Евгений Прошкин - Слой Ноль
— Наверху получишь.
— Где наверху?
— Ты же сам все знаешь, гурман. Где раньше Лапа совался.
Поднявшись по лестнице, Виктор заглянул за портьеры. Вокруг стола на П-образном диване сидели малолетние гетеры.
— Кто главный? — поинтересовался он.
— Это тебе цикломезотрамин? Держи. По столу запустили плоскую упаковку с какой-надписью по-испански. Мухин поймал коробочку и хотя вовсе не собирался выпендриваться, ловко подки нул ее в воздухе.
— А я эту бяку еще не пробовала, — со значением произнесла рыжая, лет четырнадцати, в черных шортах и рваных сетчатых чулках.
— И не надо, — ответил Виктор. — От этой бяки грудь отвисает.
— Главное, молодой человек, чтоб у вас ничего не отвисло, — парировала рыжая.
Мухин скривил губы и, не найдя что сказать, пошел к стойке.
— Ой, приветик! — бросила ему пробегавшая мимо официантка.
— Приветик-приветик! — обрадовался он. — Как тут у вас?.. Успокоилось?
— Да у нас все нормально.
— Водки бутылку! — крикнул Виктор бармену. — Горби этот ваш... — сказал он официантке. — Мутный он
какой-то.
— Да ты что?! Горби такая ласточка! Он мне утром пыхнуть дал. Просто так, без денег и услуг всяких... Слушай, у него такая трава!.. У Лапы такой никогда не было.
— Ну вот, а ты переживала...
Мухин взял бутылку и, расплатившись, вышел на улицу. Кинув водку на пустое сиденье, он выехал со стоянки и вдруг обнаружил, что едет к старому бункеру. Сообразив, что ничего, кроме вчерашней груды мусора, он там не увидит, Виктор перестроился в правый ряд и повернул к своему дому.
Возле парадного, перекрыв ему дорогу, торчал грузовик с подъемной платформой. Рабочие в синих комбинезонах наклеивали поверх «Школы снайперов в Измайлове» новый плакат, с которого Мухину улыбались три девицы: классическая дура-блондинка, классическая стерва-брюнетка и еще не приевшаяся, но давно вошедшая в обиход некая экстремальная чувиха с наколотыми на бритом черепе «траблс» и с кольцами в сосках. Блондинка и брюнетка, стоявшие от нее по бокам, тоже были голые — в распахнутых черных плащах с ненадетыми капюшонами. Каждая модель держала в руке сияющую, идеально заточенную косу. Слоган на уровне красивых плоских животов призывал:
«Выбери свою Смерть». Ниже и чуть помельче было написано: "Независимая ассоциация «Дело Врачей». Еще ниже, там, где плащи все-таки что-то прикрывали, шла третья строка: «Все услуги сертифицированы. Методика...» Рабочие, выгоняя из-под бумаги воздух, разглаживали последний фрагмент плаката, и Виктор, подождав секунду, дочитал до конца: «...одобрена Минздравом РФ».
— Сейчас, сейчас! — крикнул водитель. — Сейчас освободим, нам немного осталось!
— Да не суетись ты, — расслабленно произнес Мухин. — Двигатель торговли, я понимаю... Только вы ведь совсем недавно другую сюда лепили? Неделя еще не прошла.
— Нам-то что? Люди подневольные. Начальство решает, а мы клеим. Место здесь хорошее, его с проспекта видно. На этот щит, верите, очередь занимают!
— А эти, значит, без очереди влезли...
— Выходит, так, — равнодушно отозвался водитель. — Клеим... Была б работа!
Вскоре грузовик отъехал, и Виктор, поставив маши-иу У самого подъезда, поднялся к себе в квартиру.
Прежде всего он удивился отсутствию пыли. Потом посчитал по пальцам и выяснил, что не был дома всего-то пять дней. А казалось — вечность... Дерево, по представлениям Мухина, должно было окаменеть, а ткань ссыпаться серым прахом.
За последние пять суток Виктор прожил шесть жизней. Из этих шести параллельных жизней три уже закончились, а еще три продолжались — и с ним, и без него. Остановившись, как в гостях, между водяным матрасом и душем, он отчего-то их вспомнил, сразу всех — застреленного Суку, сгоревшего в ядерном взрыве дилера Вика, замещенного фантаста, хромого Дядю Шуста, несчастного ботаника, а также юного Витю Мухина, которому удалось-таки стать мужчиной. С каждым из них он провел всего несколько часов, но испытать успел столько, что теперь, увидев прожженную занавеску с Дастином Хоффманом, даже не усмехнулся.
Капли на шторке высохли и превратились в белесые точки. Больше здесь ничто не изменилось. Мухин пришел туда же, откуда уходил в четверг, но за эти пять дней квартира стала совсем чужой. И он не был уверен, что когда-нибудь вернется сюда еще раз.
Опустив грохочущие рольставни, Виктор закрыл замок и через минуту уже забыл, куда сунул ключ. Он ехал домой — в общежитие для умерших, в квартиру-лабиринт для тех, кто давно перепутал мир этот и миллион миров иных.
Ремонт здания на проспекте Генерала Власова спорился: по строительным лесам шастали люди в оранжевых касках; в окнах, разбрасывая горящие брызги, сверкала сварка; собранный прямо на крыше кран без перерыва тягал поддоны с кирпичом.
Поверх зеленой сетки на уровне третьего этажа появились новые плакаты. Рядом с первым, самым старым, — «Реконструкция ведется по заказу Акционерного Коммерческого Банка БОРЗ (Ичкерия)» — Мухин узрел изображение той самой «экстремальной телки», что вместе с подругами висела у подъезда. Здесь она находилась в одиночестве и была взята крупно — Виктор даже через дорогу разглядел золотую «штангу» у нее в пупке и пару незначительных родинок. Как опытный потребитель, он предположил, что где-нибудь неподалеку встретит и двух ее подруг — тоже увеличенных. И действительно, метров через двести Мухину попалась «блонди». У нее были идеальные зубы и неправдоподобно голубые глаза, а капюшон она накинула на голову из-за чего образ смерти стал еще более привлекательным. В нижней части щита, заслоняя буквой "р" то, что всем как раз-таки хотелось увидеть, стояла тривиальная фраза:
«Выбери меня».
Здесь также говорилось о неких услугах — не просто сертифицированных, а еще и одобренных самим Минздравом. Безусловно, речь шла о чем-то весьма полезном, правда, Мухин так и не понял о чем.
На следующем светофоре ему пришлось затормозить, и он заметил новую перетяжку:
«ДЕЛО Правое РДЕЛО Левое РДЕЛО Красное РДЕЛО Белое? Выбери СВОЕ! ДЕЛО Врачей, независимая ассоциация».
Виктору еще не раз попадалась эта реклама, но он на нее больше не смотрел. Лишь однажды, снова остановившись у светофора, он отвлекся на третью модель из компании Смертей. Брюнетка-вамп показалась Мухину особенно хорошенькой. Возможно, потому, что она слегка смахивала на Люду.
Когда он приехал, большая часть команды, как всегда, лежала в трансе. Удивительно: капсула действовала всего четыре часа, и две штуки подряд, кроме Сапера, никто не принимал, но всякий раз, находясь в сознании, Виктор почти никого не видел.
Зайдя на кухню, он застал Константина, сооружающего длинный комбинированный бутерброд.
