Чарльз Шеффилд - Схождение
— Поэтому я уверена, что вам известна основная особенность всех этих альтернативных историй, — продолжала Дари, — хотя об этом пока никто не знает. У меня при себе полдюжины серий картинок на тот случай, если мы когда-нибудь отсюда выберемся и кто-то ими заинтересуется. Но уже сейчас я могу проанализировать увиденное. В каждой альтернативной истории какой-то из клайдов или несколько клайдов пытается колонизировать и заселить весь рукав. Иногда это известный нам клайд, иногда совершенно незнакомый. Временами развитие происходит в прошлом, задолго до появления на сцене людей. Но в каждом случае, если заглянуть в будущее, какой-то из клайдов достигает господствующего положения. А после этого, независимо от того, какой клайд воцарился, колонизация в конце концов приходит в упадок. Рукав остается пустым, без населенных и цивилизованных миров.
Здесь мои мысли пошли по простейшему пути. Мы столкнулись не с альтернативными вариантами истории, но в какой-то степени с вымыслом. Это кажется неправдоподобным, но кто знает, может у Строителей это своеобразная фантастика? Вымысел здесь более вероятен, нежели альтернативный ход истории: то, что видели мы с Каллик, отчасти напоминало реальность.
— Но не являлось таковой. — Улыбка превосходства вернулась налицо Блума. — Разумеется, я просмотрел другие последовательности и решил не отягощать мою аудиторию или мои доказательства явными вымыслами. Альтернативные истории или фантастические картины будущего не представляют никакой ценности для серьезных исследователей.
— Если бы картинки содержали только это, я, пожалуй, согласилась бы с вами. — Дари чувствовала как внутри у нее все прямо-таки закипело. — Но там есть кое-что еще, чего вы либо не заметили, либо предпочли не замечать. Одно из прошлых и будущих рукава изображают именно наше прошлое и возможное будущее. Только оно среди прочих показывает развитие и длительное присутствие клайдов. Будущее рукава — это множество разумных существ, а не одно. И в отличие от остальных вариантов, данная последовательность не заканчивается коллапсом цивилизации. Она рисует отдаленное будущее, в котором Рукав населен и стабилен. Но присутствует еще одна, самая важная деталь: только наш вариант исторического развития содержит артефакты Строителей. Во всех остальных альтернативных историях на них нет даже намеков.
— Стоп, стоп. — Блум жестом остановил Дари. — Вы понимаете, что сейчас уничтожили те крохи правдоподобия, которыми, возможно, обладала ваша аргументация? Вы принимаете сценарий, который показывает данное будущее рукава. Но нет способа узнать это будущее, если только оно не продемонстрировано существами, которые сами пришли из этого будущего.
— Отнюдь. Именно это долго было для меня камнем преткновения. Я задавалась вопросом, каким образом эти существа — неважно, как они выглядят, — могут знать будущее? Его можно предсказывать — мы поступаем так постоянно. Но они слишком далеко заходят в своих предсказаниях. Это заставило меня задуматься. Мы долго рассуждали о природе Строителей. Но не может ли существовать некое создание, которое «видит» будущее, подобно тому, как мы видим окружающее пространство? Какими основными свойствами в таком случае будет обладать подобное существо?
Ответ мне подсказали полиглифы на стенах Лабиринта. Как правило, картинка представляет собой двухмерное произведение, но здесь были трехмерные картины. Причем третье измерение — время. Я спросила, для кого было бы естественно изображать время в качестве координаты наравне с остальными? И нашла ответ: для существа с конечной размерностью во времени.
— Чушь собачья! — Блум огляделся, ища поддержки окружающих. — То, что вы говорите, — физически нелепо и невозможно.
— Для нас — может быть. Но ведь и наше существование для Строителей невозможно. Мы — абсолютно плоские создания, проживающие в бесконечно тонком временном интервале. Неудивительно, что Строителям с нами трудно общаться. Мы ощущаем пространство в трех измерениях, но сквозь время мы движемся в тисках настоящего. У нас нет непосредственного ощущения чего-либо иного — прошлого или будущего. Тело с конечными размерами во времени и, одновременно, в пространстве будет двигаться сквозь время точно так же, как и мы, но наряду с этим оно будет непосредственно ощущать то, что мы воспринимаем как ближайшее прошлое или ближайшее будущее. Чтобы «видеть» в любом измерении, надо обладать в нем конечными размерами. Они видят будущее так же, как мы видим в пространстве. И так же, как наше зрение, их зрение позволяет им видеть детали только вблизи, а на расстоянии — лишь общие черты.
Внезапно Дари почувствовала, что настроение присутствующих изменилось — люди начали отодвигаться от них с Блумом. Но она слишком увлеклась, чтобы сразу остановиться; он был единственным, кого следовало убедить. Она заговорила быстрее:
— Концептуально я восприняла эту идею, но оставалась главная проблема: мы говорим о «будущем», как о законченной субстанции, но оно таковым не является. Будущее носит потенциальный характер и может разрешиться в различных формах. В зависимости от нашей деятельности — и деятельности Строителей — рукав ожидают разнообразные пути развития. И тут я поняла. Строители видят — и проиллюстрировали для нас — потенциальные будущие с помощью полиглифов. Разные стены — разные варианты. И из всех этих возможностей только одна предполагает стабильный рост и продолжение цивилизации: та, где Рукав населен и управляется множеством клайдов. А Строители при помощи артефактов, очень давно внесенных к нам, создали предпосылки для этого будущего.
Дари пыталась как можно доходчивей изложить свою точку зрения, едва обращая внимание на происходящее вокруг. Она представляла Строителей, орудующих в прошлом и настоящем, а затем смотрящих вперед, дабы рассмотреть перемены в будущем. Они не могли гарантировать то или иное развитие, могли только увеличить шансы его реализации. Как выглядят эти картины в странных ощущениях Строителей? Меркнут ли возможные альтернативы или проступают резче по мере осуществления различных акций, направленных на изменение будущего? Насколько подробно они видят его? Взлет и падение клайдов — да. А как насчет подробностей помельче, вроде экономической мощи и влияния?
Кто-то нетерпеливо тянул ее за руку. Она ответила гневным взглядом, думая, что это Квинтус Блум. Но это оказался Ханс Ребка. Сам же Блум проталкивался сквозь толпу других людей, суматошно мечущихся по кабине.
Свое раздражение Дари сорвала на Ребке:
— Что за паника. Почему ты меня перебил!
