Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 15
А потому, да соединятся руки с ногами и крыльями. Пусть народившаяся личность опять вспомнит и переживет поход Открывателя Пещер и Исполненного Печали в те дни, когда чужеземцы, имеющие всего одно тело, но несмотря на это обладающие речью, отправились через горы навстречу битве. И с каждым новым воспоминанием, с каждой новой встречей с ними я/мы станем обретать более ясное понимание и хоть чуть-чуть продвинемся по пути, приближающем нас к постижению их сущности.
Правда, нельзя исключить возможность того, что, двигаясь по этому пути, мы идем в ложном направлении. Та личность, что вела их, как-то ночью обмолвилась, что она/он/оно сомневается, понимают ли они сами себя и способны ли прийти к такому пониманию в будущем.
Глава 1
Спутник-тюрьма вращался по широкой вытянутой орбите вокруг Ллинатавра, расположенного вдали от оживленных космических трасс. В иллюминаторе камеры Хью Мак-Кормака эта планета была видна в различных фазах. Иногда это было лишь темное пятно, слегка тронутое по краям розово-золотистой краской рассвета, с яркой звездочкой — столицей Катавраяннисом, — сияющей в ночи. Иногда же планета походила на турецкий изогнутый ятаган, рядом с которым ослепительно сверкало солнце этой системы. Когда же она была видна целиком, то напоминала круглый щит, расписанный лазурью океанов, над которыми стремительно проносились серебристые гряды облаков, пересекая континенты, окрашенные в коричневато-желтые и зеленые тона.
На таком расстоянии Терра выглядела бы точно так же (только на ней с приближением все четче проступали бы следы разрушения, как то бывает с красотками, слишком увлекавшимися в юности мужчинами), но Терра находилась в двухстах световых годах отсюда. К тому же оба эти мира нисколько не походили на ржаво-красный и желто-бурый Эней, по которому так истомились глаза Мак-Кормака.
Спутник не вращался вокруг своей оси. Нужная сила тяжести внутри его обеспечивалась специальными генераторами, создающими гравитационное поле. Однако благодаря движению по орбите небеса величественно проплывали мимо иллюминатора камеры адмирала. Когда Ллинатавр и его солнце исчезали, глаза наблюдателя привыкали к новому освещению: в небе появлялись другие звезды. Они покрывали все видимое пространство — немигающие, сверкающие, как разноцветные драгоценные камни, острые, как осколки льда. Ярче всего горела альфа Южного Креста — двойной бело-голубой гигант, находившийся отсюда всего лишь в десяти парсеках. Немногим дальше была и бета Креста — звезда того же типа, но одиночная. А в другой части небесной сферы опытный глаз мог обнаружить красное свечение Альдебарана и Арктура. Они напоминали узнику о далеких кострах, согревающих людские становища. Отсюда взор сам собой скользил к Денебу и Полярной — несказанно далеким от Империи и ее извечных противников. Они вызывали ощущение вечного космического холода.
Легкая усмешка искривила губы Мак-Кормака. «Если бы Кэтрин настроилась на волну моего мозга, — подумал он, — она наверняка сказала бы, что в книге Левита можно отыскать предостережения против подобного нагромождения метафор».
Он не мог себе позволить долго думать о Кэтрин.
«Мне повезло, что камера расположена на внешней поверхности спутника. Да тут и достаточно комфортабельно. Что наверняка не соответствует намерениям Снелунда».
Помощник начальника тюрьмы проявил все огорчение случившимся и сочувствие, какое только мог себе позволить.
— Мы… Мы получили приказ задержать вас, адмирал Мак-Кормак, — выдавил он из себя. — Приказ самого губернатора. До суда или… отправки на Терру, до дальнейших распоряжений. — Он глянул на текст факса, лежащий у него на столе, будто надеясь, что формулировки изменились за то время, которое прошло с тех пор, как он впервые прочел его. — Хм… одиночное заключение, никаких внешних контактов, в соответствии с положением о повышенных мерах безопасности… Честно говоря, не понимаю, почему вам не разрешены ни книги, ни бумага, ни хотя бы кинопроектор, чтобы скоротать время… Я обращусь к Его Превосходительству и попрошу изменить этот пункт…
«Я-то знаю почему, — подумал Мак-Кормак, — отчасти по злобе, а главное — это начальная стадия процесса, который должен сломать меня. — Адмирал распрямил спину. — Что ж, пусть попробует».
Сержант дворцовой гвардии, доставивший арестованного из космопорта Катавраянниса, грубо вмешался в разговор, прикрикнув:
— Не сметь обращаться к предателю с титулом, который он опозорил!
Помощник начальника тюрьмы резко выпрямился, бросил на гвардейца яростный взгляд и рявкнул:
— Сержант, прежде чем уйти в отставку и занять это место, я двадцать лет прослужил во Флоте. Я имею звание главного старшины. Согласно табели о рангах, введенной его императорским величеством, любой офицер Имперского Флота выше чинов полувоенизированных местных служб. Адмирал Мак-Кормак может быть отстранен от командования, но до тех пор, пока его не лишили звания по постановлению Военного суда или декрету Его величества, ты обязан относиться к нему почтительно, если не хочешь крупных неприятностей.
Багровый от гнева, тяжело дыша, он, казалось, хотел добавить еще кое-что, но передумал. После нескольких минут гробовой тишины, пока пара здоровенных солдат-гвардейцев переминалась с ноги на ногу, он сухо добавил:
— Распишись в приказе о доставке арестованного и убирайся.
— Но мы должны… — начал было сержант.
— Если у тебя есть письменный приказ о чем-то, кроме передачи этого джентльмена в мои руки, предъяви его. — Последовало долгое молчание. — Распишись и выметайся. Я не собираюсь повторять что-либо дважды.
Мак-Кормак запомнил имя и лицо помощника начальника тюрьмы так же тщательно, как и имена и лица всех, кто принимал участие в его аресте. Когда-нибудь… если, конечно, такой день наступит…
А куда делся его начальник? Мак-Кормак не знал. За пределами Энея он никогда не занимался ни гражданским правосудием, ни тюремным персоналом. А о своих преступниках Флот заботится сам. Даже его отправка в эту тюрьму была гнусным оскорблением, которое объяснялось стремлением изолировать адмирала от товарищей-офицеров, которые могли бы помочь ему. Мак-Кормак предполагал, что Снелунд заменил прежнего начальника тюрьмы либо своим фаворитом, либо проходимцем, который дал ему взятку, подобно тому как он распорядился многими постами с тех пор, как стал губернатором этого сектора. А новый начальник, разумеется, смотрит на свою должность как на чистую синекуру.
