Жанна Пояркова - Фрагментация памяти
– Грайнд?
Стар шумно села рядом, отогнула край куртки и потрогала затвердевающий слой клея. Пленка быстро и прочно меня заштопала – по крайней мере, я больше не чувствовал, как по коже стекают горячие струи. Пальцы Стар пробежали по лицу, шее, груди; она не спрашивала, как я себя чувствую, и я был за это благодарен.
– Мэд захлопнул дверь и пустил газ. Одного из фриков зажало, – объяснила она.
– Осталось минут десять, – Гарри незаметно оказался рядом и помог рыжей поднять меня; я только сейчас заметил, что на нем перчатки. – Стар, я справлюсь сам.
Я оперся на священника, но уже через несколько минут, когда мы добрались до входа в куб, таблетки подменили страдание приятной эйфорией. Странное ощущение – ты чувствуешь, что в тебе что-то сломано, но уже не понимаешь что.
– Ты ведь не собираешься все пропустить?
Рыжая подарила нам пару подначивающих взглядов. Вместо ответа я натянул противогаз и достал пистолет, чувствуя себя актером. В Среде не ощущаешь тела так, как в жизни, – его вес становится значительно меньше, им проще управлять, механизмы повинуются не с такой натугой, мелочные ощущения зажатой ремнем кожи или саднящей царапины не отвлекают. Ты чувствуешь боль, давление, но они… оптимизированы, симметричны, очень остры, конкретны. В жизни большую часть сосредоточенности приходится тратить на то, чтобы не раздражаться от ползущей за шиворотом струйки пота или не спотыкаться о кочки. Обезболивающее Стар окончательно размыло мое ощущение «настоящего мира» – кожа стала гладкой, пластичной, я перестал ощущать шероховатость и влажную прилипчивость морского воздуха.
– Пора входить, охрана в отключке. Я могу изолировать любую комнату и делать с ней, что хочу. Примерно как с отсеками на космическом корабле. Я открыл двери на верхних этажах и сказал пациентам, что они могут бежать, но там остались лаборанты, еще какие-то шишки, – сообщил Мэд. – Как вы понимаете, за всеми не уследишь.
– Ладно, давай внутрь, – Гарри выкинул винтовку и приготовил пистолет-пулемет. – Где Рашель?
– На втором этаже. На двери написано 812-А-DM3. Он прикреплен к кровати, над которой висит бумажка с изображением пиксельного мотоциклиста с дубиной, опускающейся на голову соперника.
Дверь отъехала в сторону, освободив зажатого охранника. Руку с оружием пережало пополам при автоматической блокировке, лицо мужчины было искривлено, но газ все-таки его достал. Хотя пелена от обезболивающего отменяла муки совести, я был рад, что его не раздавило насмерть. Другой охранник осел в углу перед выходом – в отключке он обмяк и выглядел неопрятной кучей деталей. Обычный фрик-наемник, отрабатывает зарплату на скучной работе.
– Не уверен, что хочу оказаться в полной власти худосочного психа. – Священник осмотрелся.
Гарри намекал на Мэда, контролирующего здание. Видение коробки, в которую джокер пускает газ, меня тоже задело – мы для него сейчас просто лица с камер, персонажи видеоигры. Я пошел первым, за мной Гарри, сзади – Стар. Пистолет пришлось держать в левой руке, он мешал. Из динамиков обрушивался бесстрастный женский голос, синтезирующий речь джокера о том, что больные совершенно свободны. Высокий потолок был серым, стены покрывали инфоэкраны вперемешку с дверями, на которых висели таблички с неизвестными буквенно-цифровыми обозначениями. Первый этаж Мэд изолировал, захлопнув медиков и всех, кто здесь по каким-то причинам находился, в комнатах. Коридор пустовал, если не считать нескольких мужчин в белой униформе, оказавшихся в момент атаки вне своих привычных мест. Гарри припугнул их, размахивая стволом, – и лаборанты просочились мимо, чтобы через открытую дверь сбежать в Трэм.
– Внимание, это нападение, – с безукоризненной вежливостью повторяла система. – Все заключенные игроки свободны. Следуйте к аварийным выходам и направляйтесь в сторону порта, на запад. Любой человек, пытающийся препятствовать побегу, будет жестоко наказан. Анархия против террора. Приятного дня.
Джокер развлекался. Мы, конечно, его не видели, но он управлялся с системой безопасности Каабы, словно с игрушкой. Он ею насмешливо дирижировал, пересобирал. Рыжая усмехнулась в камеру, перемахнула через каталку, обогнав меня, и они с бывшим священником помчались по лестнице вверх. Лаборатории находились в нашей власти – стимуляторы вызывали желание хохотать от расхлябанной пустоты. Рашель мы нашли быстро – все остальные двери были закрыты.
– Я освободил всех на первом этаже, так что убегать будете через аварийный второго. Ну как он? Все, кто мог ходить, уже расползлись по Трэму.
Рашель выглядела как рыжеватый толстяк с неаккуратной бородкой, он был зафиксирован на кровати с помощью ремней и грезил под управлением вирт-шлема. Мужчина был одет в полупрозрачный облегающий комбинезон, наверняка при желании заменяющий и мешок для трупов. Прагматично. Рыжая сорвала с него шлем, выдернула «вилку» и ударила по щекам с обеих сторон.
– Я умею делать копии людей, – срывающимся голосом сказал он.
Мне показалось, что он даже не понял, что отключился. Стар ударила его еще раз – небольно, просто, чтобы привести в себя.
– Это уже ни к чему, Рашель. Тебе пора уходить отсюда.
В глазах мужчины загорелись огоньки понимания.
– Не стреляйте, я совершенно безобиден. Неужели колонии наконец захватили Землю? Я жду этого несколько лет!
Гарри засмеялся, разрезал ремни и оружием показал на выход. Толстяка нельзя было назвать стремительным, он плохо держался на ногах, но задачу понял. Трубки, отходящие от комбинезона, болтались и волочились сзади.
– Я должен успеть добраться до неба, – тяжело дыша и делая передышки, он все-таки бежал к аварийному выходу.
Мы застыли, наблюдая за тем, как он приближается к открытой двери. Цитадель пала, толстяк ковылял к свободе, похожий на разбитую и плохо склеенную куклу, но ведомый желанием вдыхать живую и грязную ночь Тиа-Сити. Ни у одного из нас не было желания вникать в фарш в его голове, но зрелище околдовывало. Это было тем видом преступления, которое хочется повторять снова. Я машинально открыл столик около панели управления электронными суррогатами, предназначенными для бывшего героя Среды, и засунул в карман пригоршню чипов.
– Внимание, это нападение, – повторял великолепно безжизненный голос.
Мы последовали за толстяком, слыша, как щелкают запоры остающихся позади палат, – джокер не собирался лишать шанса ни одного из находящихся в кубе пленников. Он распахивал двери каждой клетки, ломал заграждения, разбирая крепость на части. Надо отдать ему должное – джокер отлично все срежиссировал.
На улице я стащил противогаз, втянул мокрый воздух Трэма, оттолкнул «Рашель» и спрыгнул вниз. Пустое пространство перед Каабой, ярко освещенное прожектором, было заполнено беглыми заключенными. Далеко не все следовали указаниям джокера, кое-кто бежал по направлению к Косе или просто сидел на земле, не понимая, что делать и куда двигаться. Довольно крупная группа психов внимала воинственным крикам новоявленного лидера. Гарри оттолкнул вялого пациента, сидящего перед лестницей и смотревшего вверх, и бросил ему на колени противогаз. Люди, одетые в халаты коричневато-белого цвета, похожие на мятые бумажные пакеты, текли прочь, словно белые шары. Я смотрел на них и понимал, что мы только что нагло вскрыли мерцающую коробку, а игроки вскоре достигнут города. Охрана вернется, но не успеет поймать всех.
