Джон Кристофер - Долгая зима
Рядом с Абониту стоял прислоненный к столу автоматический карабин. На столе не было ничего, кроме алюминиевых кружек и фляжки с бренди. В ящичке под походной койкой Абониту имелась еще одна такая фляжка. Эндрю с содроганием осушил свою кружку.
– Почему со мной надо что-то делать?
– Потому что я больше не могу тебе доверять. Существует возможность, что ты предашь нас. Риск слишком велик.
– Как же Абониту Первый разделается с первым своим изменником? – улыбнулся Эндрю. – Интересный вопрос!
– Можно отослать тебя назад к твоим соотечественникам.
– Неверно. Я могу принести им пользу.
– Действительно. Тогда что же?
– Есть более простое решение. – Абониту молча ждал продолжения. – Отправь меня обратно в Африку на судне, которое доставит подкрепление. Тебе не придется даже искать предлог: с камерой сможет обращаться кто-нибудь другой – например, юный Нуму. Я вернусь и сделаю первую программу об экспедиции в Лондон. У нас уже достаточно материала.
Абониту задумчиво кивнул:
– Да, так будет лучше.
– А сейчас, коль скоро я вышел из доверия, тебе следовало бы приставить ко мне часового. – Эндрю поежился. – Никак не согреюсь. Там осталось бренди? – Абониту вытряхнул в его кружку последние капли. – Негусто…
Абониту улыбнулся, поднялся со стула и направился к койке. Стоило ему повернуться спиной, как Эндрю схватил карабин. Абониту, наклонившийся к ящику, ничего не услышал. Когда он обернулся, карабин уже был нацелен ему в грудь.
– Не вздумай поднимать шум, – предупредил Эндрю. – Нервы у меня на пределе.
– Глупо! – На черном лице не отразилось никаких чувств. – Что толку?
– Посмотрим. – Эндрю встал. – Делай, как я скажу.
Выходи из палатки. Я пойду сзади. Никаких криков, понял?
– Я понимаю только то, что ты занялся бессмысленным делом.
– Я сам разберусь. Давай!
Он посторонился, уступая Абониту дорогу. Оказавшись у него за спиной, он почувствовал смятение: ничего не выйдет, Абониту схватит его или по крайней мере успеет позвать на помощь… Эндрю еще крепче вцепился в карабин.
Когда приклад опустился на голову Абониту, он ждал, что это не произведет ни малейшего эффекта. Однако от удара у него самого заломило руки, а Абониту рухнул как подкошенный, не издав ни звука.
– Прости, Або, – сказал Эндрю и потащил потерявшего сознание друга в угол палатки. Однако тело оказалось слишком тяжелым, поэтому он решил, что лучше просто закрыть его койкой. Сделав это, он огляделся и остался доволен: вид палатки не вызывал подозрений.
Снаружи совсем стемнело. Пока он шел к ближайшему «ховеркрафту», никто даже не поднял головы. Неподалеку варился ужин, в воздухе висел вкусный запах. Кто-то напевал песенку – колыбельную племени фулани, как сумел определить Эндрю. Он поднялся на борт и оглядел панораму города.
В безоблачном небе уже загорелись звезды; сбоку к ним подбиралась луна. К западу и востоку виднелись силуэты мостов, по берегу тянулись знакомые очертания зданий. Эндрю посмотрел на светящийся циферблат; четверть часа – вот и все, что имеется в его распоряжении. Вполне достаточно, но и медлить не стоит. Он прошел, не вызвав ничьих подозрений, к носу судна. Часовой безразлично взглянул на Эндрю, когда тот склонился над проводкой, питающей прожекторы, – подумал, наверное, что намечается мелкий ремонт. Оторвать провода оказалось не так-то легко, но Эндрю упорно дергал их, пока не добился цели. Бросив концы проводов на металлическую обшивку, он двинулся к следующему судну.
Едва он успел вывести из строя все шесть прожекторов, как послышалась стрельба. Африканцы попробовали включить прожекторы, но не смогли этого сделать и в отчаянии заголосили. Последовала полнейшая неразбериха, однако длилась она совсем недолго: через десять минут все было кончено.
Глава 6
Наступившее утро было очень ясным – такого в Лондоне не случалось даже в былые времена. В солнечных лучах ослепительно белела скованная льдом Темза, сверкали крыши домов по обоим берегам, на которых еще лежал снег после последней метели. Даже нелепая кровля Фестивал-Холла обрела в это утро некое достоинство. В бодрящем воздухе угадывался крепнущий восточный ветер.
Дэвид, расположившийся в одном из «ховеркрафтов», велел привести Абониту.
– Как вы себя чувствуете сегодня утром, генерал? – поинтересовался он.
– Голова побаливает. – Абониту чуть улыбнулся. – У нас, чернокожих, как вам известно, крепкие головы.
– Я рад, что обошлось только этим, – усмехнулся Дэвид.
– Можно спросить, что вы собираетесь с нами делать?
– Я как раз раздумываю над этим. Когда Гарольд разбил норвежцев при Стамфорд-Бридже,[24] он выделил им двадцать четыре корабля, чтобы они могли добраться до дому и рассказать там о своей участи. Мы могли бы выделить вам один «ховеркрафт». Придется потесниться, но так как у вас не будет ни оружия, ни припасов, места должно хватить.
– Припоминаю, – сказал Абониту. – Несколькими днями позже они лежали мертвыми вблизи Гастингса, а Вильгельм-Завоеватель захватил Англию.
– Англичане умеют учиться на своих ошибках, даже если они были допущены тысячу лет назад. Если бы Гарольд, собирая свои силы, не покидал Лондона, все могло бы сложиться иначе.
– За нашей экспедицией последуют другие. Сколько времени вы будете собирать свои силы?
– Надеюсь, не слишком долго. Возможно, мы уже скоро сможем отбить у непрошеных гостей охоту совать к нам нос. Мы собираемся снять занятный фильм о конце нигерийской экспедиции – разоруженные остатки загружаются в корабль, доставивший было подкрепление. Думаю, это будут эффектные кадры.
– У вас не осталось телепередатчиков, – улыбнулся Абониту. – Но, даже если бы они были, в Африке все равно не приняли бы вашу программу.
– Верно. Но раз мы теперь имеем на вооружении эскадру «ховеркрафтов», то, думаю, настало время снова устанавливать цивилизованные контакты. Насколько я понимаю, у Совета африканских государств есть база в Сен-Назере. Думаю, что если фильм попадет туда, некоторым государствам захочется им воспользоваться, пусть даже не Нигерии.
– Да, это так. – Абониту помолчал. – А все же жаль.
Мы могли бы вам неплохо помочь.
– Вы можете сделать это и сейчас, – ответил Дэвид. – Мы не такие гордецы, чтобы отвергать помощь. Пожалуйста, присылайте к нам купцов, даже миссионеров, если захотите. Единственное, что мы требуем для начала, – это чтобы наша независимость была признана сразу, а не спустя много поколений борьбы. Так было бы легче и для вас самих.
– Вы предлагаете и нам учиться на ваших ошибках?
