Андрей Синицын - Eurocon 2008. Спасти чужого
Потом, кроме как «убить», появилось множество других наказаний. Кончилось тем, что даже профессор, спаливший сиротский приют для одноногих слепцов с целью замера скорости бега слепых одноногих сироток, больше чем пятнадцать лет за решеткой не получал – что заставляет с тоской вспоминать Хаммурапи.
Но все-таки у закона оставалось главное – беспристрастность. Закон был один для всех, и наказание определял не обиженный, а судья, вооруженный сводом законов. Так было... пока первый контакт людей с иной цивилизацией, расой двиаров, не создал прецедент.
Контакт начался с трагедии. Корабль двиаров прилетел на Землю и повел себя так агрессивно и бесцеремонно, что местное ПВО нанесло по нему ракетный удар. Двиары в ответ испепелили огромный город, рядом с которым размещалась военная база. Какой идиот построил базу ПВО в пригороде – даже не спрашивайте: видимо, он считал, что ракеты – они вроде зенитных пушек и должны стоять поближе к городу.
Двиары, исходя из своих традиций и своих интересов, предложили людям самим судить капитана их корабля, который так неадекватно ответил на атаку (стоит ли говорить, что эти четыре ракеты квадрантному крейсеру второго ранга были как слону – дробинки). Причем судить предложили немногим уцелевшим жителям города (кажется, их было меньше десятка).
Ну, вы, конечно, всю эту историю знаете. Капитана покарали, на чем, кстати, сами двиарцы и настаивали – наши-то идиоты готовы были в приступе гуманомазохизма наградить его орденом и отпустить с миром. На месте города построили первый на Земле космодром (некоторые, конечно, бормотали, что это равнозначно постройке офиса Аль-Кайды на развалинах Торгового центра в Нью-Йорке, но болтунам быстро заткнули рты), и человечество стало космической державой. Двиары выступили нашими опекунами и поручителями перед другими цивилизациями Вселенной. Мы теперь тоже более-менее развитые, летаем в другие миры, заседаем в Звездной Ассамблее. В общем – сплошной Голливуд.
Но прецедент-то был создан.
Отныне и навсегда в межзвездных судах люди стали решать свои проблемы с другими расами согласно законам двиаров.
Обиженный – судил обидчика.
* * *
– Верочка, – сказал я. – Верунчик... Мне не нужен костюм. Спасибо, но не нужен.
Жена удивленно посмотрела на меня. Потом спросила:
– Смокинг?
– И смокинг не нужен. И фрак.
– У тебя же нет фрака...
Я вздохнул.
– А он и не нужен.
Если вы решили, что моя жена глуповата, то вы ошибаетесь. Она очень умная женщина. Просто сейчас она сильно волновалась. За меня. Я уже седьмой раз лечу на другую планету, но она всегда волнуется будто впервые.
– Понимаешь, – сказал я, – это же тироки. Их показывали на той неделе в «Клубе видеопутешествий».
– Метаморфы? – жена нахмурилась. – Помню... такой симпатичный юноша... Но он был в костюме и при галстуке.
– Потому что был на Земле в гостях. У себя дома они редко носят одежду. Пояс с карманами или перевязь... А в суде все обязаны быть голыми. Потому что тому, кто ищет правду, нечего скрывать.
– И ты будешь голым? – ужаснулась жена.
– Возможно, мне разрешат надеть шорты, – уклонился я от ответа. – Да какая разница? Они не люди.
– Но так похожи...
– Тироки на кого угодно могут быть похожи. Единственное ограничение – чтобы это было белковое существо соизмеримой массы. У них даже пола нет. В размножении участвуют две особи, но это... – я помотал рукой в воздухе, пытаясь подобрать слова, – совершенно несексуальный процесс. Обмен генным материалом, причем контролируемый.
– А что там случилось? – Жена с сожалением извлекла из кофра костюм и повесила обратно в шкаф.
– Ну... какие-то проблемы с нашим туристом.
– Какие?
Ну вот зачем ей это?
– Лапочка, я пять лет учился в институте, а потом еще три года стажировался у двиаров, чтобы разбираться в космической юриспруденции...
– А ты мне популярно объясни, – сказала жена. – Ну, как для дурочки.
Я понял, что мне не отвертеться.
– У туриста возникли какие-то проблемы с местной проституткой. Детали я узнаю только на месте, ты же знаешь, как посольство жмотится на межзвездной связи...
– С проституткой? – Вера подняла брови. – Ты же сам говорил... несексуальный процесс...
– Ну... и да и нет. Между собой – несексуальный. А если они принимают облик другой разумной расы, то могут заниматься с ней сексом.
– Зачем им это?
– Ну а зачем плотник строгает доски, программист долбит по клавишам, адвокат носится по Галактике?
– Я не знаю насчет плотников и программистов, но тебе явно нравится носиться за сто парсеков от дома.
– Вера, не сто, а четырнадцать парсеков. Совсем рядом. И не из удовольствия, а чтобы обеспечить семью.
Довод был из разряда запрещенных, но безотказных. А поскольку в этот раз я его ввернул к месту, то жена промолчала. Только спросила:
– И много туда летает наших туристов?
– Нет, конечно. Перелет очень дорогой.
– Ну да... кроме тех, кому перелет оплачивает государство, – невинно заметила жена.
– Не государство, хрен от него такого дождешься, а страховая компания.
– Хорошо, что с остальным ты согласен, – сказала Вера. – Положить тебе черные бермуды? Ты в них выглядишь очень сексуально.
Да, да. Если вы не поняли – жена у меня ревнивая.
– Положи, – сказал я раздраженно.
– Хорошо. Свои туалетные принадлежности сам собери. Я не знаю, какой одеколон нравится... твоим тирокам.
– Почему «моим»?
– Ну, ты же с ними будешь в суде заседать. Раз уж на тебе не будет штанов, так пусть хоть запах от тебя идет приятный.
Ну и что тут скажешь в ответ?
* * *
Полет до родной планеты тироков (для человеческого уха название ее настолько неудобоваримо, что люди называют ее просто Тир) длился семь суток. Корабль был новый, комфортабельный, даже во втором классе (жена всегда преувеличивает щедрость страховых компаний) у меня была отдельная маленькая каюта и крошечный душ. На командировочные особо не разгуляешься, к тому же семья, родные, друзья ждали непременных сувениров. Так что я не просиживал штаны в дорогих барах, не болтался в салонах, а скромно проводил время в своей каюте, покидая ее лишь на завтрак-обед-ужин и для занятий в маленьком спортзале. Спортзал был бесплатный и почти всегда пустой, лишь пара немецких пенсионеров накручивала круги на велотренажере или пыхтела под электродами миостимулятора.
Я предпочитал готовиться к процессу.
