Алексей Евтушенко - Стража реальности
Мы настолько свыклись с адреналином в своей крови, что лиши нас этой, казалось бы, уже вполне обыденной работы, как мы немедленно заскучаем. Вплоть до вселенской тоски и неизбывной тяги к великому обманщику алкоголю. Впрочем, количество всерьез затосковавших на пенсии Стражников, как мне кажется, не превышает такого же количества, например, пенсионеров силовых структур. Но это лишь потому, что Стражник организован несколько сложнее обычного силовика, – у нас больше степень свободы, и задачи, которые мы выполняем, часто требуют чистой импровизации и вдохновения, потому что с помощью одних инструкций и приказов решить их невозможно. А следовательно, выше и наша универсальность. Любой Стражник владеет в совершенстве как минимум тремя-четырьмя профессиями и еще в трех-пяти разбирается на вполне приличном для новичка уровне.
Однако экстрим экстримом и адреналин адреналином, а в такой крутой во всех смыслах переделке я, пожалуй, оказался впервые. Не говоря уже о моих молодых спутниках и товарищах. Да и Влад Борисов, думаю, вряд ли, будучи оперативником, сталкивался с похожей ситуацией.
Впрочем, о чем это я? Мало ли кто с чем сталкивался и в какие передряги влипал! Опять же и восприятие у людей разное. Для кого-то и поездка на рыбалку в ближнее Подмосковье – величайшее приключение в жизни. А кому-то и месяц, проведенный в джунглях Амазонки, – вполне обычное дело, не стоящее особых эмоций.
Со стороны мы, вероятно, представляли собой весьма необычное зрелище: шесть человек сидят верхом на древесном стволе посреди реки и ритмично наклоняются вперед и разгибаются, гребя руками. Точнее, гребут пятеро, а шестой сидит с оружием на изготовку и задает ритм.
Ритм задавал Влад.
Он сидел первым по ходу нашего «судна» и первым же сообразил, что, если мы хотим увеличить наши шансы на спасение, грести надо не только энергично, но и согласованно.
– И – раз! И – раз! И – раз!
Голос у Влада был зычный и с трудом, но все же перекрывал грохот, треск, гул и шипение всего того ужаса, что творился на правом берегу.
А ужас там происходил, что называется, в чистом виде. Ад, смерть и пепел. Ни разу в жизни не присутствовал при извержении магмы, но думаю, что нам очень повезло – этот новорожденный вулкан оказался очень маленьким и маломощным. Буквально крохотулечкой. Хотя, откуда мне знать, возможно, для этого мира он был вполне нормальным? Как бы то ни было, но, подозреваю, проснись как следует на данном месте какой-нибудь земной Везувий или, не приведи господь, Ключевская сопка, не спасла бы нас никакая река.
Но она спасла.
И не только нас.
Тысячи птиц улетели прочь еще до того, как возникла непосредственная угроза их жизни.
А вот животным пришлось бросаться в воду и искать спасения на левом берегу. Правда, мы были слишком озабочены сохранением собственной жизни, чтобы обращать пристальное внимание на то, что это были за животные. Хотя и успели заметить, что кардинальным образом от земных представителей фауны они не отличаются. Те же четыре ноги, голова с ушами (иногда еще и рогами), хвост. Все они, худо-бедно, умели плавать, и поначалу вода буквально кишела зубастыми и ушастыми мордами с выпученными глазами.
Я боялся, что какая-нибудь особо перепуганная и озлобленная тварь, столкнувшись в воде с нами, пустит в ход зубы, и приказал Владу быть наготове и безжалостно стрелять во все, что приблизится к нам на опасное расстояние.
Практически обошлось.
Архивариусу всего четыре раза пришлось пустить в ход оружие и убить самых больших и наглых, чтобы остальные благоразумно избегали близкого знакомства с нашим плавсредством. А чуть позже фарватер и вовсе очистился от спасающихся вплавь животных: те, кто смог, достигли левого берега и скрылись в лесу, остальные же сгорели на правом или утонули.
По моим очень и очень приблизительным расчетам, скорость течения реки была около четырех-пяти километров в час. Да еще и наши отчаянные старания поначалу увеличили ее наполовину. Поначалу – это в первые минут двадцать. Потому что затем мы выдохлись и сбавили темп. А затем и вовсе перестали интенсивно грести и только старались удерживать ствол дерева в фарватере. Впрочем, к тому времени непосредственная опасность отступила – река сменила направление, и лесной пожар вместе с извержением остался за спиной и в стороне.
– Темнеет, – обернулся Влад. – По-моему, местное солнце на закате. Не пора ли причаливать, ребята и девчата?
Я оглядел небо.
Да, судя по всему, Влад был прав.
За плотными облаками и черным дымом пополам с пеплом солнце разглядеть было невозможно, но кажется, и впрямь наступил вечер, потому что не только потемнело, но и похолодало.
– Да, – согласился я. – Гребем к берегу. Пора заняться ночлегом.
Уж и не помню, откуда у меня сохранилась привычка брать с собой в командировку спички. Вероятно, на подсознательном уровне я до сих пор доверяю им больше любой зажигалки. И, как выяснилось, не зря. Угасающего вечернего света нам хватило, чтобы собрать в лесу сушняк, а вот обе зажигалки – моя и Марты – промокли и отказались работать. Спички же находились в сумке, которую я уберег от воды, и таким образом разжечь костер нам удалось.
– Забавно, – сказала Маша, протягивая к огню руки. – Еще час назад мы не чаяли, как нам от него убежать, а теперь радуемся, что он есть.
– Вечный дуализм, – хмыкнул Влад. – Медаль и две ее стороны.
– Хорошо, что Мартин курит, – сказала Маша. – А иначе, откуда бы у нас взялись спички?
– У меня в рюкзаке были спички, – сообщил Женька, стягивая кроссовки и носки и пристраивая их на просушку возле костра.
– Что толку, – вздохнула Маша. – В наших рюкзаках много чего было полезного.
– Кстати, о пользе курения, – сказал я, закуривая. – Однажды именно курение спасло мне жизнь.
– Это как? – спросил Никита после короткой паузы.
Было заметно, что всем не так уж и хочется услышать мою историю (да я и не особо жаждал ее рассказать), но они старательно делали вид, что легко могут отвлечься от мрачных дум по поводу нашего ближайшего будущего, и я по достоинству оценивал их старания.
– Дело было в Москве много лет назад, – я тоже сделал вид, что с охотой рассказываю об этом случае из моей жизни. – Ранняя весна, оттепель. Иду я по Цветному бульвару, как сейчас помню, в сторону Садового, держась ближе к домам. Воздух еще холодный, снег лежит, но солнышко мартовское пригревает, и капель – вовсю. В общем, шагаю это я себе, радуюсь, что молод, здоров, красив и зима позади. Ну, тяну сигаретку из кармана. Зажигалками тогда народ реже пользовался, и я тоже вместе с народом спички предпочитал. Достаю спички, хочу прикурить на ходу. Первая спичка ломается, вторая гаснет, третья опять гаснет… Чиркаю о коробок четвертой, останавливаюсь, чтобы прикурить, и тут в шаге передо мной о тротуар разбивается о-огромаднейшая сосулища! Килограмм десять весом, зараза, ей-богу не вру. Ба-бах! Вдребезги. Я сначала не понял особо. Вздрогнул только от неожиданности, прикурил и дальше себе пошел. А как сделал десяток шагов, – ноги ослабли, прислонился к стенке. Стою, курю, сердце в груди унять не могу – трепещет, как стрепет в клетке. Что, думаю, стало бы сейчас со мной, не будь я курящий, не достань на ходу сигарету и не остановись на мгновение прикурить? Лежал бы с разбитой головой, и не факт, что врачам удалось бы спасти мою жизнь.
