Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня
— Где ты взял такую пушку? — спросил Алекс, но диг не ответил.
Через полчаса они были в Данпетрусе. Этот городок представлял собой жалкое скопление полуразрушенных зданий, наполовину закопанных в землю. Не было видно ни души, только ещё один робот беспокойной пчелой жужжал где-то на западной окраине Данпетруса. Когда-то вампы уже бывали здесь по своим тёмным делишкам и облюбовали брошенное хозяином помещение какого-то склада. Они тяжело ввалились внутрь, а Люпен плотно закрыл дверь и задвинул тяжёлый засов.
— Итак, мы тебя слушаем, — угрожающе сказал Алекс дигу, тот криво улыбнулся.
— Сто двадцать семь лет назад, — голос Люпена в полумраке звучал вкрадчиво, — на американском космодроме Кеннеди была запущена автоматическая межпланетная станция «Пионер-10». Через 21 месяц эта станция пересекла орбиту Юпитера, а через 15 лет — орбиту Плутона…
— А сейчас она пересекла границу моего терпения, — Алекс встал и нервно зашагал по комнате; Энди опять занялся своей раной.
— «Пионер-10» весил всего лишь 258 килограммов, но на его борту наивные учёные-мечтатели поместили бесценную для межпланетных завоевателей информацию — точнейшие координаты Земли в бескрайних просторах космоса. Это был приговор нашему безмятежному существованию. И вот, через восемьдесят с лишним лет после старта, оставив позади себя двадцать пять миллиардов километров — сущий пустяк по космическим масштабам, — «Пионер-10» попал в руки неземного разума[24].
Диг замолчал.
— И? — недоумённо спросил Алекс.
— Всё, — сказал Люпен. — Осталось добавить лишь то, что я работаю на Чужих.
— Что?!
— А как же первая заповедь дига: всё на благо человечества? — спросил Энди в упор.
— Во-первых, человечество предало нас, отправило на эшафот. А во-вторых, я больше не диг, — Люпен прокрутил барабан револьвера, ему явно нравилось держать эту смертоносную игрушку в своих руках.
— Неужели ты крэданулся?
— Нет. Я — усовершенствованный диг. Супердиг, — монотонно, как самый настоящий, неусовершенствованный диг, сказал Люпен.
— Так ты прихвостень Чужих, — подвёл итог Энди. — Ты предал нас, свой народ.
В голове вампа возникла старая картинка из журнала «Патриот»: голубоглазая красотка с обнажённой грудью и суровым взглядом, на заднем плане — чьё-то окровавленное тело, и внизу надпись: «Найди предателя».
— Человечество предало нас, — пальцы дига мерно постукивали по гладкому корпусу «Юнипака». — Человечество предало и вас. Человечество предало самое себя.
Алекс мрачно взирал на Люпена, темнота не была для него помехой, и ему хотелось сделать дигу больно; он забыл, что диги совсем не чувствительны к боли.
— Помните ли вы девушку-вампа Лилиту Найтшэйд? — Люпен перестал барабанить пальцами, его рука привычно легла на ребристую рукоять оружия. Энди подумал, не заряжен ли револьвер сейчас пулями, наводящимися на излучение человеческого мозга.
— Да, — кивнул Алекс.
— В начала Беспорядков, когда толпы стали громить магазины и правительственные учреждения, на Лилиту напало несколько мужчин. Не шаггеры, а стопроцентные нормики. Они не заметили вамповских зрачков, за что один поплатился проломленным черепом, остальным повезло немного больше. Но у одного из этих подонков был станнер.
В канализационном отверстии в углу что-то забулькало.
— Они насиловали её по очереди, все, кто был в состоянии. Потом они её убили. Ей было девятнадцать лет.
— Туда ей и дорога, — тихо прошипел Энди.
— Мы все умрём, — заключил Люпен.
Внутри Алекса распрямилась какая-то пружина: он вскочил, схватил дига за воротник куртки и изо всей своей нечеловеческой силы швырнул его в противоположную стену.
— Вот ты-то точно умер, — гневно воскликнул Алекс. Он наклонился над диговским револьвером, но Энди, хромая, встал и оттолкнул ногой оружие в сторону.
— Не бери его в руки.
— Почему?
Энди не ответил. Осмотрев неподвижно лежащее тело Люпена, он сплюнул в вонючее отверстие, потом сдёрнул с кровати грязное одеяло и улёгся под жалобный скрип пружин.
— Я должен покемарить.
Энди закрыл глаза и тихо засопел. Алекс, в полголоса бормоча ругательства, стал разбирать свой простреленный рюкзак. Покончив с ним, он всё-таки поднял револьвер и осмотрел его — барабан был пуст, но даже без патронов оружие казалось молчаливым идолом убийства.
— Отдай его мне.
Алекс вздрогнул. Люпен стоял, грозно расставив ноги, и смотрел прямо на него.
— Разве я не прикончил тебя? — это был глупый вопрос.
Люпен подошёл к вампу, взял у него из рук револьвер и сказал:
— Мы и так все умрём. Если не сегодня и не завтра, то послезавтра. У человечества нет будущего.
* * *Утром Алекса разбудил взбешённый Энди.
— Где труп?
Алекс сел и обхватил руками взлохмаченную голову.
— Он ушёл, — глухо ответил он.
— Он был мёртв! — Энди схватил товарища за плечо, но тот никак не среагировал.
— Оборотня можно убить только серебряными пулями, — сказал Алекс. — Или термоядерной бомбой.
* * *Южная дорога из Данпетруса была завалена обгоревшими обломками военной техники, но второй робот — дитя Би-Джея — им не повстречался.
Глава 12. Столб в небо
Нога у Энди совсем перестала болеть, он повеселел; вампы шли дальше.
Энди на ходу курил (чего обычно он никогда не делал), а сладкий кружащий голову дым неизменно летел в сторону его друга. Алекс несколько раз менял своё положение относительно Энди, но ветер, издеваясь, тоже мгновенно изменял направление. У Алекса слезились глаза, и он сильно злился. «Опять он курит, скотина! — яростно размышлял он. — Отравляет не только себя, но и меня, мой молодой растущий организм! Что же мне придумать, чтобы заставить этого самодовольного болвана отказаться от этой привычки? Может, сделать ему какой-нибудь чудесный, милый подарок, чтобы он по-новому посмотрел на себя?»
Алекс бросил взгляд на неземное, умиротворённое лицо Энди, который умудрялся идти с закатившимися под веки глазами, и внутри него всё вскипело.
«Чёрт возьми, какие идиотские мысли мне порой приходят в голову! Лучше сразу же схватить этого Энди за горло и аккуратно его придушить. Эта процедура подействует гораздо эффективнее, только придётся постараться и попотеть».
— Послушай, Энди, — медовым голоском прогундосил Алекс. — Давай с тобой поспорим, что ты не бросишь курить через месяц!
Энди резко остановился, тем более что сигарета обожгла ему губы.
— Давай лучше держать пари, — с милой улыбкой предложил он, — что когда я брошу курить, ты вытащишь крепкий шнурок из своих ботинок и повесишься на первом столбе, на который я тебе укажу.
