Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
Генерал внимательно слушал профессора, иногда кивая, иногда удивленно вскидывая брови. Будучи опытным психологом, он не дал профессору ни малейшего шанса понять, верит ли он тому, что тот говорит: ни разу не прервал и произнёс первое слово, лишь когда тот замолчал.
— Даааа! — Юрий Николаевич удивленно закатил глаза.
Покачивая головой, он незаметно из благодарного слушателя превратился в ироничного собеседника.
— Сняли груз единоличной ответственности? — по-доброму улыбнулся он. — Пусть теперь Енерал думает?
— Ему нужен договор! — смущенно пробормотал Медведев. — Официальная бумага, подписанная президентами технологически-развитых стран.
— Хм! Не больше, не меньше? Нуу! — задумчиво засопел Юрий Николаевич, надолго замолкая.
Издалека раздался звонок. Висевший на стене экран проснулся, высветив лестничную площадку и вышагивающего перед дверью отставного полковника.
— Откройте, Юрий Николаевич! — произнесли динамики дрожащим от возбуждения голосом. Рваные, нервные движения на секунду замедлились, и Коваль заглянул в глазок.
Изображение затуманилось, сменяясь рябью помех. Раздался громкий щелчок и экран погас.
— Чёрт! И сюда добрался! — Медведев нервно сжал кулаки. — Не открывайте! Он опасен!
— Где охрана?! — резанул по ушам крик генерала.
— Всем ко мне! — рявкнул тот, вскакивая. — Подождём моих ребят, и узнаем, что нужно этому…
Стена зашуршала динамиками, и экран вновь ожил, засветился, демонстрируя пустую площадку и закрывающуюся дверь лифта.
— Куда он подевался? — растерянно прошептал Юрий Николаевич. — И где, черт побери, охрана?!
Клацнула торчащая из стены, клавиатура, прогибаясь под рукой хозяина, и большой экран разделился на десяток прямоугольников, демонстрирующих разные картинки. Одинаковыми были только окровавленные тела в форме.
«Охраны не будет!» — понял профессор, разглядывая неподвижных спецназовцев, замерших в неестественных позах. Создавалось впечатление, что все они попали в зону действия смертоносного урагана: кругом валялись изломанные предметы.
— Полковник! Вы где? — рявкнул в микрофон генерал.
— Бывший полковник, — отозвалось из распахнувшейся двери, и в комнате появился Коваль.
— Вы уже здесь, — заметив профессора, прошипел он с ненавистью. — Как заноза в глазу! Куда не глянь, вы или ваши мальчишки уже там.
— Отставить! — громыхнул Юрий Николаевич генеральским голосом.
Однако командирский тон не подействовал на возбужденного отставного полковника.
— Вы! — Коваль резко обернувшись к генералу, ткнул пальцем в его широкую грудь.
— Или такие, как вы! Развалили страну! Вы готовы уничтожить все человечество, заключая позорные соглашения с врагом, — продолжал он, расплёскивая звериную злобу, заполнявшую гигантские темные зрачки.
— Руки подними, — спокойно произнёс Юрий Николаевич, сжимая пальцем курок пистолета.
Профессор не особенно разбирался в оружии, однако экземпляр, мгновенно оказавшийся в руке генерала, вызывал уважение — плавными обводами, зализанными под ладонь формами и главное, внушительными размерами.
«Молодец генерал! Спокоен, как сфинкс», — подумал Медведев, но Коваль, кажется, не разделял его мнения. С диким рыком он метнулся на ствол, превращаясь в размазанный по воздуху силуэт.
Медведев ринулся наперерез, но был не так скор и явно не успевал. Громкий хлопок застал его на полдороге: возникшее в центре комнаты облако, вытолкнуло молодого человека в сером льняном балахоне.
— Опять ты! Я же тебя отправил туда, где тебя ждут! — закричал мужчина. — Неужели вернулся?
Растянувшаяся в воздухе тень догнала своего хозяина, и Коваль врезался в невидимый барьер в десятке сантиметров от замершего генерала.
— Готовлю наш мир, — спокойно произнёс Вирусапиенс, оборачиваясь к Юрию Николаевичу. — Остались последние штрихи, и можно будет начать заселение.
— Предварительная договорённость, я так понимаю, достигнута? — поинтересовался он у профессора.
Не обращая внимания на разъяренного Коваля, Вирусапиенс, что называется, «вёл светскую беседу».
— Пришло наше время, — воскликнул Коваль, вскидывая кулаки к небу. Почерневшее лицо засветилось грязно-зеленым светом.
— Только жесткая дисциплина и организация могут спасти страну. И ты мне в этом поможешь! — заорал полковник, вытягивая искрящиеся руки в сторону Вира.
Тот спокойно взирая на бушующего спасителя, согласился:
— Конечно!
— Грозен ты, брат, однако и быть тебе Грозным! — словно с театральных подмостков, возвестил Вир, мигая появившимся над головой нимбом.
Яркая вспышка, озарив трясущуюся фигуру Коваля, затушевала его в раскаленной воздушной мембране, похожей на гигантскую колышущуюся водяную сферу. Мгновение — и воздушный бассейн поблек, плавно растворяясь по мере смешивания с окружающим прохладным воздухом, — пока не исчез вовсе.
— Ну, теперь-то уж точно не вернётся, — проговорил Вир.
Юрий Николаевич удивленно замотал головой.
— После такого представления попробуй не согласиться, — вполголоса произнёс он.
Поднял руки.
— Убедили! Сделаю всё, что в моих силах, только… — он вдруг внезапно замолчал, задумавшись.
— Не беспокойтесь, генерал! Люди не настолько глупы, чтобы не понять своей выгоды. Они согласятся. Ведь им предлагается бессмертие, — пояснил Вир, отвечая на мысленный вопрос хозяина квартиры.
— Вы думаете, что найдётся много добровольцев? — не успокаивался генерал.
— Никаких добровольцев, никаких отборов, естественных и неестественных, — возмутился Вирусапиенс. — Необходимо оповестить всех людей одновременно. Как только я закончу программу, можно будет начинать переселение моих собратьев в Сеть. Любой, кто сядет за компьютер, сможет освободиться от своего вируса за два сеанса.
Профессор вспомнил мучения Потёмкина, прежде чем тот научился управлять «освобожденным» телом.
— Это не прививка от гриппа. Для большинства людей очень трудный и болезненный процесс, а для некоторых, — попытался возразить он, но Вир не дал ему закончить:
— Не хочешь преображения — не садись за компьютер! Чем не свобода выбора?
— Нельзя устраивать поголовную вакцинацию. Я не согласен! — запротестовал Медведев, закрываясь вставленными перед собой руками. — Мы не можем подвергать неподготовленных людей таким испытаниям. Мы на это не пойдём!
Профессор был убежден в своей правоте, но смотрел на Юрия Николаевича, у которого на этот счёт могло существовать иное мнение.
Генерал едва заметно кивнул, отчего профессор протяжно и расслабленно выдохнул, понимая, что с его мнением могли бы попросту не посчитаться.
