Светлана Полипова - По Образу И Подобию
— Спасибо.
Вскоре Татьяна вернулась со стаканом воды и протянула его Владу.
— Благодарю, — тихо сказал он. — Полтора года назад у Димки погибла мама. Он совсем не помнит ее. Тогда он был еще очень мал. Кроме бабушки он не признавал никаких женщин… А может, они его не понимали… Извини, Татьяна, что так вышло. И игрушка твоя безобидная. Просто в тот день бабушка сообщила, что Димка серьезно заболел. Так что ты тоже извини меня.
У Татьяны от сердца отлегло. Она даже улыбнулась.
— А теперь, Танюша, идите домой. Вас, наверное, уже заждались, — печально проговорил Влад.
— Вам не с кем оставить сына? — начала было она.
— Спасибо, что помогли мне, а теперь идите… Идите, — настойчиво добавил он.
— Еще раз извините, господин учитель. Я обещаю, что с моей стороны больше никаких неприятностей не будет.
— Да, спасибо, — натянуто улыбнулся Влад и залпом выпил принесенную девушкой воду.
Татьяна тихо вышла, оставив его наедине со своими мыслями, и двери за ней бесшумно сомкнулись.
Наступили выходные. За это время она многое передумала. Мысли не давали ей покоя даже ночью. Она подолгу сидела у окна, смотрела на звездное небо, по которому то и дело сновали скимеры, аэробусы и аэрокосмические челноки с орбитальных станций, и думала, думала, думала. Наконец Татьяна решила серьезно заняться программированием. Для чего ей это было нужно, она еще не придумала, зато наметила цель на ближайшее будущее. И этой целью стал Влад.
56
Теперь Татьяна не позволяла себе косо смотреть на кого-либо из преподавателей, не говоря уже о Владиславе Петровиче. В ней вдруг проснулся интерес к электронике, и на лекциях она много спрашивала, спорила, дискутировала, готовила рефераты, советовалась с Владом после занятий по различным темам, которые интересовали ее в рамках общеобразовательной программы, а также применительно к своей домашней технике.
Друзья стали уже подшучивать над ней. Кто-то и вовсе пребывал в недоумении и считал своим долгом отсоветовать внезапную страсть к компьютерам и предостеречь подругу от необдуманных поступков.
— Да он же ненормальный! Хуже не придумаешь: программист, плюс какой-то сектант! — твердила Кристина. — Не смотри на меня так презрительно. За что купила, за то и продаю. Да, говорят, что он — сектант, непонятно какой религии. И религии ли вообще?
— Ты же прежде не велась на всякие душещипательные штучки… Что же случилось? — недоумевал Роман.
Но Татьяна молча выслушивала все их опасения и предположения и продолжала дальше делать так, как ей хотелось, как чувствовало ее сердце и как требовала ее душа.
Влад не отказывал в получении дополнительных знаний любознательной студентке, но время их общения ограничивал, постоянно поглядывая на наручный интерком.
— Вы торопитесь… — заметила однажды девушка.
— Да, Татьяна. На сегодня закончим.
— Владислав Петрович, мне не составит труда на дополнительные занятия приходить к вам… Об оплате не беспокойтесь… И мы сможем подольше позаниматься, и вы не будете беспокоиться о Диме. Он будет у вас на глазах…
Влад с легким укором посмотрел на девушку. Но она уверенно гнула свое:
— Вы сейчас объясняете мне схему микрочипа, а все ваши мысли с сыном… А так будет лучше для всех.
Влад снисходительно улыбнулся.
— Для всех? Нет, мы будем заниматься только здесь, — твердо сказал он. — А на сегодня действительно закончим. Продолжим на следующей неделе, если вы сами не разберетесь к тому времени.
Татьяне ничего не оставалось, как согласиться.
А дома на Влада обрушился шквал жалоб и просьб сына:
— Папа, папа, а мама сегодня придет? Я хочу к маме.
— Потерпи чуть-чуть, в выходные полетим к бабуле, — убеждал отец.
— Не хочу чуть-чуть терпеть! Не хочу к бабуле! Я хочу к маме, — грустно договорил ребенок и, оставив отца, лег в зале на ковер, обнял своего электронного друга. Пес тяфнул для приличия и улегся на ковер рядом с хозяином.
У Влада сердце сжималось от жалости, глядя на тихую грусть сына. Но ему было жаль и Татьяну. Ведь до нее у Димки уже были няни. И все они продержались недолго, так как быстро надоедали ребенку, как надоедают старые игрушки. Влад не хотел, чтобы подобное повторилось и с Татьяной. Малышу ведь не объяснишь, что с людьми нельзя обращаться, как с игрушками. Люди живые, а игрушку, во всяком случае, можно починить… А вдруг и Татьяна быстро наскучит Димке? Хотя… никого из нянек его сын мамой еще не называл. Круг неумолимо сжимался. С одной стороны, на Влада давила мать, с другой — сын. Потом — друзья и знакомые… Куратор все интересуется: как там сынишка? А теперь вот еще и эта студентка подключилась. Влад прекрасно понял, что эта девушка не просто так увлеклась электроникой, и что ее целью стала его семья. Но вот вопрос — кто ей больше нужен: он сам или его сын?
Отец обреченно вздохнул и пошел вслед за сыном. Сел на ковер рядом с ним и погладил мальчика.
Дима поднял голову и тоскливо посмотрел на него.
— Позови маму, — умоляюще попросил ребенок.
И Влад сдался.
— Я попробую ее найти. Но только с одним условием, что ты не будешь плакать и станешь слушаться меня всегда и во всем. Договорились? — улыбнулся отец.
Дима тут же забрался к нему на колени.
— А она потом больше не уйдет?
— Ты не сказал, договорились мы или нет? — шутя, настаивал Влад.
— Договорились, — наконец улыбнулся ребенок. — А она потом больше не уйдет? — настойчиво спрашивал мальчик.
— Она постоянно будет приходить к тебе.
— Каждый день? — обрадовался ребенок.
— М-м-м, — задумался отец. — Почти каждый день.
Мальчик радостно обнял отца за шею.
— Я тебя очень-очень люблю! — с чувством проговорил малыш.
Влад прижал сынишку к себе и с облегчением вздохнул.
Что из этого всего получится? И сколько это продлится? Но уж если это так требовательно рвется к свершению, что ж… пусть уже, наконец, произойдет. А там дальше будет видно.
57
После того, как в жизнь Влада снова вошла женщина, он все чаще стал думать о Боге, о Создателях, об удивительных закономерностях, которые происходят с людьми в разные периоды их жизни и независимо от их желания. И уже не с позиции Человечества, а применительно к своей собственной жизни. До этого он существовал как бы в двух параллельных мирах: в маленьком реальном мирке, в котором царствовали его сын, мать, студенты, и в том большом и парадоксальном, в который он окунался время от времени.
Влад спросил однажды у компьютера: что будет и как с этим бороться? На что электронный мозг ответил ему совершенно определенно: «А стоит ли с этим бороться вообще?» И тогда Влад пустился в путешествие, предавшись воле волн. Компьютер выдавал запутавшемуся человеку свои измышления, рисовал довольно причудливые графики и интеллектуальные фигуры. В построенной компьютером пирамиде чувств Влад пытался отыскать свою точку. Точку, которая позволяет ему отыскать свою истину и определить свое место в развитии Человеческой цивилизации. Влад хотел знать, что такое истина, гармония, удовлетворение, прогресс. И хотел знать, что он сам представляет собой, на какой стадии по пути совершенствования находится. Его чувства не находили согласия с разумом. И это беспокоило его. Да, Влад мечтал о покое. Мечтал, но не рассчитывал его обрести. Особенно теперь. Он привык быть сильным, решать проблемы самостоятельно, делать выбор и иметь силу отвечать за это. А теперь перед ним стояла проблема. Настоящая проблема: перешагнуть через себя, перебороть в себе свое эго и позволить себе быть слабым. Хоть раз в жизни. Но сможет ли он полюбить снова? Или от него этого не ждут? Влад невольно стал думать о Татьяне не как о студентке.
