Кир Булычев - На полпути с обрыва
– Генерал…
– Не надо меня ни о чем просить. И пойми простую вещь – ты мне даже не союзник, а только попутчик. Идем рядом, потом разошлись. И чем заниматься гуманизмом, ты мне покажи, что там происходит! У них. А то сколько времени прошло, как мы запустили первых, а ты от меня все таишь.
– Я не таил, – обиделся Гарбуз. – Мне нечего таить. Но результатов ждать рано. По словам ваших медиков. И по реакции Гофмана. Рано, генерал, не спешите стать президентом двух планет. Можете оказаться между ними.
Генерал поморщился, как бы терпя комара, которого скоро прихлопнет, но пока нельзя: гуманисты смотрят.
Укол, сделанный Коре, подействовал. Она чувствовала себя немного лучше. Настолько, что смогла поднять голову, когда по приказу Гарбуза техники зажгли большой экран, глядящий сверху, под пологим углом, на Симеиз, и, как она почти сразу догадалась, на ее родной Симеиз, на Землю-2.
Что-то странное творилось там.
Там снимали кино?.. Кино, которое называлось, наверное, «После войны». Или «После налета»… Почему-то на скамейке, на той самой, возле памятника, лежала молодая женщина, свесив безжизненно руку к земле. Еще два тела были видны на открытом месте, в конце аллеи. Вертолет «Скорой помощи» стоял на площадке, совсем рядом, но был безжизнен и неподвижен, люк был открыт, но никто не появлялся оттуда, чтобы помочь пострадавшим. Вдали на перекрестке мелькнула еще одна «Скорая помощь», местная, наземная, она медленно проплыла по экрану и исчезла…
Сцена была почти бесшумной, раздавалось лишь шипение.
И сквозь это шипение прорвался вдруг торжествующий, звериный рык генерала Лея:
– Я ж тебе говорил, мать твою! У них сопротивляемость низкая. Они там вокруг уже дохлые, а мы время теряем! Зла не хватает!
– Я не предполагал, – промямлил Гарбуз.
– Предполагал – не предполагал! Немедленно готовить передовой отряд! Не терять ни минуты! Ты меня слышишь?
Но даже если растерянный Гарбуз и слышал, помочь он генералу ничем не мог. Генерал рванулся прочь из зала перехода, Гарбуз закричал ему вслед:
– А что делать с Орват?
– С кем?
– С Орват и с Калниным? Они же заражены, но еще не отправлены!
– Пристрели, – посоветовал Лей.
Но в дверях замер, обернулся и добавил:
– Пристрелить их всегда успеем. Срочно отправляем на Землю-2. Каждый вирус в строку, усек?
Генерал низким голосом рассмеялся своей шутке и исчез, хлопнув дверьми.
Кора продолжала наблюдать за тем, что происходило в Симеизе, и понимала, что и в самом деле произошла некая ошибка в расчетах инкубационного периода. Он оказался короче, чем думали здесь. И поэтому эпидемия застала Землю 2, то есть нашу Землю – сколько же можно говорить, как они того хотят! – застала нашу Землю врасплох. Но неужели и Милодар не принял мер… И тут Кора с ужасом поняла, что совершенно неизвестно, сколько же прошло времени на Земле с того момента, как она ее покинула. При относительности временных переходов, когда Гофман, ушедший позже Коры, оказался там раньше ее, могло пройти всего пять минут… и тут гости, больные гости.
– Простите, – Кора понимала, что времени терять нельзя, – давайте, в самом деле, отправьте нас туда.
– Не советую, – сказал вдруг Гарбуз. – Я знаю один маленький секрет: здесь известно лекарство от двухдневной чумы, вакцина. По крайней мере, не помрете… а там, сами видите!
– Может, я смогу кого-то предупредить, объяснить, что происходит.
– Чепуха. Вы опоздали.
– Тогда скажите: где вы можете достать вакцину?
– Не говорите чепухи! Вас же надо везти в институт на севере… и на это нужно получить разрешение генерала Лея.
– Тогда, значит, вы мне не сможете помочь? Вакцина только для вас!
– Мы можем рискнуть. Мы спрячем вас, и как только основные военные действия переместятся к вам, мы вас тихонько отправим на север. Генерал Лей будет занят, и мы обязательно…
– Она помрет, – сказал Калнин.
Он вошел сам. Его поддерживала медсестра, и он выглядел, как говорится, краше в гроб кладут.
– Что? – не сообразил Гарбуз.
– И я помру, – добавил Эдуард Оскарович. – Впрочем, тебя это уже не беспокоит?
– Неправда! Корват может подтвердить…
– Кора Орват!
– Не придирайся к пустякам. Кора может подтвердить, что я сам предложил ей остаться здесь. Как только первая волна вторжения минует, я переправлю вас в клинику, где есть противоядие от чумы. Я обещаю!
Кора слушала весь этот разговор, в ушах шумело, она не спускала глаз с экрана, на котором был виден Симеиз. Камера медленно перемещалась, и теперь показался пляж, пустой, лишь неподалеку от берега покачивался надутый оранжевый матрас, а на пляже была забыта полосатая простыня…
Море было пустым. Неизвестно, насколько далеко распространилась эпидемия. Надо как можно скорее найти Милодара и ему все объяснить!
– Отправьте меня туда! – закричала Кора. – Сволочи, убийцы!
– Ни в коем случае. Я не убийца! – гордо ответил Гарбуз, будто ему предложили отрубить Коре голову и даже дали топор, а он теперь пытается это тяжелое орудие отшвырнуть.
– Меня тоже, – сказал Калнин. – Я не верю тебе, Витя. Ты в самом деле не пристроишь нас в клинику, куда и тебя самого могут не пустить.
– Ну уж это слишком! – Гарбуз снова обиделся. Он все еще хотел казаться значимым. Он хотел раздавать благодеяния.
Этот спор, пустой, хоть и вредный, был прерван полковником Рай-Райи в защитной одежде и с пистолетом в длинной лапке.
– Почему они здесь? – закричал он, размахивая оружием. – Почему не выполняется приказ генерала Лея? Саботаж! Пристрелю!
Пистолет его недвусмысленно был направлен на господина советника Гарбуза, и Гарбуз понял, что никаких защитников ему не дождаться.
– Я готовлю… одну секунду…
Носилки с Корой поставили на салазки, Гарбуз возился у пульта и бормотал – Кора еще слышала это бормотание, а полковник, вернее всего, не слышал его совсем:
– Вы у меня ответите… все ответите. Вы не думайте, что я так уж одинок…
– Готово! – сказала одна из медсестер.
– Начался переход, – сказал Гарбуз громко.
Медсестра толкнула носилки, и они, набирая скорость, покатились вниз, к разверстому окну переходника.
На мгновение бесконечная тьма окутала Кору.
Кора полетела в бесконечность, в неизведанную глубину.
И оказалась в нашем мире.
* * *Кора лежала недалеко от моря – слышно было, как накатываются на гальку волны и сползают обратно, шевеля камешки для сотворения ровного шума. Как будто она довершила свое падение с обрыва, но не разбилась, а, подхваченная сильными руками, улеглась на гальку.
Если не считать равномерного движения волн, стояла тишина, тишина смерти или молчаливого умирания. И тогда, поняв, что возвратилась на свою Землю, возвратилась, опоздав ей помочь и, возможно, лишь для того, чтобы погибнуть вместе со множеством ни в чем не повинных людей, Кора, приподнявшись на руке, села и больно, в кровь, начала бить кулаком по камням.
