Айзек Азимов - Установление и Империя
– Нет. Я бы сказал, просто маловероятна. Во всяком случае, вы признались филианцам – такого
государства, как Филия, в действительности, конечно, не существует, – что направляетесь к
Транторианскому сектору, а так как Мул уже вступил в контакт с Неотрантором, задержать вас там не
стоило большого труда. К несчастью, вы отбыли незадолго до моего появления. У меня оставалось
время, чтобы приказать фермам на Транторе сообщить о вашем прибытии. Это было исполнено, и вот
я здесь. Могу ли я сесть? Я пришел к вам как друг, поверьте.
Он сел. Торан тщетно размышлял, понурив голову. Подавленная, оцепеневшая Бейта занялась
приготовлением чая.
Торан поднял взгляд и грубо бросил:
– Ну, и чего же вы ждете, полковник? В чем выражается ваша дружба? Если это не арест, то
что тогда? Превентивное задержание? Позовите своих людей и отдавайте приказы.
Притчер терпеливо покачал головой.
– Нет, Торан. Я пришел по собственной воле, чтобы поговорить с вами, чтобы убедить вас в
бесполезности того, что вы делаете. Если мне это не удастся, я удалюсь. Это все.
– Это все? Тогда валяйте, произносите свою проповедь и убирайтесь. Я не хочу никакого чая,
Бейта.
Притчер, церемонно поблагодарив Бейту, взял чашку. Слегка прихлебывая чай, он ясным и
выразительным взглядом рассматривал Торана. Затем он сказал:
– Мул – в самом деле мутант. Он не может быть побежден в силу самой природы своей
мутации…
– Почему? Что за мутация такая? – спросил Торан с горьким юмором. – Полагаю, теперь-то вы
нам расскажете? А?
– Да, расскажу. Ваше знание о ней ему не повредит. Видите ли, он в состоянии изменять
эмоциональный баланс людей. Это звучит немного забавно, но это абсолютно неодолимо.
Вмешалась Бейта:
– Эмоциональный баланс? – она нахмурилась. – Поясните, что вы имеете в виду. Я не вполне
понимаю.
– Я хочу сказать, что Мул без труда может внушить, скажем, способному генералу чувство
полной лояльности по отношению к себе и совершенную уверенность в победе Мула. Его генералы
эмоционально управляемы. Они не могут предать его; они не могут сомневаться; и контроль этот
постоянен. Его наиболее способные враги становятся его самыми верными подчиненными. Военный
диктатор Калгана сдал свою планету и сделался его вице-королем на Установлении.
– А вы, – с горечью добавила Бейта, – предали свое дело и стали посланником Мула на
Транторе. Так я понимаю?
– Я не кончил. Дар Мула с еще большей эффективностью действует и в обратном направлении.
Отчаяние – ведь это тоже эмоция! В решающий момент ключевые фигуры Установления – так же как
и Хэйвена – отчаиваются, и их миры падают без особой борьбы.
– Вы хотите сказать, – напряженно выговорила Бейта, – что то чувство, которое я испытала в
Своде Времени, было обусловлено воздействием Мула на мой эмоциональный контроль?
– Не только ваш, но и мой, и всех остальных. Как было к концу на Хэйвене?
Бейта отвернулась.
Полковник Притчер искренне продолжал:
– Это срабатывает как для целых миров, так и для отдельных личностей. Можете ли вы отвести
силу, которая в состоянии заставить вас охотно капитулировать; которая в состоянии сделать вас
преданным слугой?
Торан медленно произнес:
– Откуда мне известно, что все это – правда?
– А можете ли вы иначе объяснить падение Установления и Хэйвена? Можете ли вы иначе
объяснить мою… трансформацию? Подумайте! Чего смогли за все это время добиться в борьбе против
Мула вы – или я – или вся Галактика? Никаких успехов, даже самых ничтожных!
Торан почувствовал вызов,содержавшийся в этих словах.
– Клянусь Галактикой, результаты есть! – со внезапным приливом ярости воскликнул он. – Ваш
распрекрасный Мул, как вы сами говорите, вступил в контакт с Неотрантором, чтобы нас там
задержали, ведь так? Эти его "контакты" мертвы – или еще хуже. Мы убили кронпринца и превратили
его друга в хнычущего идиота. Мул не смог остановить нас, то есть по крайней мере в этом он не
преуспел.
– Нет, нет, вовсе нет. То были не наши люди. Кронпринц был проспиртованной
посредственностью. Второй же, Коммасон – феноменально туп. В своем мире он представлял всю
власть, что, однако, не мешало ему быть злобным, недоброжелательным и абсолютно
некомпетентным. С ними нам в самом деле нечего было делать. Они были в некотором смысле просто
подставными фигурами…
– Но ведь они задержали нас – или пытались это сделать.
– И вновь я вынужден возразить вам. Коммасон имеет личного раба – человека по имени
Инчни. Ваше задержание было делом его рук. Он стар, но пригоден для наших текущих целей. Его-то
как раз вы не смогли бы убить.
Бейта, не притронувшись к своему чаю, напустилась на Притчера.
– Если верить вашему же утверждению, ваши собственные эмоции подправлены. Вы
приобрели веру в Мула, неестественную, болезненную веру в Мула. Какую ценность представляют
ваши суждения? Вы потеряли всякую возможность мыслить объективно.
– Вы ошибаетесь, – полковник медленно покачал головой. – Зафиксированы только мои
чувства. Мой рассудок ничуть не изменился. Мои регулируемые эмоции, пожалуй, могут влиять на
него в определенном направлении – но не в принудительном порядке. И теперь, будучи освобожден от
прежних эмоций, я кое-что представляю более ясно.
Я вижу, что программа Мула – разумна и достойна. С тех пор, как я был… обращен, я
проследил его карьеру за семь лет, начиная с самого ее начала. Впервые он использовал свою
мутировавшую ментальную мощь, чтобы одолеть какого-то кондотьера и его шайку. Потом он
завоевал планету. Потом он распространял свою хватку, пока не справился с военным диктатором
Калгана. Каждый шаг логически вытекал из предыдущего. Имея в кармане Калган, он приобрел
первоклассный флот, и с ним – в дополнение к своей мощи – он атаковал Установление.
Установление – ключ ко всему. Это крупнейший регион индустриальной концентрации в
Галактике, и теперь, когда атомная техника Установления находится в его руках, он сделался
истинным владыкой Галактики. С этой техникой и со своей мощью он может вынудить остатки
Империи признать его власть и, наконец, после смерти старого императора, который безумен и долго
не протянет на этом свете – короноваться в качестве нового императора. Тогда он приобретет имя,
соответствующее реальности. Обладая таким могуществом, найдет ли он в Галактике мир, который
смог бы ему противостоять?
За последние семь лет он основал новую Империю. Другими словами, через семь лет он
