Тэд Уильямс - Город золотых теней
Но останавливаться времени не было. Ей приходилось придерживаться рукой за перила, в то время как Шлагбаум, несмотря на длинные ноги и широкие плечи, катился по лестнице мячиком, наигрывая на своей флейте. Через несколько минут он вовсе скрылся из виду за поворотами лестницы, и только снизу доносились слабые звуки музыки.
А лестница уходила все глубже. Порой Рени мерещилось, что она слышит тоненькие голоса из-за дверей или замечает блеск глаз в замочных скважинках. Один раз ей пришлось пригнуться, чтобы не намотать себе на шею бельевую веревку, натянутую поперек лестницы. Платьица в горошек, не больше бутерброда каждое, отхлестали ее по щекам.
И вниз, все вниз. Еще лестницы, еще двери и постоянное попискивание флейты Шлагбаума… Сказочный блеск этого места стремительно мерк. Рени мечтала о сигарете и кружке пива.
Ей пришлось снова пригнуться, чтобы не стукнуться о нависший потолок, а когда она подняла голову, освещение изменилось. Прежде чем она успела среагировать, нога ее наткнулась на что-то. Толчок был бы болезненным, если бы ее тело не висело на постромках в политехе. Она достигла нижнего уровня.
Словно в продолжение сказочной темы, перед ней раскинулась Таинственная пещера — из тех, что обнаруживают веселые детишки в веселых книжках. Пещера была просторной, с низким потолком, с которого свисали корни, как будто вверху рос лес. Между корнями перемигивались огоньки. На мягком земляном полу кучками валялись самые странные предметы. Некоторые — перья, бусины, гладкие голыши — могли бы приволочь сюда лесные звери и птицы. Другие — такие, как бак, наполненный конечностями и головами кукол, — казались слишком чужеродными: этакая докторская диссертация на тему о совращенной невинности. Третьи были просто непонятными: разбросанные по пещере гладкие шары, кубы, какие-то еще геометрические фигуры. Некоторые слабо мерцали собственным светом.
Шлагбаум, ухмыляясь, поджидал свою спутницу. Даже ссутулившись, он достигал верхушкой цилиндра мерцающих огоньков. Снова подняв флейту к губам, он заиграл и завел вокруг Рени медленный танец. Было в нем что-то неуместное, какая-то странность, которую Рени никак не могла уловить. Если он был марионеткой, то запрограммировал ее гений.
Остановившись, Шлагбаум убрал флейту в карман и насмешливо заметил:
— А вы копуша. Пошли — ваш друг ждет.
Он повел рукой, склоняясь в шутовском поклоне, и отступил. За ним, у дальней стены пещеры, горел не замеченный ею раньше костер, окруженный смутными фигурами. Рени шагнула вперед. Осторожность вновь проснулась в ней. Сердце колотилось как бешеное.
Ксаббу, или очень похожий на него сим, сидел посреди группки куда лучше прорисованных фигур в таких же, как у Шлагбаума, потрепанных костюмах. Смазанное лицо и рудиментарность деталей делали бушмена похожим на пряничного человечка.
«Опять сказки». Рени начинала нервничать.
— Ты в порядке? — спросила она, перейдя на выделенку. — Ксаббу, это ты?
Ответа не было, и на мгновение она уверилась, что ее провели. Потом сим повернулся к ней, и голос, принадлежавший, несмотря на искажение, несомненно бушмену, произнес:
— Я рад, что мои новые друзья нашли вас. Я тут так долго. Я боялся, что вы обо мне забыли.
— Поговори со мной! Если слышишь, подними руку.
Сим не шевельнулся, взирая на нее пустыми глазами.
— Я не брошу тебя, — выдавила Рени наконец. — Как ты тут оказался?
— Мы нашли его блуждающим вокруг. Он потерял дорогу. — Шлагбаум сел у огня, подбирая под себя длинные ноги. — Мы — это мы с друзьями. — Он по очереди указал на троих сидящих у огня. — Крошка, Свистун и Асфальт.
Товарищами его были соответственно толстый, худой и совсем тощий. Роста Шлагбаума не достигал ни один, но в остальном они были необычайно схожи. И во всех кипела та же энергия.
— Спасибо. — Рени снова обратилась к Ксаббу: — Мы должны идти. Мы и так задержались.
— Вы уверены, что не хотите побыть с нами немного? — Шлагбаум повел руками над огнем. — У нас много гостей не бывает.
— Я бы с радостью… я очень вам благодарна за помощь… но у нас время коннекта тикает.
Шлагбаум поднял бровь, как будто она ляпнула что-то неуместное, но промолчал. Склонившись вперед, Рени коснулась плеча Ксаббу, отчетливо ощущая, что в политехе ее рука касается его настоящего тела. Несмотря на низкое качество ее тактильного выхода, под пальцами прощупывалось хрупкое, птичье тело ее друга.
— Пойдем. Пора возвращаться.
— Я не знаю как. — В голосе бушмена почти не слышалось грусти, только полная расслабленность, будто он засыпал на ходу. — Я забыл.
Рени выругалась про себя и вызвала последовательность выхода для них обоих. Контуры пещеры вокруг начали смазываться и таять, но Ксаббу начал исчезать вместе с пещерой, и Рени поспешно отменила выход.
«Что-то не в порядке, — прошептала она. — Что-то держит его здесь».
— Может, вам придется задержаться здесь, — улыбнулся Шлагбаум. — Было бы здорово.
— Мистер Вонде нам еще сказок расскажет, — добавил Крошка; его круглая физиономия расплылась в улыбке. — Я бы послушал о Рыси и об Утренней Звезде.
— Мистер Вонде больше не может рассказывать сказки, — отрезала Рени. Они что, слабоумные? Или просто марионетки, разыгрывающие странное представление, в которое они с Ксаббу вломились? — Мистеру Вонде пора идти. Наше время истекло. Мы не можем больше тут оставаться.
Тощий, как борзая, Асфальт серьезно кивнул.
— Тогда вы должны позвать Хозяев. Хозяева все видят, все знают. Они все исправят.
Рени прекрасно знала, кто тут хозяева, и не имела никакого желания объяснять свои проблемы администрации клуба.
— Мы не можем. У нас… есть причины. — Сидящие вокруг огня нахмурились. Если они марионетки, то в любой момент могут послать в аварийную службу автоматическое сообщение о неисправности. А ей нужно время, чтобы выяснить, почему Ксаббу не может выйти из сети. — Что-то… очень дурное притворилось Хозяином. Если позвать Хозяев, это зло найдет нас. Мы не можем звать их.
Теперь все четверо закивали, как суеверные дикари в сетефильме низшего пошиба.
— Тогда мы поможем, — с энтузиазмом заявил Шлагбаум. — Мы поможем справиться со Злым. — Он повернулся к своим товарищам: — Колин. Колин знает, как помочь этим людям.
— Плавда. — Свистун не выговаривал буквы — отсюда, видимо, и кличка. Говорил он медленно и улыбался криво. — Она помозет. Но она поплосит цену.
— Что за Колин? — Рени боролась со страхом и нетерпением. С ее другом случилось что-то очень страшное, администрация клуба ее ищет, Стримбелло заявил, что знает ее настоящее имя, а она, вместо того чтобы хватать Ксаббу под мышку и уносить ноги, вынуждена разыгрывать какой-то сказочный сценарий. Она покосилась на бушмена. Его сим сидел у огня, недвижный, как кокон бабочки.
