Андрей Егоров - Когда закончилась нефть
Одновременно из-за дальнего леса поднялась в воздух серебристая козявка — вероятно, это и был истребитель сопровождения. Гром перекатывался над землей, как в грозу.
Заглядевшись, Аслан даже не заметил профессора.
— Пошли в автобус! — приказал тот. — Оба! Быстро!
Аслан с Бесланом оторопели.
— Чего ждем? — процедил сквозь зубы Анатолий Борисович. — Летим вместе. Скучно мне без вас. Или хотите в тундре остаться?
Дождавшись, пока ребята залезут в черный вэн, профессор оглянулся, ухватился за поручень и поднялся тоже. Внутри уже сидело трое или четверо гвардейцев. Командир снял маску, еле заметно улыбнулся.
Поднимаясь по трапу, Аслан озирался по Сторонам. Поселок на холме отсюда был почти не виден; огни там погасли, ветряки все еще вертелись без напряжения, вхолостую.
Профессор шел следом. Он несильно подтолкнул Аслана в спину. Охранник на входе козырнул и отвернулся.
В грузовом отсеке было тесновато и довольно темно: тусклые люминесцентные лампы светили себе под нос. Все пространство занимали металлические ящики, уложенные в строгом порядке и закрепленные попарно; кресла отсутствовали, но вдоль бортов были устроены лавки.
Когда за ними закрылся люк, Беслан шмыгнул носом и посмотрел на брата:
— Ты что-нибудь понимаешь?
Тот помотал головой.
Снаружи послышался грохот: это взлетал еще один самолет.
Еще с четверть часа они сидели на лавках среди ящиков, рассматривая надписи и угрожающие символы на крышках. Очевидно, там содержалось что-то ценное. Ящики были наглухо закрыты и запломбированы.
Наконец звук моторов изменился. Самолет разогнался, пробежал, подпрыгивая, по взлетной полосе, еще ускорился — и оторвался от земли. У Беслана мгновенно заложило уши.
Самолет заложил широкий вираж, и Аслан обеспокоенно прислушался.
— Давай-ка погуляем, — предложил он странным голосом. — Найдем профессора. Ты слышишь меня?
Брат потер уши и послушно поднялся на ноги.
Вот странно: охраны возле грузового отделения не было. Аслан с Бесланом поднялись по лесенке, толкнули дверь и оказались в пассажирском салоне.
Отчего-то здесь было пусто. За окошками в темнеющем небе плыли облака. Ноги бесшумно ступали по бархатному ковру, ровно гудели двигатели, и на чьем-то столике еле слышно звенели бокалы с недопитым коньяком.
Пахло чем-то знакомым и в то же время опасным. Аслан сделал еще шаг и вскрикнул: на ковре между кресел лежал мертвый охранник в черном. Вниз лицом, с простреленной головой. На месте затылка что-то бугрилось и бурлило, кровь заливала ковер.
Беслан зажал рот ладонью. Старший, который много чего видел в квартале, сглотнул и двинулся вперед, потащив за собой брата. Опрокидывая столики, они бежали дальше (на бегу Аслан заметил еще один труп: жирный мужик в пиджаке сполз на пол между кресел, все еще сжимая в руках оружие).
Тяжело дыша, они остановились у двери, отделанной натуральным деревом (было видно, что в ней застряло две или три пули). Взявшись за ручку, Аслан дернул дверь на себя.
И тут же увидел профессора.
* * *— Я еще раз повторяю, — снова заговорил Анатолий Борисович. — Вы отдаете приказ, и самолеты возвращаются. Иначе они вернутся все равно. Но вы об этом уже не узнаете.
Пузатый потный мужчина в спортивном костюме смотрел на него не мигая. Возможно, он не все понял, но перевести не просил. Он сидел на белом кожаном диване, и двое гвардейцев держали его под прицелом. Трое или четверо других, в черных мундирах, отдыхали на полу — Аслан заметил, что рты у них залеплены скотчем.
— Да, — вдруг сказал пузатый.
Аслан в первое мгновение даже не понял, кто перед ним. На уличном экране глава правительства выглядел совсем другим — солидным, уверенным в себе, стопроцентно надежным русским богатырем.
Теперь он трясся. По его жирной шее стекал пот. Даже очки в роговой оправе почему-то запотели.
— No way. I can't believe it, — прошептал он. — What's the fuck is goin' on? They said everything's gonna be O.K.
Профессор поморщился.
— He тяните время, — сказал он. — Мои люди тоже нервничают.
Командир гвардии молча подал премьеру компактный, очень дорогой передатчик спутниковой связи (любопытный Беслан вытянул шею).
Толстяк кивнул. Кряхтя, поднялся. Зачем-то снял очки, протер, огляделся. Протянул руку за телефоном. И вдруг удивительно проворно развернулся, наклонился — и, выбросив обе руки вперед, как пловец, ухватил Беслана за плечи и подтащил к себе. А сам стал спиной вперед отступать в сторону кабины пилотов.
— Good boy, — бормотал он. От него воняло, как от дегрота.
Не оглядываясь, он пнул в дверь ботинком.
Профессор медлил. Командир гвардейцев шагнул вперед.
— Stay down there! — крикнул толстяк. Похоже, он не был слабаком. Правой рукой он зажал Бесланову шею и начал душить.
Дверь кабины приоткрылась. Второй пилот выглянул и тут же убрался прочь. Толстяк, умело прикрываясь, продолжал пятиться.
— Вот с-сука, — проговорил профессор.
В тот же миг из дверей кабины полыхнуло пламенем: это были выстрелы из атоматического пистолета, и стреляли метко, потому что одного из гвардейцев отбросило к стене, и, словно на кадрах рапид-съемки, Аслан увидел, как лопается бронежилет на его груди — и в том месте, где он лопнул, как будто бы распускается алый цветок. Выстрел не был единственным. Аслан оглянулся и увидел, что еще один гвардеец поодаль оседает на пол, хватаясь рукой за бок.
Но другой парень в камуфляже не растерялся и вскинул ствол. Жирный на мгновение потерял концентрацию, взвизгнул и оттолкнул Беслана; прямо под ухом раздались выстрелы, жирный коротко вскрикнул — и тут же умолк.
Аслану показалось, что моторы «Боинга» заглохли. Потом он понял, что оглох сам.
Рядом медленно сползал по стене пузатый премьер: его очки слетели на пол, и он все дергал рукой, как будто искал их. Но Аслан не смотрел на него. Он видел: темное пятно расплывается у Беслана на груди, под курткой, и его лицо на глазах становится чужим.
На ватных ногах Аслан шагнул к брату. Опустился на пол рядом. Он не знал, где нужно щупать пульс, поэтому просто держал его за руку.
Профессор нагнулся.
— Как жаль, — сказал он. — Как жаль.
— Он умрет? — спросил Аслан.
— Чудеса случаются, — произнес профессор глухо.
Аслан уже не слушал. Он хмурился и пытался что-то вспомнить.
Запустил руку в карман.
Извлек оттуда крошечный розовый прямоугольник. Посредине еле заметно пульсировал огонек. Не зная, что делать дальше, он надавил пальцем посередине. Огонек погас.
«Ну вот, сломал», — подумал он.
