Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
Майор побагровел.
— Сэр, ордера были у того офицера, который прибыл раньше меня.
Дуглас, казалось, ушам не верил.
— Молодой человек… вы хотите сказать, что вы вломились в жилище гражданина не имея ордера?!
— Но, сэр… вы же не поняли! Ордера есть! Они были у капитана Хейнриха, сэр.
Дуглас поглядел на него без всякого удовольствия.
— Возвращайтесь назад. Доложите, что вы под арестом. Я вызову вас позже.
— Слушаюсь, сэр.
— Постойте, — потребовал Джубал, — я хочу использовать свое право на гражданский арест. Я собираюсь посадить его в местную кутузку. За вооруженный взлом и проникновение.
Дуглас поморгал.
— Разве это необходимо?
— Думаю, да. Этих парней бывает иногда очень трудно найти, и я хочу, чтобы этот не ушел из-под юрисдикции местных властей. Кроме криминальных действий есть еще и убытки, сумму которых я еще не определил.
— Заверяю вас, сэр, что все вам будет компенсировано.
— Благодарю вас, сэр. Но что может удержать следующего болвана в форме от явки сюда попозже? Ему даже не придется взламывать дверь! Мой замок опоганен и открыт для любого прохожего. Только задержка, связанная с необходимостью преодолеть сопротивление моих, когда-то крепких дверей, помешала этим негодяям умыкнуть меня до того, как я поговорил с вами. Вы же слышали, он сам признал, что есть еще один вроде него и тоже на свободе… с ордерами, как это утверждает…
— Доктор, я ничего не знаю об этом ордере.
— Ордерах, сэр. Он сказал «несколько ордеров на арест». Может быть, лучше сказать было бы lettres de cachet[28].
— Это очень ответственное обвинение.
— А это — серьезное дело.
— Доктор, я ничего об этих ордерах не знаю, если они даже и существуют. Но даю вам свое личное заверение, что немедленно займусь этим, установлю, кем они были выданы, и буду действовать соответственно. Что еще я могу обещать?
— Очень многое, сэр. Я могу предположить, как были оформлены эти ордера. Кто-то, находящийся на вашей службе, в порыве рвения упросил сговорчивого судью подписать их… чтобы схватить меня и моих друзей и допросить тайком от вас. Тайком от всех, сэр! Мы готовы обсудить наши проблемы с вами, но мы не позволим допрашивать нас таким, — Джубал показал на майора пальцем, — в каком-нибудь подвале без окон! Сэр, я полагаюсь на вашу справедливость… но если эти ордера не будут уничтожены сейчас же, если меня не заверят без всяких уверток, что «Человека с Марса», медсестру Бордмен и меня никто не потревожит и мы свободны входить и выходить, то… — Джубал беспомощно пожал плечами, — я должен буду искать защитников. Есть ведь люди и вне Администрации, у которых тоже существует глубокий интерес к делам «Человека с Марса»…
— Вы, кажется, мне угрожаете?
— Нет, сэр. Я просто умоляю вас. Мы хотим договориться, но мы не можем вступать в переговоры, если нас травят. Я прошу вас, сэр, отзовите ваших псов!
Дуглас опять посмотрел куда-то в сторону.
— Эти ордера… если они существуют… они не будут применены; как только я их обнаружу, их аннулируют.
— Благодарю вас, сэр.
Дуглас взглянул на майора Блоха.
— Вы настаиваете, чтобы его посадить?
— Его? Да ведь он только дурак в мундире. Давайте заодно забудем и об ущербе. У нас с вами есть более серьезные вопросы для обсуждения.
— Можете быть свободны, майор.
Офицер С.С. отдал честь, круто повернулся и вышел. Дуглас продолжал:
— Советник, вопросы, которые вы подняли, не могут быть решены по телефону.
— Согласен.
— Вы и ваш… гм… клиент будете моими гостями во Дворце. Я пришлю за вами яхту. Вам хватит часа на сборы?
Харшоу покачал головой.
— Благодарю вас, мистер секретарь. Мы переночуем здесь… а когда придет время, я вытащу свою собачью упряжку или что-нибудь в том же роде… Яхту присылать не надо.
Мистер Дуглас нахмурился.
— Перестаньте, доктор. Вы сами сказали, что конференция будет квазидипломатическая. И я согласен на определенную форму протокола. Поэтому моя обязанность предложить вам официальное гостеприимство.
— Видите ли, мой клиент уже получил полную дозу официального гостеприимства, и потребовалось Бог знает сколько усилий, чтобы от него избавиться.
Лицо Дугласа окаменело.
— Сэр, вы намекаете…
— Я ни на что не намекаю. Смит перенес слишком много, и он не привык к официальным церемониям. Здесь же он будет спать спокойно. И я тоже. Я старик, сэр, и предпочитаю собственную кровать. Кроме того, я должен указать на возможность того, что наши переговоры могут прерваться и моему клиенту придется искать другие пути, так что находиться под вашей крышей ему будет в высшей степени неудобно.
Генеральный секретарь выглядел очень мрачным.
— Опять угрозы. Я думал, вы мне доверяете, сэр. Мне показалось, вы говорили нечто о готовности к переговорам?
— Я вам верю, сэр (до тех пор, пока держу в руках), и мы готовы начать переговоры. Это слово я использую в его буквальном значении, а не, как это часто делают сейчас, в качестве синонима сдачи позиций. Однако мы намерены быть конструктивными. И все же мы не можем начать переговоры немедленно. Во-первых, мы еще не готовы, во-вторых, нужно, чтобы истекло какое-то время. Какое — трудно сказать.
— Что вы имеете в виду?
— Мы предполагаем, что Администрация будет представлена делегацией, которую назначите вы, и такое же право будет у нас.
— Разумеется. Но делегации не должны быть большими. Нам потребуется еще два-три человека. Генеральный юрисконсульт… эксперты по космическому праву… Вести переговоры лучше в немногочисленном составе. Чем меньше, тем лучше.
— Совершенно с вам согласен. Наша группа будет невелика. Конечно, Смит, я, еще Честный Свидетель…
— Это еще зачем?
— Свидетель не помешает. Потом еще один-два человека, но одного из них у нас не хватает. У меня есть указания, чтобы присутствовал человек по имени Бен Какстон… а я этого типа обыскался.
Джубал уже давно ждал случая вставить эту ремарку и теперь спокойно ждал ее результатов.
Дуглас выкатил глаза.
— Какстон? Неужели вы имеете в виду этого дрянного репортеришку?
— Тот Какстон, о котором я говорю, ведет колонку в одном из синдикатов.
— Этого никогда не будет!
Харшоу покачал головой.
— Тогда все кончено, мистер секретарь. Мои инструкции не оставляют мне выбора. Сожалею, что отнял у вас столько времени. Прошу меня извинить. — Он протянул руку, чтобы выключить экран.
