Керен Певзнер - Город Ветров
Старуха сделала паузу, отпила из высокого кубка и продолжила свой рассказ:
– Твой отец, Йома, полюбил твою мать с первого взгляда, и они прожили вместе совсем недолго, но в любви и согласии. В суете и заботах мы с мужем допустили страшную ошибку – мы перестали заботиться об Адвисуре, и она многие дни была предоставлена сама себе. Черная зависть ядовитой змеей вползла в ее сердце. Один из учителей по нашему недосмотру оказался магом и адептом злого духа Манью. Его звали Визареш. Он-то и подсказал нашей милой дочери обратиться к Манью, чтобы тот ей помог. Она изменила имя на Душматани – «злые мысли», поселилась в отдаленной башне и принялась учить черную магию.
– Моя дочь была хорошей ученицей, – вздохнула Ватранга, – ее сила стала расти, и она поклялась покорить Эламанд, а потом весь наш мир. В наш многострадальный город слетелись злые духи и дэвы со всех концов вселенной. Всех Душматани призвала на службу, обещая власть и богатства. Ей подчинялись Араска – дэв зависти и Спазга – дэв клеветы. Айшма уничтожал наши стада, а Тарви-отравитель лил яд в источники. Дэв Насу заражал людей болезнями, а Нахатья нашептывал людям не сопротивляться злобным наущениям. Тогда народ Города Ветров спрятался в четырех башнях и жил там, пока вы, воительницы-чужеземки, не освободили нас от нечисти. Мне бы радоваться вместе с вами, но я не могу. Мой муж умер, нет в живых Вавехванды. Да и Адвисура тоже была моей дочерью. Поэтому я вас покидаю. Веселитесь без меня… – Ватранга грустно махнула рукой, и слуги увезли ее.
Вновь заиграла музыка, гости стали славить царевича. Йома встал и подошел к нашему столу.
– Кто эта девушка? – спросил он Далилу.
– А ты приглядись, авось узнаешь… – ответила она, хитро улыбаясь.
– Никогда прежде не видел такую красавицу. Кто ты? – спросил он и взял Яэль за руку.
В это время двое слуг в расшитых халатах, стоящие за троном Йомы, одновременно вытащили кинжалы и бросились вперед, намереваясь поразить царевича в сердце.
– Нет! – закричала Яэль. Схватив ничего не подозревающего Йому за плечи, она отшвырнула его в сторону и… два кинжала Дужухета и Дужвараша пронзили ей сердце.
Ипполита долго не раздумывала. Она действовала, как хорошо отлаженная машина смерти. Дважды амазонка натянула лук и дважды стрелы с волшебными наконечниками пронзили растворяющуюся в воздухе цель. Дэвы не успели испариться, как были сражены и замертво свалились на пол зала для веселых пиров.
– Яэль?! – закричал Йона. – Это ты? Не умирай! Не надо! – он обернулся, ища поддержки, но кровь тугими толчками била из раны. Лицо девушки побледнело, нос заострился, и в воздухе явственно послышалось хлопанье крыльев. Я с трудом соображала, какие методы первой помощи нужно применить для спасения людей с открытой раной сердца.
– Туда! Смотрите туда! Аста Видота! – закричали люди.
Подняв голову, я увидела, что под сводами зала появилось прозрачное бестелесное существо. У него были огромные, как у лемура, глаза и прозрачная накидка, колыхающаяся в потоках воздуха..
– Дэв смерти! – продолжали кричать гости. – Не давайте ей смотреть ему в глаза! Иначе он ее заберет!
Йома обнял Яэль и его одежды окрасились ее кровью.
– Ты уходишь от меня… – прошептал он еле слышно. – Но если богам суждено забрать тебя у меня, пусть заберут жену.
И сняв с пальца кольцо Амаздахура, то, за которым тщетно гонялась колдунья Душматани, он надел его на палец умирающей девушки.
Тут же кровь перестала течь из глубокой раны. Щеки девушки порозовели, она открыла глаза и еле выговорила:
– Йома, ты жив?
– Я-то жив, – ответил он, еле сдерживая слезы, – а вот ты чего натворила? Бросаться на ножи! Ты что, железная?
У него дрожали губы, весь его вид говорил о сильнейшем нервном потрясении, но он пытался улыбаться, поддерживая ей голову.
Раздалось возмущенное хлопанье крыльями и дэв смерти растворился в высоте.
Подошли слуги и человек в намотанном тюрбане. Видимо, это был местный врач. Осмотрев рану, он сказал:
– Опасности для жизни нет, но больной требуется покой.
Слуги осторожно положили Яэль на носилки и вышли из зала. Йома пытался было броситься за ними, но Ипполита удержала его:
– Ты же ясно слышал, что сказал доктор, ей нужен покой. Побудь тут, с нами.
Пир прекратился сам по себе. Огорченные жители расходились и тихо перешептывались. Йома неподвижно сидел на краешке трона и горевал.
– Не бойся, – попыталась утешить его Далила, – Яэль – девушка крепкая, вон сколько пути проскакала, чтобы до тебя добраться. Неужели эти мерзкие отродья смогут вам помешать?
– Ты любишь ее, Йома? – осторожно спросила Гиневра.
– Любишь, не любишь… – буркнула Иполита. – Не об этом сейчас нужно думать. Вот поправится Яэль, пора бы и по домам. Засиделись мы тут.
Глава двадцатая,
Да уж, засиделись, ничего не скажешь. К счастью, нареченная Йомы выздоравливала с удивительной быстротой. Уже через два дня спал жар, еще через день появился аппетит, и она выпила чашку бульона, которую царевич осторожно держал у ее губ. А через неделю Яэль и вовсе встала на ноги.
Мы же бесцельно бродили по Городу Ветров, ожидая, когда снарядят корабль в Эламанд. Далила успела от скуки завести интрижку с начальником городской стражи. Ипполита обучала лучников методам стрельбы амазонок, Гиневра собирала лекарственные травы, росшие в изобилии в окресностях башен. А я общалась с Ватрангой. Старушка обладала на удивление ясным умом. Когда она появлялась в замковой кухне и степенно открывала широкие крышки котлов, я следовала за ней и буквально впитывала ее указания поварам. Что поделать, кулинария – мой конек, и мне очень бы хотелось при возвращении чем-нибудь поразить свою свекровь.
Одно из блюд меня поразило тем, что на вкус оно ничем не отличалось от знаменитой каспийской черной икры, хотя осетров в реке Шимулар отродясь не водилось.
– Что это? – спросила я, попробовав кусочек хлеба, намазанный красноватой зернистой массой.
– Икра бедности… – ответила Ватранга, улыбаясь. – Когда мы были зависимы и несвободны, а вспомнить хотелось, как мы жили раньше, я посылала служанок собирать лишайник, приносимый ветром. Зернышко к зернышку, круглые, как горошинки перца, собирали девушки в расщелинах скал, там, где лишайник мог зацепиться и прорасти на пустынной земле. А потом его тщательно промывали и варили в смеси оливкового масла и томатного сока. Когда же белесые шарики окрашивались в ярко-оранжевый цвет, оставалось добавить только мелко рубленную селедку, которой в наших подвалах было в изобилии, и лук. Все это настаивалось и подавалось на стол. Люди ели и похваливали, так скрашивалось наше существование.
