Ллойд Биггл - «Если», 2002 № 02
— Вы видите что-нибудь угодное вам? — осведомился компьютер, проецировавший трехмерные фигуры.
— Поистине «Вальс Цветов»! — сентиментально вздохнул Ян. В комнате веяло ароматом кифа, предположительно из скрытой курильницы.
— Смуглая красота мисс Люблюм так заметно контрастирует с редкой — если не сказать уникальной — красотой мисс Секскисси, — журчал компьютер, продолжая свою записанную на диск хвалебную речь.
— Миндалевидные глаза мисс Мин напоминают нам о великолепии династии, у которой она заимствовала свой nom d'amour. Каждая юная красавица проходит ежедневное медсканирование для обеспечения ее гарантированной чистоты и нетронутости ни единой болезнью. Мисс Ганди преуспела во всех позах прославленной «Кама-Сутры». За небольшой дополнительный гонорар можно снять электронный кабинет, где имеются почти все новейшие средства усиления восторгов любви.
Профессор Ян уже почти сделал свой выбор — самое дорогое, что предлагало это заведение. Мисс Селасси была высокой стройной женщиной эфиопского происхождения, которую генетически превратили в альбиноску. Ящик назвал ее «Белый Тигр Нила», и лысый, бородатый, с длиннейшими ногтями Ян, на девяносто девятом году вплотную приблизившийся к предельной границе среднего возраста, поймал себя на том, что поразительная красота гетеры завладела его мыслями. Ее тело было подобно телу живой Афродиты, а ее лицо казалось ожившей маской древней Африки.
— Мисс Селасси, почем она?
— Сто ханов в час.
— О-о! А электронный кабинет сколько?
— Пятьдесят ханов в час. Однако, — вкрадчиво добавил ящик, — столь уважаемому человеку, как вы, досточтимый профессор, Дом с радостью предлагает особую цену: мисс Селасси вместе с электронным кабинетом на час за сумму…
Краткая пауза, во время которой Ян не успел встревожиться.
— Сто тридцать пять ханов — десятипроцентная скидка.
— Согласен, — выдохнул Ян, не давая себе времени подумать.
В ящике зашелестело — банк сверил отпечаток его голоса и перевел еще 135 ханов с его уже оскудевшего счета на один из многонулевых счетов Дома Воссиявшей Любви.
— Вам бы затребовать двадцать процентов скидки, — произнес голос, заставивший Яна подскочить.
Высокий жилистый мужчина с трубкой кифа в руке поднялся с соседнего дивана, потянулся и зевнул.
— Надеюсь, вы не подслушивали, — буркнул Ян.
— Постольку-поскольку, — сказал Стеф скучающим голосом. — Я уже сделал выбор, но дама пользуется спросом и пока занята. Я просто говорю, что, достань у вас духа поторговаться, вы могли бы получить двадцать процентов скидки, а то и больше, если нет наплыва клиентов. Скидка в десять процентов, которую вам предложили, это попросту реклама.
В груди профессора Я на разгорелась борьба между возмущением таким вмешательством в его личную жизнь и открывшимися экономическими перспективами. Победа осталась за вторыми.
— Неужели? — спросил он.
— Абсолютно. Имею опыт. Могли бы получить полный набор за сто двадцать.
— Вот как! А электронный кабинет… он того стоит?
— Да, если он вам требуется.
Ян все-таки начал сердиться, но тут дверь отворилась и вошла очень высокая голая женщина. Волосы у нее были заплетены в тысячу белобрысых косичек, а глаза казались овальными рубинами. Соски упругих, почти конических грудей гармонировали с глазами. По салону разлился легкий запах эрзац-амбры и смешался с дымом кифа. Ян сидел, как загипнотизированный.
— Клиент вы? — спросила она Стефа с некоторым интересом.
— Нет. Я жду Джун. А твой клиент — вот он.
— Ну, конечно, — вздохнула девица.
И взяв худую дрожащую руку профессора Яна в свою, Белый Тигр увела его.
Несколько минут спустя компьютер сообщил, во-первых, что Джун готова, и во-вторых, чтобы Стеф тут же мчался к полковнику Яме, как…
— Да ну его в разэдакую вселенную! — взревел Стеф. Диван весил сто кило, но он приподнял его и перевернул. На шум вошла стражница, вытаскивая взрывной пистолет длиной в ее руку. Стеф мгновенно успокоился.
— Йа би сори, — сказал он, складывая ладони и кланяясь. — Не понимаю, что на меня нашло.
Стеф видел немало жертв взрывного оружия. При выстреле в торс от трупа мало что оставалось: только голова, руки и ноги.
— Поставьте на место чертов диван, — приказала стражница, сверля взглядом дебошира. Она была монголкой, и очень крепкой на вид. Стеф послушался.
— Да, кстати, — сказал он в дверях. — Мне нужен чек на Джун. Я уже заплатил наличными.
— Поговорите с администратором, — проворчала стражница.
На улице Стеф глубоко вздохнул и вызвал плавнолет. Нет, он посчитается со свинни, которые не только свистнули червобур, но и сорвали его встречу с Джун. Это было нелогично, поскольку именно свинни в последнее время финансировали его времяпрепровождение.
Однако Стеф жаждал быть нелогичным. В таком вот он пребывал настроении.
— Значит, кража была внутренним делом, — пробормотал он, тщетно пытаясь устроиться поудобнее в одном из черных кресел Ямы.
— Да. Проверенный и перепроверенный ученый, оказывается, принадлежит к террористической группе, называющей себя «Крукс». Жил тихо, никаких лишних денег. Во время испытаний на детекторе лжи энцефалограммы неизменно показывали правдивость его ответов. Беда заключалась в том, что задавали ему не те вопросы. Вы храните верность? Но верность чему? Он отвечает: да, подразумевая верность человечеству — по его понятиям. Вы член подрывной группы? Подрывающей что? Существующий порядок или благо человечества? И вновь лживый ответ сходит ему с рук.
— Но во что, собственно, верят эти вонючие «круксы»?
— В жизнь. В абсолютную ценность человеческой жизни. Червобур открывает способ обратить вспять худшую катастрофу в истории человечества — Время Бедствий. От этого зависят триллионы жизней — не только жизней, погубленных голодом, эпидемиями, войнами, но и всех их неродившихся потомков до десятого колена.
Стеф сердито заворчал, мучимый тоской по кифу, по Джун.
— Шайка дерьмовых идеалистов!
— Вот именно. Люди с верой в прекрасное нечто, готовые погубить реальный мир ради идеи. Да их всех необходимо прикончить!
Яма вскочил — энергичный, мускулистый, кривоногий. Ему было пятьдесят, и он расставался с молодостью, но занятия боевыми искусствами на протяжении всей жизни еще долго будут позволять ему оставаться в форме.
— Бей их! — взревел он, рубя рукой воздух.
Глядя на него, Стеф ощутил усталость.
— И для этого вы меня вызывали?
