Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
− Именно. Там же, в муниципалитете, я состроила глазки кое-кому из молоденьких офицеров, − Гиза скромно потупила взор, − прикинувшись романтичной дурочкой. Завела разговор о пистолях. И милый мальчик рассказал мне как на духу, что огнестрельное оружие родом с Востока, что в основе лежит черный порошок — порох, что тот состоит из серы, селитры и толченого угля, что в Европе оно используется уже почти сорок лет, пройдя стадии фитильных, колесных и прочих запалов и ля-ля-ля-мальчик-рассказывает-о-своих-любимых-игрушках.
Флавий понял, что окончательно сходит с ума. Сорок лет огнестрельное оружие используется по всей Европе, а он — выпускник военной школы, о нем ни слухом, ни духом. Только римлянин хотел посокрушаться на эту тему вслух, как Гиза объяснила нестыковку. Как умеет — коротко, ясно и невероятно:
− Мы с тобой меняем мир, милый.
Очевидно, лицо Флавия говорило само за себя, поэтому Гиза терпеливо, как маленькому ребенку, объяснила:
− Когда я была на том свете, кое-что из знаний тамошней Миландры попало мне в голову. Не спрашивай как, я сама не знаю. Но я точно видела, что демоница неспроста так лояльно отнеслась к двум странным белым людям. Я подозреваю, что мы для нее — сложный, капризный и своевольный, но все же инструмент. Подземная Миландра знает, что история нашего мира искажена, неправильна, движется не в том направлении. Кто-то дернул нашу планету, сбил с истинного пути. Демоница называет это «колебанием маятника». Кто-то раскачивает этот мир, Флавий, а мы с тобой — пытаемся противостоять этому.
«Успокоители демонов» − вспомнил Флавий фразу Николя, лидера воровской ячейки. Если заменить одно слово, то получится «успокоители мира». Или «успокоители маятника», что уже имеет вполне определенный физический смысл. И главное, согласуется с теорией Гизы.
Девушка между тем продолжала:
− Я не люблю быть фигурой в чьей-то игре, и на эту тему еще побеседую с нашей черной спасительницей. Но мы с тобой действительно как-то влияем на этот мир. Возможно — меняем кому-то в угоду. А может быть, наоборот, возвращаем в исходное состояние. Или путешествуем по изменяющимся мирам — вариантов много.
− Как-то сложновато поверить, что два человека могут изменить мир, − усомнился римлянин, − но за неимением других объяснений происходящему, пока с тобой соглашусь. Однако подумаем на эту тему позже, сейчас уже поздно. Только скажи напоследок, милый хашшишин, как эта штука вообще работает?
Флавий протянул девушке пистоль. Когда дело касалось орудия убийства, Гиза, как бывший наемный убийца, сходу понимала всю прелесть того или иного устройства умерщвления.
* * *Столица мира приняла их без радушия. Порт Остия, морская гавань Рима, был набит кораблями как рыболовецкий трал сельдью. Большие и маленькие, паровые и парусные, стальные и деревянные — каких только судов не стояло у причалов. Даже на рейде выстроилась целая армада. По большей частью здоровых купеческих галеонов или бронированных монстров военного мореходства. Только скромные габариты «Серебряной луны», да ее привилегированный статус курьерского суда позволили капитану корабля протиснуться сквозь строй плавучих гигантов, буквально растолкать очередь к причалу и остановиться у пирса.
Паровые машины, сжигающие уголь и нефть, дымом труб закоптили небо Остии, когда-то морского курорта столицы. Сегодня таковым ее могли назвать только крачки да прочие пернатые ворюги — над разгружающимися рыболовецкими судами парили тысячи птиц в надежде умыкнуть рыбешку пожирнее. А вот людям, и особенно незрячим, в городе-порте было очень тяжело. Если бы Флавий и в самом деле был слепцом, уже сто раз бы затоптали или столкнули в воду. Даже несмотря на Гизу под боком.
Люди неприветливы и даже хмуры. Очень странно для портового люда. Даже в Марселе — уж на что в бедственном положении был город, а и то днем в порту слышались шутливые перебранки местной шпаны, веселенькие в силу подпития песенки матросов…. в конце-концов, представительницы древнейшей профессии не давали о себе забыть — а это ли не признак не замирающей жизни большого города?
Остия была другой. Сосредоточенной, озабоченной какими-то своими потребностями, оставляющей без внимания все, что не касалось насущных дел. Флавий окинул взглядом «слепых» глаз по возможности весь порт — и что-то такое шевельнулось в памяти. Но как шевельнулось, так и затихло. Римлянин, прибывший в Рим, не только не чувствовал себя чужаком, но и не мог даже понять, чем и как живут морские ворота столицы.
− Слишком много военных кораблей, − заметила Гиза. − На рейде четыре броненосных и куча помельче, в порту еще один. Еще пять видела на северной пристани, а уж сколько тут парусников крутится…
− Да, действительно, многовато, − согласился Флавий и дернул девушку за рукав, поворачивая в сторону господина, с важным видом дефилирующего по пристани. − Поспрашивай-ка. У тебя хорошо получается.
Арабеска упрямиться не стала. Включила «дурочку» и поволокла своего подопечного навстречу незнакомцу. Флавий как можно суетливее переставлял ногами, стараясь не особо выпадать из образа слепого муженька.
− Здоровья вам, господин! − за несколько шагов до незнакомца во весь голос сказала девушка, стараясь выглядеть как можно более провинциальной. Одетой в темные одежды арабке это нетрудно. Правда, женщины востока обычно не считают возможным первыми заговаривать с мужчинами, но бывают ведь исключения? Да и здесь не восток.
− И вам здравствия, уважаемая… уважаемые, − не очень приветливо, но вежливо произнес незнакомец. Был он немного полноват, но держал себя в отличной форме. Здоровый, оливковый цвет кожи, и чистый, незамутненный живой взгляд из-под низко опущенных кустистых бровей. Рукава просторной туники глубокого синего атласа скрывали могучие мышцы — это Флавий смог бы определить, даже не имея «сквозного зрения».
Больше всего господин походил на немолодого вояку, который скопил достаточно средств чтобы вырваться из гарнизона отдаленной провинции, перебраться в Рим и завести свое дельце в столице. Флавий таких уважал.
− Не подскажете, уважаемый, − с поклоном спросила Гиза, − где мы с моим господином можем остановиться на постой? Мой господин потерял зрение и речь несколько лет назад, а я никогда не была в Столице мира.
− Мои соболезнования, − довольно сухо ответил незнакомец. − Если вы проездом, то не советую останавливаться в Остии, следуйте прямо в Рим. Здесь и так слишком много беженцев без гроша в кармане, многие — весьма крутого нрава.
