Журнал «Если» - «Если», 2012 № 09
— О Джейсон, прекрасный скиталец морей, красивей тебя в мире нет…
Далее последовали все сорок с лишним куплетов, которых вполне хватило, чтобы мы успели закончить ужин и разойтись по своим спальням.
II.Задание, которое мы с Мутано выполняли в замке барона, отличалось от нашей повседневной работы и масштабами, и значительно большей сложностью. Одно дело — украшать тенями внушительный бюст синьорины Миллифьоре, делая его еще более соблазнительным и пышным, и совсем другое работать с обширными пространствами залов и коридоров, со стенами и потолками, а также с полами, которые, к слову сказать, доставили нам наибольшие хлопоты. Мы скрупулезно обследовали все лестничные пролеты, дренажные канавы внутреннего двора, просторные кухни и пустующие конюшни и даже оба колодца, куда Мутано спускал меня на веревках. Столь же внимательно мы осмотрели и мрачные залы верхних этажей, а потом поднялись на пыльный и пустой чердак, где гнездилась пара красных сов. Мы побывали во всех подвалах и кладовых, во всех закоулках и тупиках и везде делали подробные заметки, даже рисовали планы наиболее сложных для работы помещений.
В замке барона были три потайные комнаты. Тесные, темные, неприбранные помещения без окон, почти совершенно лишенные какой бы то ни было обстановки. Одна из них находилась в сыром подвальном коридоре; ее ветхая дубовая дверца выглядела так, словно она ведет в крошечную кладовку, которой давно не пользуются, однако изнутри дверь была укреплена проклепанным стальным листом.
Сама потайная комната была едва ли больше, чем камин в библиотеке Астольфо. В центре обретался небольшой, но крепкий стол, а рядом — прочный табурет. На столе ничего не было, но в стенной нише напротив стоял простой оловянный подсвечник. Его чашечки были пусты, но рядом валялись три грязных свечных огарка, кремень, огниво и трутница.
На втором этаже находилась еще одна потайная комната, мало чем отличавшаяся от первой. То же было и на третьем. Двери, ведущие в эти комнаты, также выглядели вполне обычно, но изнутри были укреплены железом, словно старые столы и свечные огарки являлись невесть какой ценностью.
Да, чуть не забыл… В каждой из трех потайных комнат в самом темном углу стояло по глиняному блюдечку. Мутано поднес одно из них к носу и понюхал.
— Сливки, — сказал он.
Таков был замок, который нам предстояло защитить от воров и других нежелательных гостей, превратив его с помощью размещенных в ключевых местах теней в недоступный для непосвященных лабиринт. По какой-то причине барон Рендиг не захотел поставить здесь стражу. Вероятно, он ценил неведомое сокровище столь высоко, что не доверял ни единой живой душе и не хотел, чтобы какой-то человек постоянно находился вблизи него. Однако все хитроумные охранные приспособления — люки-ловушки, натянутая поперек коридоров проволока, подвешенные в арках и проемах секиры — оказались столь же неэффективными, как и созданный нами лабиринт.
— Что ж, давайте начинать, — сказал слепец и направился прямиком к крутым каменным ступенькам, которые вели в один из подвальных коридоров. Он двигался так быстро, что мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать от старика.
Я, кажется, уже упоминал, что мы с Мутано проделали большую и сложную работу, способную запутать и сбить с толку кого угодно, и изрядно гордились делом своих рук. Мы сплетали из теней хитрый узор, а сверху накладывали еще тени, так что любой вор — разумеется, если он зрячий и привык доверять собственным глазам — непременно попался бы в одну из замаскированных ловушек. Их в замке хватало, и все они были опасными. Так, вытянутая тень, которая для любого зрячего человека выглядела как арка, вход в очередной коридор, могла обернуться провалом, ведущим в глубокий каменный мешок. Переход на внутреннюю галерею в действительности не существовал, а любой шаг в ее направлении вел в неогражденную перилами пустоту атриума. Светлый прямоугольник на полу перед дверью главной опочивальни на самом деле представлял собой замаскированное тенями наклонное зеркало, поэтому любая попытка войти в «спальню», закончилась бы падением с крутой лестницы, на каменных ступенях которой легко можно было свернуть себе шею.
Но, пожалуй, больше всего мы гордились ловушкой, которая выглядела как легкая, слегка колышущаяся от легкого сквозняка газовая занавеска на стыке двух коридоров. В действительности это была чуть волнующаяся тень, которую мы взяли с поверхности потока под одним из городских мостов и укрепили рядом с трубой водостока, заканчивавшейся в каменистой дренажной канаве двумя этажами ниже. Любой шаг через эту воображаемую арку означал падение с большой высоты и неминуемую, весьма болезненную смерть.
В темных углах и в коридорах, в кладовых и на галереях замка мы разместили немало других смертоносных иллюзий, но Вельо и Сибилла преодолели все препятствия целыми и невредимыми и, кажется, даже ни разу не замедлили шага. На наших глазах слепец отыскивал потайные комнаты одну за другой и, подойдя к стоящему в центре столу, на ощупь находил табурет и садился.
— Я чувствую запах свечного сала, но на этом столе нет подсвечника, — сообщил он.
— Подсвечник с четырьмя огарками находится позади вас в стенной нише, синьор, — сказал я.
— Ну да, ну да…
— Пожалуй, на этом наш эксперимент закончен, — подвел я неутешительный для нас с Мутано итог. — Не желаете ли вернуться на виллу, синьор?
— Пожалуй, — согласился Вельо. — Откровенно говоря, я немного устал.
Я действительно думал, что нам больше нечего здесь делать, однако когда мы покидали внутренний двор замка, Мутано вдруг издал коротенькое «мур-р-р» и, круто обернувшись, поднял голову, чтобы посмотреть на одну из ограждавших его стен. Проследив за его взглядом, я увидел на каменном ограждении стены крупного рыжего кота, который внимательно смотрел нам вслед. Мой приятель ответил столь же твердым и пристальным взглядом, потом быстро отвернулся и, шагнув вперед, поспешно закрыл широкие въездные ворота замка. Должно быть, сказал я себе, эта огромная рыжая тварь и есть тот самый Санбольт — кот, который по прихоти случая сделался обладателем истинного голоса Мутано.
О своем открытии я, впрочем, предпочел помалкивать. Мне хотелось, чтобы приятель сам заговорил об этом — если, разумеется, он сочтет нужным. Момент был подходящим: мы сидели в восточном саду виллы под раскидистым падубом и задумчиво жевали стебельки травы, поскольку наш упрямый повар Ират отказался открыть нам кладовую, где хранились запасы молодого пива. Вельо и Сибилла удалились в свои комнаты, как только мы вернулись на виллу: старик сказал, что нуждается в отдыхе, и девочка повела его в гостевые покои.
