Андрей Дворник - Голому – рубаха
– А что ты вот про это скажешь?! – он для пущей убедительности распахнул клешни пошире. – Смотри, – вовсю шевелятся, бокорезы хреновы…
– Ку-у-уда?! – прикрикнул на него Порнов Первый и сдвинул клешни обратно. – От-ставить!!! Ты свою задачу выполнил на «пять»; можешь отдыхать; командовать парадом буду я!
– По-моему, я спятил, – честно признался сам себе Порнов Второй. – Было дело, сам с собой разговаривал; может быть, даже сам себе и анекдоты рассказывал – хоть прямо сейчас и не припомню такого; но вот чтоб на самого себя бочку катить и самому же хотеть себя на фиг послать – такого точно не было…
Ишь, раскомандовался…
Кстати, что это за задача такая?…
Послушай, Порнов, что ты знаешь о порученной тебе задаче?!
– Задача у нас одна – обезвредить врага, – сообщил Порнов Первый с некоторым удивлением; похоже, никакой риторики со стороны Порнова Второго не предполагалось; согласно отданному указанию он должен был отдыхать и деятельному напарнику пьяной болтовней своей не мешать.
– Точно; все пойло это заграничное, – догадался Порнов Второй. – И на кой ляд я последнюю рюмку в рот потянул, – ума не приложу; словно черт за руку дернул.
Ладно, чего уж теперь; что сделано, то сделано. Авось протрезвею, – этот горлопан чертов замолчит наконец; исчезнет.
А то и без него голова трещит-раскалывается…
– Обезглавить биола; и немедленно, – чуть неуверенно подсказал горлопан чертов. – Иначе он нанесет непоправимый ущерб мирозданию, разрушит сложившийся баланс сил в природе…
– Хорошо все-таки, что я не медик, – порадовался Порнов, соорудив себе хоть какую-то точку опоры. – Наверняка бы все болезни у себя нашел; от белой горячки – до родильной; упаси, господи…
Он переключился с вида нетерпеливо вздрагивающих клешней на задравшуюся на бедре Броу юбочку; над кромкой чулка коричневым лаком сияла полоска загорелой кожи.
– Наказать чертовку, конечно, можно, – заметил он плотоядно.
– Но голову пилить ей для этого совсем не обязательно…
Договорить ему не дали; консервные ножи из черного хитина вновь пришли в движение; литые конусы микроскопических зубьев мягко, словно снег, продавили белую кожу; сминаясь под безжалостными лаковыми пилами, нежная плоть воронками обхватила блестящие зубцы; еще мгновение – и она бы лопнула, пошла кровоточащими точечками, вскрылась язвами, вспухла фонтанирующими кратерами; разъялась красной рубленой раной от сабельного удара…
Порнов очень зримо себе представил, как уходят в женское горло каленые лопасти лезвий; тонут в нем, исчезают, залитые ручьями хлещущей во все стороны яркой артериальной крови… и, наконец, вот – поехала в сторону голова, полетела с плечь; так и не разжались сложенные жалобной «уточкой» губы; так и не закрылись удивленные и растерянные глаза…
– Нельзя! – воскликнул Порнов; не просто сказал, – словно свою руку со стаканом придержал, не донес до рта, – затормозил упорное механическое движение жвал. – Ты что делаешь, алкаш?!
– А что я такого делаю? – теперь настал черед всерьез удивиться Порнову Первому.
Порновскую волю уже знакомо скрутило, сложило в мешок и отставило в сторону, – как лишнюю, мешающую делу вещь…
… На мгновение всего лишь, – потому как, разбуженный видом вожделенного загорелого бедра, спасительной морзянкой оттарабанил где-то в подкорке видеоряд из десятка вспышек-слайдов; опрокинутая на спину Броу, лоскут халатика, намотавшийся на тонкое предплечье, сминающаяся под его пальцами упругая женская грудь, твердый коричневый наперсток соска, зажатый между указательным и средним пальцами…
– Да пошел ты! – рявкнул на вивисектора Порнов Второй и мощным рывком раскрыл клешни; так сильно и резко, что даже суставы заныли; так ломит скулы, если на спор засунуть в рот стоваттную лампочку.
– Есть другие предложения? – недовольно спросил Порнов Первый.
Не сразу, впрочем, осведомился; дернул раз-другой клешни, убедился, что засели намертво, – и только после этого спросил.
– Других предложений нет, – сказал Порнов Второй. – Но и желания ей горло резать у меня тоже нет; и все тут.
И сам не хочу; и Мич мне не простит;… и вообще.
Броу, конечно, не сахар; себе на уме; даже стерва где-то.
Но ведь и Мич вначале ничуть не лучше была; может, и хуже; а пообтерлась немного, пообвыклась – совсем другим человеком стала; по крайней мере, со мной. У них это, похоже, наследственное; так почему бы не подарить Броу еще один шанс?
– Если она сообразит, что происходит, я не дам за нашу жизнь и ломаного гроша, – сообщил Порнов Первый. – Это биол высшего, третьего поколения; и не рядовой, а альфа-оператор; он способен превращаться в настоящую машину смерти; настоятельно предлагаю отделить ей мозг от тела!
– Про то, что Броу – биол, я и сам мог догадаться, – задумчиво протянул Порнов Второй. – Татуировка эта, голова – как биллиардный шар…
А вот про альфа-оператора – впервые слышу.
И вообще я от себя самого в последнее время слишком много всего нового слышу; и лишним стаканом «кокосовки» все это вряд ли уже можно объяснить.
Что же у нас с тобой, друг ситный, тогда вытанцовывается; интернат в Елово, – так, что ли?
(Интернат в Елово был легендарным на космическом флоте психоневрологическим женским диспансером; по слухам, именно там содержались самые красивые и стройные нимфоманки Земли и Приземелья; как рассказывали, все они предпочитали ходить совершенно обнаженными и отдаваться первому встречному… А еще они любили катать за собой на веревочке детские игрушечные автомобильчики; и Вставалкина, любящего на пьянках рассказывать подобные скабрезные истории, эта последняя подробность возбуждала почему-то необычайно; больше даже, чем сами мифические еловские женщины; он сразу же начинал размахивать руками и лить водку мимо стаканов.
Как бы то ни было, интернат в Елово был женским интернатом, а не мужским – и почему Порнов решил, что его направят именно в него, было непонятно; может быть, он и впрямь начал утрачивать рассудок…)
Порнов Первый, надо признать, соображал быстро; не успел еще Порнов Второй закончить тираду, а у него уже был готов ответ.
– Психопатия здесь ни причем, – сказал он уверенно. – Просто человеческая психика оказалась значительно гибче, чем предполагалась; даже в подчиненном состоянии она способна успешно противодействовать внешнему ментальному контролю…
– Точно спятил, – удрученно констатировал Порнов Второй.
– Проблема непредвиденная, но разрешимая; более полная диагностика лептонных полей, дальнейшая химиотерапия, окончательное разрушение гемоэнцефалического барьера позволили бы нам снять все противоречия между существующими двумя "я".
