Наталья Деева - Хирург
За окнами обозначилась синяя гладь бухты. Берег был изрезан множеством заливов, вдоль которых еле просматривались пришвартованные корабли. Там, где в бухту впадала речка, над ржавыми платформами возвышался лес подъёмных кранов. С другой стороны вздымалась скала. За ней виднелась другая скала — более пологая, ноздреватая, изрытая сотнями ходов. Красивые места всё-таки!
Накануне он купил газету и нашёл несколько интересных объявлений о сдаче жилья.
Когда электричка доползла до вокзала, он сразу же позвонил. Ответил приглушённый женский голос:
— Да?
— Здравствуйте. Я насчёт жилья на Фиоленте…
— У меня недострой. До спуска к морю полчаса пешком, — проговорила женщина, будто извиняясь. — Душ на улице, туалет в доме. Ведутся строительные работы…
— Это неважно.
— Полностью готов только первый этаж — маленькая комната и кухня. На втором иногда живут строители. Иногда появляюсь я.
— Сколько я буду должен за месяц?
— Сто, — проговорила собеседница.
— Долларов?
— Гривен. Сдаю постоянно, только чтобы был присмотр.
— Меня зовут Алексей, я хочу посмотреть. Когда вам удобно?
— Сегодня целый день я здесь.
Удачно, подумал Алекс.
— Как туда добраться с вокзала?
Женщина подробно рассказала. Н-да, неблизкие края! Но тем лучше. Может, и строителям сгожусь — будет работа на первое время.
Пока Алекс сидел в маршрутке, маялся в очереди на другую маршрутку и даже когда ехал, согнувшись, в дурно пахнущем переполненном салоне, который он мысленно окрестил газенвагеном, приходили мысли о том, что всё-таки он не конченый неудачник: в мелочах ещё везёт.
На конечной, едва он вышел, в газенваген устремились отдыхающие. Всем влезть не удалось — на остановке осталось человек пятнадцать. Алекс отошёл в сторону, пробежал взглядом по людям, вычисляя хозяйку дома. Он представлял её пенсионеркой, похожей на Валентину, только более бледной и печальной. Никого такого поблизости не обнаружилось. Пришлось звонить.
— Вы Алексей?
Алекс обернулся: к нему обращалась девушка в широкополой соломенной шляпе. На фоне загорелого лица её зелёные глаза казались почти прозрачными.
— Я Алёна, — она посмотрела на поклажу. — Вы отдыхать или работать?
— Не беспокойтесь, я надолго, как минимум, до осени.
— До остановки далековато, — говорила она на ходу. — Но это если отсюда идти. Ещё другая дорога есть.
Странное место: каменистые холмы, овраги; пустыри, чередующиеся с молодыми сосняками. Роскошные коттеджи, а рядом — пустые участки, поросшие выгоревшим бурьяном, и почти на каждом — ржавые баки для воды. Когда здесь всё застроят, поставят фонари вдоль дороги, место будет милое.
Свернув с асфальтированной дороги, Алёна поспешила по тропинке на пригорок. Под ногами крошился грунт: белые камешки, припудренные желтоватой пылью. Наверху была раздолбанная грунтовка. Удивительно: здесь почти нет земли, всё больше камни: мелкие острые или огромные плоские, как будто отполированные сотнями ног.
На пригорке не было ни одного жилого дома, только недострои и заброшенные участки, на которых то там, то здесь мучились жаждой хилые деревца. Казалось, раскалённые солнцем камни дышат жаром.
— Алёна, — нарушил молчание Алекс. — Мыс Виноградный далеко отсюда?
— Километра три… если не четыре, — девушка шла вперёд, размахивая руками, — на обнажённой спине забавно шевелились загорелые лопатки.
— А… море где здесь?
Затормозив, она махнула туда, откуда пришли:
— Там Яшмовый пляж, он ближе всего, но к нему противный спуск, почти восемьсот ступенек. Там, — она указала на запад, в сторону дороги, — Царское село. Ещё дальше — маяк, тот самый мыс Виноградный. Прямо напротив, если пройти сквозь вон те коттеджи, — нудик, прекраснейшее место, людей почти нет, но там сыпучий склон и трудный спуск… Не пляж, а так… море.
— Это хорошо, когда людей нет, — Алекс снял рюкзак, повёл ноющими плечами. — Крабы тут есть?
— Полно. И крабы, и рапаны… Идём, тут осталось метров двести. Первый за сосняком — мой дом.
И правда, сразу за невысоким леском был двухэтажный домик под блестящей жестяной крышей. По периметру огорода и на соседнем участке росли сосны.
— Собственно… вот. Пришли.
Во дворе — самодельный стол и сложенная из кирпичей печка. Все окна на первом этаже закрыты ставнями. Огород оккупировал бурьян. Н-да, земледелием тут заниматься не любят.
— Резиденция Робинзона Крузо, — сказал Алекс, снимая рюкзак возле порога — известняковых камней, сложенных в виде ступеней. — После злоключений он стал социопатом. Это то, что я искал.
— Забыла сказать: у меня часто бывают гости. Проходите, — она открыла дверь.
Маленькая прихожая, уборная — Алекс заглянул — современная, приличная, даже душевая кабинка имеется. А вот кухня почти пустая: доисторическая газовая плита, побитая шашелем полка, вместо стола — доска на кирпичах, холодильник, рычащий так, будто у него движок от запорожца.
— Твоя комната, — Алёна распахнула деревянную дверь. — Только ставни открыть надо.
— Нормально, — Алекс уселся на диван-книжку.
— Коврик под ноги постелешь?
— Здесь ламинат, не дай бог поцарапаю. Пусть будет.
— Возьмёшь в шкафу.
Взглянув на этот предмет мебели, Алекс понял, что он и есть тот самый многоуважаемый шкаф. Огромная глыба, занимающая чуть ли не половину комнаты.
— Вот ключи, — Алёна протянула связку. — Тот, что обмотан синей изолентой, от входа.
— Вот, за два месяца, — Алекс вынул из кармана двухсотку. — Расскажешь, где здесь что?
— Давай поднимемся, я покажу с балкона.
Весь второй этаж — огромная комната с недоделанным камином, не прошпаклеванными стенами и бетонным полом. Под окном стояла заправленная кровать.
— Здесь строитель живёт, когда работает, — сказала Алёна.
С балкона открывался вид на море и дорогу, по которой ползли маленькие машины. И магазины, и остановка были на западе, там, где и пляжи.
— Я сейчас на вокзал еду людей встречать. Если хочешь, прогуляемся, осмотришь окрестности.
— Хотел к морю…
— Это по пути. Идём!
Путь пролегал через заброшенные огороды. Сам Алекс ни за что не нашёл бы эту тропинку среди множества других.
Наконец взобрались на пригорок, Алёна указала на огромную зелёную бочку:
— Вот, запомни, и всё время держись её.
Дальше тропинка пролегала вдоль забора из дикого камня, оплетённого ежевикой. Алёна стала на цыпочки, набрала полную горсть ягод:
— Хочешь?
