Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение
Лист за листом приклепывался друг к другу и котел приобретал законченный вид. Тем временем оружейники заканчивали расточку цилиндров, изготовление золотников, кранов, поршней, бронзовых втулок-подшипников. Выданные литейкой заготовки шатунов, колес, главного раздаточного вала проходили окончательную обработку на токарных, строгальных и фрезерных станках. На них же шла обработка колес зубчатой передачи. Была закончена кирпичная кладка вокруг печи и над цехом поднялась дымовая труба.
Обер поспевал везде, стремясь не выпустить из-под контроля сроки и качество выполнения работ. Но в общем все шло на удивление гладко. Дисциплина в фирме Далуса была поставлена жестко, исполнение заказов не срывалось, брак, если и случался, тут же и переделывался.
Наконец, поступили и заказанные на другом заводе трубки для конденсаторного устройства. Монтаж машины подходил к концу. Подходили к концу и отпущенный месяц, и деньги, отпущенные по смете, подготовленной самим Обером. Тоттро Клори, не меньше Обера озабоченный судьбой этой затеи, немало помогал своему протеже. Обер довольно быстро сообразил, что если бы не авторитет главного механика, которого на оружейном заводе знали и уважали все, — от хозяина до разнорабочего, — то вряд ли была бы достигнута так радовавшая Обера гладкость в выполнении его заказов.
За два дня до окончания намеченного срока, когда уже кончалась рабочая смена, Обер приступил к испытаниям машины. Открыв кран на трубе подведенного к машине отводка от водонапорной башни, он стал наполнять котел водой, следя за водомерным стеклом. Когда эта операция была завершена, он обошел котел вокруг. Течей нигде не было заметно. Не удовольствовавшись этим. Обер зажег небольшой факел из пакли и, протиснувшись в топку, осмотрел котел снизу. Вроде бы все в порядке.
Выбравшись из топки, Обер подошел к угольному бункеру, заполненному накануне, открыл вделанную в его стенку дверцу и стал лопатой подгребать уголь на наклонный лоток, по которому уголь ссыпался прямо к заслонке топки парового котла. Открыв заслонку, Обер накидал на колосники щепы, оставшейся после работы строителей, мастеривших стропила крыши, затем бросил несколько лопат угля. Спустившись по кирпичным ступенькам на цементный пол, Обер открыл заслонку поддувала и, воспользовавшись еще раз своим импровизированным факелом из пакли, поджег щепу. Пламя занялось сначала как бы нехотя, потом весело загудело. «Тяга хорошая» — отметил про себя Обер.
Вскоре занялся и уголь. Подбросив еще несколько лопат, Обер ушел за перегородку, где у него стоял топчан для отдыха, стул и стол, заваленный инструментами, чертежами и разными бумагами. Не успел он пристроиться отдохнуть, как дверь отворилась и в каморку за перегородкой вошел Тоттро Клори. Главный механик посмотрел на Обера Грайса и, улыбаясь, произнес:
«Я-то думал, ты уже домой направился, а потом смотрю — тебя нет, а в топке огонь полыхает. Решил машину потихоньку сам проверить? Смотри, не упусти! За давлением надо следить» — назидательно закончил он.
Обер поднялся и присел на топчане. — «Садитесь на стул, господин Клори. Я только развел огонь в топке. Рабочее давление будет не раньше, чем минут через сорок. Вот угольку скоро надо будет подбросить. Будьте так добры, скажите, сколько сейчас на ваших часах?»
Главный механик втайне гордился своими серебряными часами на серебряной же цепочке. Жалованье его было достаточным для того, чтобы он сам мог купить себе часы, но эти достались ему в подарок от самого прежнего хозяина завода, который приходился дядей нынешнему молодому хозяину. С достоинством вынув часы из жилетного кармана, он отщелкнул крышку, и держа часы чуть на отлете (зрение уже начинало подводить), размеренно вымолвил:
«Девятнадцать часов, сорок минут». Через полчаса Обер и Тоттро стояли у машины, в топке которой мощно и ровно гудело пламя. Оба они не отрываясь смотрели на примитивный манометр — вертикальный цилиндр с тяжелым поршнем, к которому была приделана латунная стрелка с выкрашенным ярко-красной краской кончиком, раздражающе медленно ползшая вверх по латунной же шкале с делениями, отполированной до блеска.
«Похоже, пора…» — неуверенным голосом заговорил главный механик.
«Слушаюсь» — отозвался Обер и взялся за деревянную рукоять паровыпускного крана. Пар зашипел, проходя через кран, золотник, цилиндр. Поршень, блестя свежей смазкой, неуверенно начал выползать из цилиндра, толкая шатун и поворачивая массивное колесо маховика. Вот он вышел на всю длину хода, золотник перекрыл поступление пара в цилиндр и одновременно открылся выпускной клапан, направляя пар в конденсаторное устройство. В это время пришел в движение второй поршень, заставляя маховик поворачиваться дальше и возвращать первый поршень в исходное положение. Затем пар начал снова толкать первый поршень и так, сменяя друг друга, поршни все быстрее задвигались взад-вперед, заставляя все быстрее вращаться маховик. Передаточный механизм оставался неподвижным — надо было отсоединить главный распределительный вал от старой паровой машины и подключить его к новой. Двое загодя вызванных Обером рабочих уже сидели в цеху, дожидаясь его команды…
На следующий день хозяин завода (а точнее говоря — главный управляющий, которого тем не менее все звали хозяином, поскольку настоящий хозяин, Далус-отец, проживал в метрополии Великой Унии, на острове Ульпия, и до него было далеко, как до Господа Бога), молодой Лойн Далус получил красиво написанное на хорошей бумаге приглашение на торжественный пуск новой паровой машины.
Помещение, где была установлена паровая машина, сияло свежей краской и лаком. Сама машина тоже стояла чистенькая, не успевшая прокоптиться. Ее стальные, латунные и бронзовые части блестели, на подвижных деталях были нанесены ярко-красные полосы, трубопроводы с водой были выкрашены в синий цвет, паропроводы — в желтый. Перила широкой площадки, опоясывавшей машину на уровне человеческого роста, были украшены, по зимнему времени, не цветами, а гирляндами из веток какого-то вечнозеленого растения, перевитыми яркими лентами. Вокруг толпились свободные от смены рабочие, участвовавшие в строительстве машины, мастера, кое-кто из конторских и администрации. Почетное место на площадке рядом с машиной занимал Лойн Далус. Рядом с ним важно стоял главный механик, то и дело терявший свою важность и с улыбкой тискавший за плечи Обера Грайса.
Гудение пламени, бушевавшего в топке машины, заглушалось шумом голосов. Первым слово взял хозяин:
«Ну что сказать?» — начал он, не скрывая своего удовлетворения. — «Мы утерли нос Зеккерту. Молодцы! Я доволен. Я, не побоюсь сказать, чертовски доволен! А посему — из своих средств я выделяю на премии всем участникам строительства этой новой машины полсотни золотых квинталов!»
