Фредерик Пол - Другая сторона времени
— Может быть, нужно было сначала вскипятить? — задумчиво заметила Розалина.
— Как? — спросила Пэт, но Пэтси уже не слушала. Ей вспомнился давний случай, когда жестокий приступ диареи настиг ее во время пикника. Но здесь ведь ни медикаментов, ни медицинских учреждений, куда можно было бы обратиться, чтобы успокоить взбунтовавшийся кишечник.
Впрочем, теперь уже поздно; все — точнее, все мужчины, поправила она себя; женщины больше помалкивали — предлагали свои планы.
— Надо разжечь костер, — сказал Джимми.
— Сначала следует позаботиться о Розалине, — возразил Мартин. А Даннерман настаивал на том, чтобы в первую очередь проверить лес.
— Сначала костер, — упорствовал Джимми. — Мы сможем что-нибудь приготовить, а огонь отпугнет хищников.
— В чем готовить? — спросила Пэт.
Вполне разумный вопрос, подумала Пэтси, с тоской вспомнив свою столь редко использовавшуюся по назначению кухню в Нью-Йорке с ее кастрюльками, чайниками и сковородками. Не придется ли заняться гончарным делом? Добывать глину? Изобретать гончарный круг, как они делали на каких-то полузабытых курсах в колледже?
Джимми стоял на своем.
— Принесите мне веток, — приказал он. — Лучше сухих, опавших, а об остальном я позабочусь сам. — И, видя, что споры продолжаются, добавил: — Не забывайте, я был скаутом в школе Камехамеха.
В итоге проиграл Даннерман. Разведку, решили они, можно отложить до утра. Мартин и Джимми занялись своими делами. Пэтси отправилась за дровами, настороженно прислушиваясь и опасливо вглядываясь в лес. Даннерман достал пластиковый нож и резал ветки; а Мартин заставил Пэт и Пэтрис вытащить все из юрт для проверки. Полезного оказалось мало: несколько более или менее сохранившихся матрасов — все остальное было старым, развалившимся, гнилым. Матрасы тоже выглядели сомнительно; никто бы не рискнул назвать их удобными. Они представляли собой мешки, наполненные травой, листьями и даже мелкими сучками, и достигали трех метров в длину и метра в ширину.
Так или иначе Мартин признал матрасы пригодными и распорядился положить четыре в большую и менее грязную из юрт, а три других во вторую. Интересно, подумала Пэтси. уж не собирается ли генерал превратить юрты в разделенные по половому признаку спальни. Убедившись, что Розалина устроена со всем возможным комфортом, Мартин стал помогать Джимми с костром. И тут Джимми показал им настоящее чудо, добыв огонь с помощью палочки и камня. Через десять минут костер уже весело потрескивал, а Джимми расхаживал вокруг, отдавая указания.
— Только небольшие ветки, не надо много дров… У нас будет индейский костер, который не скоро прогорит. Ну а теперь, кто хочет настоящей домашней еды?
Но есть уже никому не хотелось. Только спать. Разведка могла подождать, еда могла подождать — день получился долгим и трудным. Пэтси устала не меньше других, и все же изъявила желание нести первую вахту у костра. В глубине души она рассчитывала, дождавшись, когда все уснут, забраться в воду и смыть хотя бы часть грязи со своего давно немытого тела. Мечта жила недолго: опустив в воду палец, Пэтси поняла, что не выдержит такого холода.
Поддерживать огонь оказалось совсем не трудно. Указания Джимми были точны: не более четырех-пяти веточек за раз, не подбрасывать ничего, пока есть пламя, потому что оно им не нужно, нужны только раскаленные угли. Пэтси не знала, что делать с длинными ветками, слишком большими для маленького костра.
Ломать их не хотелось — можно было разбудить спящих, да и сил у нее не оставалось, а нож Даннерман куда-то убрал. В конце концов она нашла простое решение и стала класть длинные ветки поперек костра, чтобы они прогорали посередине и легко ломались пополам. Вот и все. Труднее было не уснуть. В первый час адреналина в кровь добавлял страх. В лесу что-то постукивало, иногда с дерева с шуршанием падал лист, однажды неподалеку зарычал какой-то зверь (оказалось, что это захрапел Мартин) — каждый звук отзывался тревожным сердцебиением.
Пэтси думала, что вот-вот из-за деревьев выпрыгнет неизвестное чудовище, однако время шло и ничего не происходило, а страх, хотя и не ушел, но изменил характер. Неужели им действительно придется противостоять всей мощи оружия хоршей, полагаясь на какие-то принесенные Чудиком игрушки? Нужно ли вообще вступать в бой? Или Даннерман прав и лучше держаться в стороне от воюющих сторон? И самое главное, насколько верно обещание вечного блаженства, которое принесет этот невероятный Эсхатон? Вопросы крутились в голове, не давая покоя уставшему мозгу, а ответов, конечно, не было. Пэтси подумала, что, пожалуй, их слишком много.
Но стоило поднять голову, как перед ней представало чудо, увидеть которое она никак не ожидала. Пэтси не знала, как его назвать. Лучше всего подходило одно слово — величественное. Она заметила, что звезды, как им и полагается, перемещаются по небу: пара голубовато-белых маяков, висевших над горизонтом, когда они достигли озера, пропали из виду, а на другой стороне полусферы появилось нечто новое и совершенно загадочное. Потоки бледного света, протянувшиеся от новых звезд, — некоторые из них были ярче самих звезд, — заставили Пэтси прищуриться. Она вдруг поняла — и поежилась от охватившего восторга, — что это звезды «крадут» друг у друга газ; прежде ей приходилось видеть нечто подобное только на фотографиях, полученных со «Старлаба».
Пэтси так увлеклась созерцанием небывалого зрелища, что не заметила, как сзади подошел Даннерман. Он окликнул ее по имени, и Пэтси даже подскочила.
— Боже, Дэн-Дэн! Что ты делаешь?
— Пора менять тебя, — ответил он и тоже посмотрел на небо. — Что за черт? Оно словно под микроскопом.
Пэтси была рада, что может объяснить ему хоть что-то.
— Обмениваются материей. Такое происходит, когда звезды близко друг к другу, а здесь, на мой взгляд, расстояние между ними меньше, чем между Солнцем и Плутоном. Так что ты, Дэн, смотришь на самое сердце звезд. Если наши модели эволюции звезд верны, — продолжала она, горя желанием поделиться знаниями по теме, — то некоторые из этих звезд были красными гигантами, но обновились, лишившись части газа. Они стали так называемыми «блуждающими звездами», и температура на их поверхности в пять-шесть раз выше, чем на Солнце. Плохо то…
Даннерман остановил ее, подняв руку.
— Пожалуйста, Пэтси, не надо о плохом, ладно? Лучше иди и поспи, пока есть возможность. Уже почти утро.
Конечно, он был прав. Далекий горизонт уже начал светлеть, а Пэтси вдруг ощутила всю тяжесть накопившейся усталости. Войдя в юрту, она с удовольствием растянулась на матрасе. Пэт заворочалась, Розалина что-то пробормотала во сне. Постель оказалась не слишком удобной. Чтобы спать на ней, подумала Пэтси, надо быть броненосцем. Она закрыла глаза.
