Андрей Попов - Дверь в сказочный ад
Увы, кажется, боги находились слишком далеко от моего ничтожества, чтобы обращать на меня хоть какое-то внимание…
…не помню, сколько еще дней и ночей прошли в беспросветной агонии, я уже перестал их различать: дни и ночи, свет и тьму, землю и небо…
Уже само время должно было утомиться, непрестанно отсчитывая минуты и секунды моих мучений. Боги стали бы уже зевать от скуки, каждую ночь наблюдая одну и ту же кровавую драму.
И вот, наконец, близилась развязка…
…от скуки богов и усталости времени.
Для меня она наступила столь неожиданно, что даже теперь трудно сообразить, было ли то делом капризного случая, или же чья-то навязчивая воля заставила меня свернуть на ту тропу: дорогу спасения и одновременно с тем дорогу окончательной погибели.
Кажется, шли послеобеденные часы. Сверху было нечто, похожее на небо, откуда светило что-то напоминающее солнце. Я бесцельно брел по лесу, вокруг — тени деревьев, трава, издающая траурное шуршание. И еще ненавистное слуху пение птиц.
Тропа возникла внезапно. Затерянная в высоких зарослях она темной змеей ползла в неизвестную мне сторону леса. И я свернул на нее только потому, что мне было все равно, куда идти. Потом почувствовался запах… неприятный, отталкивающий запах: смесь лесных ароматов с чем-то… мертвецким, что ли? Уже через минуту я оказался на старом заброшенном кладбище.
Ага, кажется что-то припоминаю… миссис Хофрайт мне как-то сказывала, что недалеко от Менлаувера есть нечто вроде династического кладбища всех владельцев замка. Среди прочих могил здесь, возможно, находится и могила самого Маклина. Я должен был окончательно удостовериться, что существование этого человека не является легендой. И пристально стал вглядываться в каждое надгробие.
Вот он! Перевернутый вверх ногами католический крест! Воткнутый в отсыревшую землю и слегка покосившийся от веяния разных столетий. На нем находилась маленькая, отлитая из чистого золота, пластинка с гравированной надписью: «здесь похоронен барон Эдуард Маклин, основатель замка (1269 — 1308)».
Хоть сквозь века, но все же мы с ним встретились. Некоторое время я просто стоял, повторяя про себя его имя:
«Маклин», — первый раз это слово вызвало лишь усталость.
«Маклин», — теперь уже встревожило. Начало ворошить мутную жижу памяти.
«Маклин!», — вдруг привело в ярость.
– Маклин! Маклин! Проклятый барон Маклин!!
Тут я взревел от ненависти и жажды мщения. Хотя бы мертвому, но — мщения! Сейчас! Сию минуту! Злой дух бешенства вскружил голову, затемнил дневной свет, и я, выдернув крест из земли, принялся с каким-то остервенением пинать его могилу. Комки затверделого грунта разлетались в разные стороны, словно брызги моего неистовства. Хотелось раскопать его кости, пережечь их в золу и выкинуть в помойное ведро. Хотелось большего: воскресить его из мертвых, чтобы задушить своими руками, затем снова воскресить и снова задушить — столько же раз, сколько его хренувры издевались надо мной! Но увы! Мои возможности были сильно ограничены, и гнев мой не заходил дальше беспомощных терзаний могильной травы.
– Будь ты сотни раз проклят, барон Маклин!! Ради того, чтобы совершить месть, я поверю в существование ада и буду утешаться мыслью, что ты находишься в самом его пеклище! Будь ты навеки проклят!!
Вот тут я и услышал тот самый Голос, который эхом будет звенеть в моих ушах до тех пор, пока перед глазами не погаснет последний свет.
– БУДЬ ЛЮБЕЗЕН, ПОСТАВЬ КРЕСТ НА МЕСТО.
Откуда он исходил? Сверху от богов? Снизу от праха усопшего? А может, хуже всего того, изнутри меня? Тем не менее, я повиновался, взял этот злополучный крест и так же, в перевернутом виде, воткнул его на прежнее место, настороженно ожидая, что произойдет дальше.
– ВОТ ТАК-ТО ЛУЧШЕ… ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ЧТО ОСКВЕРНЕНИЕ МОГИЛ ЕСТЬ ВЕЛИКИЙ ГРЕХ, МИСТЕР АЙРЛЭНД. ВПРОЧЕМ, ПОНЯТИЕ «ГРЕХ» ДЛЯ ВАС ЕСЛИ И СУЩЕСТВУЕТ, ТО ТОЛЬКО В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ СМЫСЛЕ.
Теперь, кажется, ясно. Голос доносился со всех сторон одновременно, как это бывает, если ты находишься в церкви, где бас священника, отражаясь от сводчатого купола, пронизывает все пространство вокруг. Почему-то все больше росла уверенность, что сие суть не глас Божий, а загробный баритон самого Маклина (если только одно здесь не отождествляется с другим).
– КАК ТЕБЕ ПОНРАВИЛАСЬ СКАЗКА? — вопрос был настолько неожиданным, что я лишь недоумевающее посмотрел на стоящие рядом деревья: может, все-таки кто-нибудь спрятался за ними и просто разыгрывает меня?
– СКАЖИ ЖЕ НАКОНЕЦ, ТЕБЕ ПОНРАВИЛАСЬ СКАЗКА?
Не знаю, который из чертей дернул меня за язык, но я почему-то ответил:
– Да.
И тут случилось странное. Голос, словно забыв о моем существовании, начал бредить сам с собой, как это делает выживший из ума старик:
– ЭХ, ЛЕКТУВР, ЛЕКТУВР… ТЫ БЫЛ КОГДА-ТО НАШИМ ЛЮБИМЦЕМ, НО ТЫ ПЕРВЫМ ВОЗМУТИЛСЯ ПРОТИВ МОЕГО СЫНА. И ЧТО НАМ ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ, КАК НЕ ПОДВЕРГНУТЬ ТЕБЯ ВЕЧНОМУ НАКАЗАНИЮ? ГРУВР, ТЫ ПЕК ОТЛИЧНЫЕ ПИРОГИ С КАПУСТОЙ И НЕ УГОСТИЛ НИ ОДНИМ ИЗ НИХ ДОБРОГО ВОЛШЕБНИКА! А ПОМНИТЕ, КАК ВЫ ДОБЛЕСТНО СРАЖАЛИСЬ С ДРАКОНОМ, И КАК МОЙ СЫН ПОМОГАЛ ВАМ В ЭТОМ? ЗАЧЕМ ЖЕ ВАМ НАДО БЫЛО ВОЕВАТЬ С НИМ?..
Шизофреник! Я вдруг вспомнил, с кем вообще имею дело. Вот только вопрос: на каком языке с ним надо разговаривать, чтобы хотя бы понять друг друга? Мне вдруг пришла в голову одна безумная идея: а что, если прикинуться дурачком? Взять сейчас, сесть на могилу, обхватить голову руками и сделать вид, что я тоже оплакиваю грехопадение хренувров, а потом, как бы между делом, напомнить ему, мол я-то здесь ни при чем, я-то не возмущался против него…
Но он опередил меня, задав собственный вопрос:
– СКАЖИ, МИСТЕР АЙРЛЭНД, А ЧТО ТЕБЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО ПОНРАВИЛОСЬ В ЭТОЙ СКАЗКЕ? ПРИНЕСИ-КА ЕЕ МНЕ НА МОГИЛКУ, ДАВАЙ ПОЧИТАЕМ ЕЩЕ РАЗ ВМЕСТЕ!
Он что… ДУРАК в глобальном смысле этого слова? Изумляясь над одним, я не упускал из виду другого: от моего слуха не ускользнул тот странный, почти доброжелательный тон, с которым обращался ко мне таинственный Голос. Возникало ощущение, что он вовсе не питает ко мне зла, а просто ведет непринужденную беседу. И тут я впервые решился задать конкретный вопрос:
– Ты что, на самом деле и есть тот барон Маклин?
– ДЛЯ ВСЕХ — ДА, ДЛЯ ТЕБЯ — НЕТ.
Мне сложно было постичь философию выжившего из собственных мозгов маразматика, поэтому я переспросил:
– Не понял, что это значит?
– ТЫ ВЕДЬ, МИСТЕР АЙРЛЭНД, НАСКОЛЬКО МНЕ ИЗВЕСТНО, УБЕЖДЕННЫЙ И БЕЗНАДЕЖНЫЙ МАТЕРИАЛИСТ? НЕ ПРИЗНАЕШЬ НИ БОГА, НИ ДЬЯВОЛА, НИ КОВАРНЫХ МАГОВ, НИ ДОБРЫХ ВОЛШЕБНИКОВ. НЕ ВЕРИШЬ ТАКЖЕ В ДУШИ УСОПШИХ И ЗАГРОБНУЮ ЖИЗНЬ. ОТСЮДА ДЕЛАЕМ ВЫВОД: ДЛЯ ТЕБЯ МЕНЯ ПРОСТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Я ЛИШЬ ТВОЯ ИЛЛЮЗИЯ, УТЕШАЙСЯ ЭТОЙ МЫСЛЬЮ…
