Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 15
Он встал, вовремя пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкий потолок. Подошел к переднему окошку и выглянул наружу.
Кабина была пуста. Через ветровое стекло проникал слабый свет от скопления огней, похожих на небольшой городок, километрах в трех отсюда. Впрочем, минуту спустя он сообразил, что огни на самом деле ярче и расположены более целесообразно: скорее это походило на комплекс невысоких производственных строений.
Поскольку больше смотреть было не на что, Гарден стал изучать комплекс.
Он был огромен. Всего мгновение понадобилось глазам и мозгу Гардена, чтобы связать орнамент огней в единое целое: желтые натриевые прожекторы, зеленоватые флуоресцентные пещеры комнат за окнами, мигающие красные бакены предупреждения самолетов, белые полосы коридоров и переходов.
Сначала он предположил, что один и тот же цвет огней, а возможно, и одинаковый уровень освещенности, используется для одних и тех же целей. Затем он прикинул яркость и расстояние, как это делают астрономы. Ближайшие огни находились всего в километре и располагались в поле зрения равномерно. Они вспыхивали и гасли через равные промежутки времени. Это были фотопрожекторы, установленные вдоль ограды и предназначенные для обслуживания охранной видеосистемы. Даже в самом тусклом режиме эти огни заглушали или загораживали другие, более отдаленные. Прикинув расстояние до линии прожекторов и измерив на глаз длину ограды, он вычислил, что весь комплекс был шириной не менее трех километров. Судя по яркости самого дальнего огня, длина комплекса составляла около четырех километров.
Какая промышленность могла быть тут, в болотах Центрального Нью-Джерси? Обогатительные и химические производства, которыми славился Босуош, располагались гораздо севернее. Но эти белые стены — именно их он принял за соляные горы, когда проснулся первый раз, — не походили на обогатительный комбинат.
Мэйс-Лэндинг. В названии звучали тревожные колокола. Что-то показывали по телевидению. Что-то связанное с атомной энергией — нет, термоядерной энергией! Это была электростанция, снабжавшая энергией весь Центральный Босуош. И Том Гарден сидел прямо под забором электростанции в фургоне какого-то иностранного джентльмена, сопровождаемого проворными парнями в камуфляже…
Двери фургона раскрылись со стуком и шипением плохо отлаженной гидравлики. Луч фонарика стал шарить по салону и уперся в ногу Гардена.
Он прикрыл рукой глаза от света.
— Можешь выйти, — сказал руководитель группы, Итнайн.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — Гарден уже знал ответ: его не убьют, во всяком случае — не эти люди, которые использовали снотворное временного действия, чтобы успокоить его. Он прошел к двери и спрыгнул на землю.
— Мой господин Хасан желает, чтобы ты наблюдал за нападением.
— Вы что, собираетесь захватить электростанцию?
— Да. Идем.
— Где Сэнди?
— У тебя сейчас нет времени для нее. Идем. Гарден пожал плечами и пересек дорогу вслед за Итнайном. Палестинец тяжело топал по асфальту. В свете нескольких звезд, пробивавшемся через туман, и узенького лунного серпа на западе Гарден разглядел, что на Итнайне армейские ботинки и форма военного образца. На плече на длинном ремне висело весьма мощное с виду ружье. Оно было гладкое, антрацитово-черное с толстым стволом и коротким ложем. Перед предохранителем и позади изогнутой ручки располагался цилиндрический магазин. Это был какой-то вид автомата.
Группа людей, человек десять, ждали на другой стороне дороги. Дорога шла по насыпи высотой в метр, спускавшейся прямо в тростник. Вылетавшие из-под ботинок камни падали с насыпи с музыкальным всплеском, из чего Гарден заключил, что был прилив.
— Мы что, поплывем туда? — спросил он.
— Это просто диверсия. Главный захват будет произведен в другом месте, под руководством моего господина Хасана.
— Хасана?
— Да.
— Хасан аль-Шаббат? Гарри Санди?
— О, прошу вас! — человек рядом с ним страдальчески сморщился. — Вы не должны использовать это вульгарное имя. Особенно среди его последователей. Это имя, исковерканное тупыми западными журналистами. Моего господина зовут Хасан ас-Сабах. Это древнее имя, происходящее из Персии.
— Ну да, ясно. Но все же это тот самый Гарри, верно? Человек, возглавивший восстание поселенцев в Хайфе, а позднее похитивший водородную бомбу?
Итнайн помолчал.
— Да. Но это были подвиги моего господина в молодые годы — по вашему счету.
— А теперь он действует в Штатах?
— Как и все мы.
— И ему зачем-то нужен я.
— Да, зачем-то нужен, — согласился Итнайн.
Затем он отвернулся к своим людям и отдал торопливые команды по-арабски, используя множество жаргонных слов и военных терминов, из которых Гарден почти ничего не понял. Он уловил слова «ракета» и «дальность», но и без этого можно было догадаться о характере приготовлений, как только террористы раскрыли длинный ящик размером с приличный мужской гроб.
В тумане мерцало белое эпоксидное покрытие ракеты «Си Спэрроу». В глубине ящика скрывалась труба ручного пускателя.
Гарден слышал об этих ракетах. Боеголовка содержала высоковольтный конденсатор, аргон-неоновый лазер, предварительно возбужденный до более высокого энергетического уровня рабочей смеси, расщепитель луча и стеклянную гранулу размером с рисовое зерно. В грануле была заключена смесь трития и дейтерия. При контакте с целью конденсатор давал мгновенный разряд, который инициировал лазер; мощное когерентное фотонное излучение попадало на расщепитель; разделенный луч бил в гранулу с трех сторон; внешняя поверхность стекла мгновенно испарялась, внутренняя сжималась и нагревала смесь изотопов водорода, пока она превращалась в гелий в результате ядерного синтеза. Получалась крошечная водородная бомба.
Взрывная сила такой боеголовки была ничтожна, эквивалентна тактической ручной гранате, ее едва хватало на то, чтобы разрушить переднюю часть оболочки ракеты. Но взрывная сила и не была целью. Электромагнитный импульс от этого маленького ядерного взрыва создавал поле, которое сжигало всю электронику в определенном радиусе, обычно около 1000 метров. Все, кроме защищенных мощными экранами датчиков и схем, вспыхивало, как игорный автомат в Атлантик-Сити при крупном выигрыше, и затем выключалось навеки.
На испытаниях одна-единственная ракета «Си Спэрроу», упавшая в сотне метрах от цели, заставила подлодку класса «Огайо» водоизмещением пятнадцать тысяч тонн плавать по спирали, при этом ее пусковые устройства были направлены в разные стороны, а реактор работал в неконтролируемом режиме. Наблюдавшие за этим адмиралы единогласно проголосовали за то, чтобы эвакуировать судно и уничтожить его ядерными торпедами. И все это из-за одной-единственной шестикилограммовой ракеты, выпущенной вручную с резиновой лодки.
