Татьяна Апраксина - Предсказанная
Несколько стремительных движений — и Анна оказалась прижата к стене. Поверх ее горла лежало предплечье подменыша, другой рукой он упирался ей в грудь.
— Ты хотела драться со мной? Дерись, — с издевательской улыбкой предложило существо Безвременья.
Анна попыталась ударить противника коленом в пах. Он даже не стал блокировать удар — позволил ей бить, и девушка со стоном прикусила губу, чтобы не закричать. Вместо мягкой плоти под одеждой был, наверное, камень или металл. В любом случае коленку она расшибла здорово — по голени потекли теплые струйки.
— Поняла теперь?
Девушка не ответила, прикидывая, как можно было бы вырваться. Резко уйти вниз, скользя спиной по стене? Безнадежно, потом не будет возможности встать на ноги и убежать. Только разозлит. А вот если…
Ладони ударили по ушам подменыша, большие пальцы были нацелены в глаза. Такой удар, наверное, впечатлил бы даже настоящего Серебряного, при всей его нечеловеческой неуязвимости: Анна вложилась в действие целиком. И — то же самое, что раньше. Руки ударились о то, что лишь казалось плотью, но было тверже стали, тверже хрусталя стен лабиринта. От боли в большом пальце правой руки на глазах выступили слезы. Анна взвыла, хоть и старалась не показать, насколько ей больно.
Предплечье, затянутое в кожу с заклепками, чуть сильнее надавило на горло — прямо на кадык. Девушка закашлялась. В висках пульсировала кровь, воздуха мучительно не хватало.
— А если я тебя ударю? Хочешь попробовать?
— Нет, — с трудом выдавила Анна.
— Умница, — кивнул подменыш. — Теперь слушай меня внимательно. Спасать тебя никто не придет, не надейся. А я тебя отпущу, когда договорю. На время. У тебя есть кое-что ценное…
Указательный палец скользнул по контуру лица Анны, остановился у подбородка. От омерзения она едва не плюнула подменышу в лицо. Сдержал ее только страх — девушка не сомневалась, что после этого он точно ее ударит. Но когда палец прогулялся по губам, она не выдержала и лязгнула зубами, пытаясь его укусить.
Расплата пришла мгновенно: основание ладони ударило Анну в подбородок так, что голова ударилась о стену. В глазах на мгновение потемнело, потом тьма осыпалась цветными искорками, остался только колокольный звон в ушах.
— Веди себя тихо, дурочка. Если хочешь остаться в живых. Ты, конечно, представляешь кое-какую ценность, но не настолько, чтобы выделываться… — В тихом голосе слышалось нечто нечеловеческое, неживое — то ли свист ветра, то ли шелест песка на морском берегу. — Я отпущу тебя. Ненадолго. Но успеешь увидеть кое-что интересное. После этого ты сама придешь ко мне, если у тебя достаточно ума. Если нет — я найду тебя.
Рука наконец-то убралась от лица Анны, но легче от этого не стало. Теперь подменыш, уже не слишком похожий на Гьял-лиэ: черты смазались, растеклись, — засунул руку ей под куртку. Девушка зажмурилась. Ей было нестерпимо дурно. В такие ситуации она еще никогда не попадала. Ее никогда не пытались изнасиловать, а нахалов, которые хотели облапать, можно было ударить или попросту вывернуться. Здесь же она была совершенно беспомощна: и бить бесполезно, и просить отпустить нет никакого смысла.
Жесткие горячие пальцы прогулялись по груди — к счастью, поверх футболки, от прикосновения к голой коже Анна, наверное, свалилась бы в обмороке. Потом подменыш больно и бесстыдно ущипнул ее за сосок.
— Не надо, — выговорила она, чувствуя, как краска заливает щеки. — Пожалуйста…
— Почти невинная дурочка, — усмехнулся ей в лицо подменыш. — Как тебя легко напугать. И ты еще пыталась со мной драться? Хотела сделать мне больно? А если я?
Он еще раз ущипнул Анну, на этот раз сильнее и резче, закручивая многострадальный сосок по спирали. Серо-туманные глаза смотрели на девушку в упор, и она поняла: дожидается крика, просьбы прекратить или слез. Это и остановило стон, который уже рвался с губ. «Не дождешься», — сказала она про себя. — «Хрен тебе…».
Анна зажмурилась и постаралась отключиться от всего, что с ней делал псевдо-Серебряный. Может быть, это был не самый лучший выход — но драться было бесполезно, а кормить его своей болью, страхом, унижением казалось нестерпимо противным. Ей удалось даже не чувствовать щипков и нагло гуляющей по торсу руки. Подменыш заметил ее уловку, еще раз ударил в подбородок, возвращая в реальность. Вновь — звездочки перед глазами, стон набата в голове…
— Отойди от нее! — резкий повелительный голос.
Флейтист, мгновенно опознала говорящего Анна. Сердце вспыхнуло радостью, рванулось прочь от груди. Бедный орган кровообращения — сегодня ему весь день доставалось по-крупному. «Так и до инфаркта недалеко», — мелькнула саркастическая мысль.
Далее мыслей не было — только полуобморочное удушье, когда подменыш, схватив за плечи, резко развернул ее и взял за горло сзади. Пальцы, обхватывая шею полукольцом, давили на артерии. Сквозь цветную туманную пелену перед глазами Анна увидела знакомую массивную фигуру Флейтиста. Он стоял не так уж и близко — шагах в пяти. Подменыш же был совсем рядом. Только сейчас Анна поняла, что он не дышит. Говорит, но не дышит. Почему-то это было страшнее, чем все предыдущее.
— Не вздумай делать глупости, — сказал подменыш, Анна не поняла — кому, ей или Флейтисту; может быть — обоим.
— Отпусти девушку, — чуть мягче сказал Флейтист. — Если ты не сделаешь ошибку, то я не накажу тебя.
Формулировка, выбранная командиром, вселила в Анну оптимизм. Пока еще ничем, кроме веры в его силу, не оправданный, может быть, преждевременный, но вдруг стало легко и почти не страшно, хоть и подгибались от недостатка кислорода ноги. Флейтист не стал бы выражаться так, если бы не был полностью уверен в победе.
— Ты не понял ситуацию, — прозвучал голос над головой. — Одно лишнее слово, и ей конец. Я отдам тебе ее — но не раньше, чем мы с ней договорим.
— Ситуацию не понял ты. — Короткая фраза упала, как топор палача.
Взлетела пронзительная нота — звук флейты, хотя Анна видела, что руки у спасителя свободны.
Свился из отголосков нот длинный упругий хлыст, серебряно-черный, как и невидимая флейта.
Прошло в миллиметре от щеки Анны, срезав прядь над ухом, тонкое острое лезвие то ли ножа, то ли кнута.
Непонятная сила обхватила девушку и швырнула вперед, под ноги Флейтисту. Пока она приземлялась и разворачивалась, все уже было кончено. Сдавленный крик боли ударил по ушам, но Анна не увидела ни подменыша, ни его тела. Мужчина поднял ее, обнял за плечи.
— С тобой все в порядке?
— Почти…
— Идти сможешь?
Анна оценила свои силы и отрицательно покачала головой. Непростительная опрометчивость — после двух ударов головой о стену о подобных телодвижениях стоило забыть накрепко. Тошнота подступила к горлу, ноги подкосились. Она вцепилась обеими руками в жилет Флейтиста и постаралась не сползти по нему вниз на землю. Ватные ноги двигались сами по себе, и, кажется, сгибались в коленях или вообще разъезжались. Анна их не чувствовала.
