаторы. Замкнутое пространство обычно свободно от пыли, но здесь она была. Тонкий серый слой, похожий на пушистый лишайник, покрывал пол, кресла, приборную панель, проступал причудливыми проплешинами на потолке и стенах. Потребовалась не одна сотня лет, чтобы образовался этот затейливый ковер. Такой же слой пыли покрывал и человека, который полулежал в кресле так, что его ноги и нижняя часть туловища свешивались на пол. Тело человека, облаченное в неопределенного цвета комбинезон, было изогнуто, словно он бился в агонии и так и застыл, внезапно окаменев. Я смахнул ладонью пыль с лица. Это был доктор Олем.
Уртус понял, что обнаруженное существо знакомо мне. Понизив голос до шепота, он скороговоркой спросил, чтоб его не могли понять следящие за нашими переговорами операторы:
— Капитан знает его?
Я утвердительно кивнул и попытался нащупать пульс. Пульса не было, рука на ощупь казалась каменной, но внутренние чувства подсказывали, что доктор жив и пребывает в странном состоянии, напоминающем летаргический сон. Об этом же подумал и Уртус.
— Он жив.
Это не было вопросом, это было утверждение. Кашлянув, чтобы прочистить горло, я принялся говорить.
— Старший офицер Ге, мы обнаружили существо, возможно, пребывающее в состоянии анабиоза. Скорей всего, это кислородное существо, представляющее интерес для нас. Приказываю немедленно подготовить герметичный модуль и заполнить его двадцатипроцентной смесью кислорода. Остальное — азот, гелий и немного углекислоты. Прикажи биохимикам изготовить пищевые концентраты на основе простейших белков, полинасыщенных жирных кислот и солей. Примерный состав должен быть им известен. Как только модуль будет готов, немедленно доложи. Я буду ждать.
Смахнув пыль с кресла стрелка, я уселся. Рука привычно легла на гашетку лазерных пушек. Уртус внимательно следил за мной. Он догадывался, что внутри меня оживают давние воспоминания.
— Неплохой истребитель, — вдруг заметил он.
— Это не… — Я оборвал фразу на полуслове, осознав, что едва не проговорился. Конечно же, сержанту и без этого все было понятно, но прямая подсказка выходила за правила игры. Я почувствовал, что Уртус улыбается.
— Я лишь исполняю приказ капитана.
После этого сержант не проронил ни слова.
Мои приказания были исполнены в самый кратчайший срок. Получив известие, что все готово, мы вынесли доктора из кабины. Уртус надел ему на лицо кислородную маску, а затем с моей помощью запеленал окаменевшее тело в теплонепроницаемую пленку. Вакуумные насосы откачали кислород, заменив его парами хлора, после чего связанные гелиевыми прокладками панели обмякли и распались. Я тут же взвалил сверток с доктором Олемом на плечо. Уртус дотронулся до моей руки, предлагая помощь. Я отрицательно покачал головой. Тогда сержант беззвучно сказал, заменив фразу мыслью — он уже понял, что я телепат:
— Лучше, если его понесут воины, за которыми присмотрю я. Капитану же следует отправиться к себе. Так будет лучше.
Странно, но я повиновался.
Странным было не только это. В настоящее время я являлся тумаитом, но меня упорно донимали люди, точнее, их призраки. Меня не мучили безвинные жертвы Го Тин Керша, оставившего кровавый след на двадцати семи планетах. Меня донимали призраки моего человеческого прошлого, претендующие на то, чтобы считаться людьми.
Но обо всем по порядку. Вернувшись к себе, я обнаружил гостя, уютно расположившегося на ложе для отдыха. При моем появлении гость издал радостное восклицание, однако даже не подумал о том, чтобы привстать. Это был Гумий, точнее, его артефакт, в чем я сумел убедиться, исследовав гостя силовыми линиями.
На этот раз артефакт был выполнен куда более тщательно.
Я имел дело не со сгустком первичной энергии, воплощенным в нестабильную форму. Это был фантом, обладавший некоторыми признаками клона. Он имел белковую структуру, причем его органы были приспособлены к условиям корабля. Артефакт вел себя так, словно и впрямь являлся Гумием.
