Светлана Полипова - По Образу И Подобию
— Взрослый хозяин вне дома. Включается программа повышенного контроля над всеми системами безопасности и жизнеобеспечения.
Дима тяжело вздохнул, глядя на закрывшиеся двери, и поплелся в зал. Сел на ковер, шестидесятипроцентную имитацию лесной лужайки, включил собаку-робота и стал гладить мохнатую игрушку.
— Только ты меня любишь, Ден, — вздохнул Дима и прижал к себе эрдельтерьера. — Ты никогда не бросаешь меня и не уходишь в университет. Ты никогда не улетаешь на Алтай. Все любят кого-то больше, чем Диму. И бабушка любит цветы и повара. А Дима любит того, кто любит Диму.
Мальчик сильнее прижал к себе собаку и уже собрался заплакать…
— Пришел гость, — сообщил электронный голос интерфейса. — Что передать гостю?
Малыш передумал плакать, соскочил с ковра и, чуть не падая, поспешил к дверям в прихожую.
— Ничего не говори. Подожди, я хочу посмотреть, кто пришел.
Он поднялся на цыпочки, нажал кнопку, чтобы на экране интерфейса появилось изображение. За дверями стояла Татьяна. Минуту мальчик разглядывал ее, а потом вдруг обрадовался.
— Ден, — обратился он к своей собаке, — это же папин сюрприз! — радостно сообщил Дима и приказал домашнему компьютеру впустить гостью.
Щелкнул засов, дверь медленно отъехала в сторону, и Татьяна увидела перед собой очаровательного четырехлетнего ребенка с сияющими карими глазами, которые смотрели на нее с восторгом и надеждой.
Татьяна стояла в нерешительности и тоже разглядывала маленького хозяина.
— Здравствуй, малыш. Скажи, это квартира Белоусовых? — спросила она, хотя компьютер ей уже ответил на этот вопрос.
— Да-а-а, — протяжно подтвердил Дима, не отрывая глаз от гостьи, словно боялся, что она вдруг исчезнет, как призрак.
— Папа дома?
— Нет. Он ушел за сюрпризом.
Мальчик озорно улыбнулся и с хитрым видом добавил:
— Папа думает, что я еще маленький и ничего не понимаю… Он сейчас придет и сделает вид, что очень удивлен твоему появлению.
Татьяна не поняла, о чем говорит ребенок. Наверное, дети всегда что-нибудь придумывают и живут в своем воображаемом мире, подумала она.
— Ты разрешишь мне подождать твоего папу?
Дима, наконец, перестал разглядывать гостью.
— Да, проходи, — он взял девушку за руку и потащил за собой в зал. — Садись. Сейчас я принесу тебе сок. Ты любишь ананасовый сок? — немного картавя, поинтересовался маленький хозяин. И не дождавшись ответа, тут же добавил: — Я очень люблю его, и ты, значит, должна его любить!
— Да, он действительно вкусный, — согласилась Татьяна и присела в кресло.
Пока Дима бегал в кухню, она огляделась. Обстановка квартиры была довольно скромная. Посередине просторного зала, стены которого были обшиты деревом, лежал толстенный ковер с густой искусственной травой и полевыми цветами. Среди этой сочной пахучей зелени Дима любил засыпать в обнимку со своим мохнатым механическим другом. На одной из стен лесенкой висели картины современных художников, на другой — плоский экран — проектор объемного изображения. Ближе к окну стояла бесформенная надувная софа. Сквозь ее темную прозрачную текстуру виднелись звезды, планеты и туманности, которые переплывали с места на место, сталкивались и снова расплывались. Возле софы лежали всяческие игрушки маленького хозяина. Больше в зале ничего не было. Кроме окна, конечно, во всю стену. В зале были три двери. Одна вела в кухню, а две другие, видимо, были входом в спальню и кабинет-библиотеку (двери в эти комнаты были закрыты).
— А вот и я! — весело сообщил мальчик, вернувшись с двумя пластиковыми стаканами сока.
Татьяна совершенно не представляла, о чем можно говорить с ребенком. Опыта общения с детьми у нее не было. И чтобы говорить с ним хоть о чем-нибудь, она спросила:
— А почему ты любишь именно ананасовый сок?
— Папа сказал, что он живой и настоящий. Когда я его пью, он начинает говорить со мной из живота. Он булькает, как будто, правда, разговаривает. Ты пей. Сейчас он и с тобой начнет разговаривать.
Татьяна отпила сок и глянула на малыша. Тот залпом пил вкусное содержимое своего стакана и не отрываясь смотрел на гостью. Потом Дима облизнулся и снова исчез в кухне. Вернулся он уже с целой коробкой сока.
— Я уже давно тебя жду… — вдруг признался ребенок и поставил полупустую коробку на пол рядом с креслом, в котором сидела девушка.
Татьяна удивленно подняла брови, но смолчала.
— Папе некогда заниматься мной, — по-взрослому рассуждал он. — А тут неожиданно… — мальчик втянул голову в плечи и заговорщически шепотом добавил, — я сильно заболел, и тогда папа пообещал, что обязательно тебя найдет.
Татьяна не понимала, о чем это говорит мальчуган.
— Папа говорил тебе обо мне? — удивилась она. — И что же он говорил?
— Что ты красивая и добрая.
— Так и сказал? — недоумевала девушка, допивая сок.
— Да. Он сказал, что моя мама самая красивая и самая добрая! — гордо заявил Дима.
Татьяна поперхнулась и закашляла.
«О Боже! Милый, милый малыш, — подумала она, — ты так ждешь свою маму… Вот так в историю я попала! И что теперь делать? Сказать ему, что он ошибся, и что я не его мама? А вдруг он начнет плакать? Как же быть?»
— Не торопись, сок есть еще, — добродушно улыбнулся Дима. — Папа обещал сюрприз. И этот сюрприз — ты!
Ничего не оставалось делать, как дожидаться учителя и мало-мальски поддерживать разговор с его сынишкой.
Дима вдруг по-взрослому всплеснул руками и с недоумением воскликнул:
— Ну, где же он сам? Сюрприз уже здесь, а его все нет и нет!
Мальчик осмелел и забрался к Татьяне на колени.
— Я уже умею считать, — похвастался он. — Два глаза, один нос, один рот. Мама — раз, папа — два, и я, — он засмеялся, — будет три.
— Молодец.
Татьяна погладила ребенка по светлой головке, и тот уткнулся своей сонной и довольной мордашкой ей в плечо. Потом он неожиданно заерзал, развернулся к ней лицом и положил свои ручонки ей на щеки.
— Мамочка, ты знаешь какую-нибудь сказку?
Татьяна задумалась:
— Садись поудобнее. Я сейчас расскажу тебе одно старое-старое стихотворение про слоненка и комарёнка.
Ребенок послушно умостился у нее на коленях, снова прижался щекой к ее плечу и приготовился внимательно слушать.
— Ты сама его придумала? — спросил Дима и зевнул.
— Нет, малыш, — Татьяна погладила мальчика по голове. — Это стихотворение написал триста лет тому назад индийский поэт Сарвешвар Даял Саксена.
— А почему ты так долго не приезжала ко мне? — вдруг спросил мальчик.
— Не знаю, — только и ответила девушка.
