Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота
- Спасибо, - вежливо сказал Иван и подпалил факел.
Когда огонь разгорелся, он сказал: - Пошли, - и первым зашагал в глубь пещеры.
Ланселот и Фома последовали за ним.
Судя по всему, пещера была очень велика. Пол у нее оказался ровный, с заметным уклоном вниз. По стенам метались какие-то мрачные тени; невидимая в сумраке местная живность негромко попискивала, постанывала и похрюкивала. Неяркое колеблющееся пламя факела не позволяло рассмотреть потолок пещеры, однако, похоже, он находился где-то довольно высоко.
- Ай да Мерлин, - бормотал за спиной у Ивана Фома, - вот так устроился. А все-то думают, что привалило беднягу камнем тяжелым, страдает он, сердечный, через верность свою данному слову, жалеют его, бедолагу... а он лягушонка на входе посадил и его стенать заставил - еще небось и за бесплатно, это он любит... Ай да Мерлин...
- Стой, - скомандовал негромко Иван, и они остановились.
Пещера впереди заметно расширялась: забрезжило довольно ярким красновато-серым светом и послышались пока еще неразборчивые голоса и звуки музыкальных инструментов. Иван погасил факел.
Крадучись, они приблизились к границе освещенного пространства. Иван присвистнул, Фома охнул, Ланселот удивленно выругался сквозь зубы. Картина, открывшаяся их взору, была удивительной и живописной.
Пещера, по которой они шли, оказалась всего лишь коридором, ведущим в настоящее помещение, которое действительно было огромно. Перед рыцарями предстало обширное пространство, и на пещеру-то совсем не похожее, настолько оно было велико, особенно в высоту: потолок находился в сотне метров над ними, никак не меньше. Вдоль стен возвышались мощные колонны, пол был мраморным, в мраморном же бассейне неподалеку плескалась и журчала искрящаяся прозрачная вода.
Рядом с бассейном находились столы и скамьи. Столы были заставлены яствами и винами - как всегда в здешних местах, жратвы имелось вдоволь, - а на скамьях расположились очень разнообразные существа: обросшие болотной тиной кикиморы; сухонькие старикашки, все в каких-то сучках и задоринках; водянистые полупрозрачные тяжело дышащие личности неопределенного пола; довольно симпатичные девицы явно лесного происхождения, о чем свидетельствовали нежные веточки и листочки, росшие у них вместе с пышными волосами; уродливые горбуны и карлики; какие-то вовсе непонятные и неприятные на вид страшилища со множеством щупалец, зубищ и глазищ; анемичные клыкастые кавалеры и их дамы приятного вида, с красными глазами и изысканными манерами...
Во главе всего этого пандемониума восседал благообразный старик с длинной белой бородой. Одной рукой он держал большущий бокал с напитком кроваво-красного цвета, а другой обнимал неприлично хихикающую толстокосую девицу, ярко накрашенную и скудно одетую. Еще с пяток таких же девиц, радостно повизгивая, терлись рядышком, а за их спинами терзал различные музыкальные инструменты небольшой, но шумный оркестр, состоящий здоровенных лохматых обезьян.
Все одновременно говорили, ели, пили, пели, смеялись и обнимались: очевидно, гулянка была в самом разгаре. Иван полюбовался на веселье и повернулся к Фоме. Тот стоял, раскрыв рот. Ланселот мрачно усмехался.
- Интересно, что бы все это значило? - задумчиво произнес Иван. - Келья аскета?
- Ничего себе, - только и смог сказать Фома. - Замуровался, значит, Мерлин. Страдает от любви, честности и глупости. Плоть умерщвляет...
Ланселот с чувством сплюнул.
- Ничего другого от нашего предсказателя я и не ожидал, - презрительно сказал он. - Прохвост, тунеядец и алкоголик. Паразит на теле. славного рыцарства. Иногда я готов согласиться с Артуром: неладно в нашем королевстве, ой неладно...
- Я думаю, что дело обстоит еще хуже, чем ты мог бы представить, - мрачно произнес Фома.
Иван посмотрел еще немного на пьянку Мерлина со товарищи, хмыкнул и предложил:
- Пошли, что ли, отсюда? Нагляделись, хватит...
- Пошли, - угрюмо кивнул Фома, но Ланселот неожиданно возразил:
- Нет, подождите: я хочу в глаза его бесстыжие посмотреть!
Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, он вышел вперед, оказавшись освещенным светом факелов, развешенных по стенам, и громко сказал:
- Эй, сэр Мерлин! Приятного тебе аппетита!..
За столом изумленно замолчали. Все посмотрели на Мерлина, а он пригляделся повнимательнее, нахмурился, но тут же заулыбался и, ничуть не смутившись, заорал:
- Ба! Кого я вижу!.. Сам сэр Ланселот пожаловал! Позвольте представить, любезные гости, вам доблестного сэра Ланселота собственной персоной!.. Перед вами славнейший и храбрейший рыцарь, могучий воин и куртуазный кавалер!.. Присаживайтесь, добрый сэр, прошу вас к нашему столику!
От такого приема Ланселот даже слегка опешил. Он растерянно оглянулся на Ивана и Фому, потом сделал пару неуверенных шагов в сторону пирующих.
- Опомнись, сэр Ланселот, - негромко произнес Фома, - куда ты идешь?
- Давай, рыцарь, не стесняйся! - орал Мерлин, приветственно размахивая своим кубком, из которого на пол и на трапезничающих щедро проливалась хмельная влага. - Дамы, встречайте Ланселота и учтите: он прославлен как несравненный любовник! Сама королева Джиневера не устояла перед ним!..
Дамы радостно завизжали, повскакав со своих мест. Руки, щупальца, когти сладострастно потянулись к опешившему от такого сердечного приема Ланселоту. Рыцарь отшатнулся.
- Тьфу на вас! - заорал он и замахнулся. Разнообразные дамы отпрянули в стороны, обиженно шипя и попискивая.
- Ну, зачем же так, - укоризненно произнес Мерлин, отхлебнув из своей чарки. - Не желаешь пока даму - и не надо. Сам понимаю: сначала надо выпить хорошенько, закусить получше, а потом можно и...
Он игриво ущипнул свою подружку. Та подскочила на месте от неожиданности: телеса ее затряслись.
- Я столько не выпью, - заявил Ланселот, брезгливо озираясь.
- В каком смысле? - не понял его Мерлин.
-Да в прямом.
Мерлин пожал плечами.
- Не хочешь пить - твое дело... хотя зря. Обижаешь ведь.
- А хоть бы и так! - с вызовом произнес Ланселот.
- Неправильно говоришь ты, сэр рыцарь, - с легким осуждением сказал Мерлин. - Не топчись понапрасну у входа, как безродный какой-нибудь, присаживайся к столу, На почетное место... и друзей приглашай. Кто там с тобою?.. а, сэр Фома, кажется? Так ведь? Вижу, вижу...
- И я тоже, - громко сказал Фома, выступая вперед. Тоже тебя очень хорошо вижу. А почему это так получается, ты мне не подскажешь?
- Что получается?
- Да вот все это. - Фома широким жестом руки обвел зал. - Элементы красивой жизни, так сказать. Ты вроде как под скалою замурован, а, Мерлин? Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь...
