Владимир Савченко - Черные звезды (сборник)
— Он и тогда отличался такими… э–э-э… выходками?
— Такими, собственно, нет, но…
Шишкину было достаточно этого "но".
— Да, да, крайне недисциплинирован, возомнил о себе. И характеристика от института у него не блестящая — отнюдь. Вот: "С товарищами по учебе нетактичен, в общественной работе участвовал мало…" Нам либерализм этих характеристик известен: и вовсе не участвовал и выпады допускал, а все равно напишут уклончиво, чтобы не портить карьеру. Вот и получается… И у нас он уже неоднократно отличался… ("Сейчас — про опоздания, — подумал Малышев. Ну, раз, два…") А трудовая дисциплина?! Четыре опоздания с начала года…
"Он далеко живет", — чуть не сказал Сергей, но вовремя спохватился: от алгоритма отступать нельзя.
— И, наконец, вчерашнее, — распалялся Шишкин. — Сегодня он меня обзовет, завтра — Валентина Георгиевича, послезавтра… — он осекся, не решаясь сказать, кого Кайменов назовет "дураком" послезавтра. — И такому человеку доверили ответственную научную работу! А?
Сергей понял, что сейчас самое время ввести в разговор алгоритм "тише едешь". Лицо у него сделалось уклончиво–непроницаемым.
Шишкин помолчал, взглянул на него с плотоядной ласковостью.
— А какое у вас еще ко мне дело, Сергей… э–э… Алексеевич?
— Все‑таки пора нам, Павел Николаевич, браться за общую задачу по составлению оптимальных графиков перевозок. Ведь частные перевозки — это задачи–однодневки… — Павел Николаевич придал своему лицу выражение No 2, но Сергея оно не смутило. — Сейчас на крупных узловых станциях, на перевалочных базах уже внедряют вычислительные машины. Скоро они будут везде. Можно разработать для них стандартные программы применительно к любым грузам и программы согласованной работы всех машин по стране. Конечно, это сложнее, чем расчеты оптимального графика перевозки молока, но зато какое научное значение будет иметь этот алгоритм! А экономическое?! Ускоряются перевозки, нет простоев, товары не портятся, миллионы рублей экономии!
Сергей сам увлекся, излагая Шишкину план, как построить обобщенный алгоритм перевозок. Шишкин ритмично кивал головой. "Неужели не проберет?" Малышев поднял голову, встретился с глазами Павла Николаевича и заметил в них не поддающийся научной классификации блеск. Но тот сразу же привел свое лицо в соответствие с формой No 2.
— Интересно, конечно, интересно… Но здесь еще надо хорошенько подумать… хорошенько надо подумать, да… — тянул он. — Основательно… да… (Сергей вспомнил, что вчера вечером "М-117" точно так же многократно пропускала эту информацию через линии задержек, прежде чем переварила ее в логических блоках.) — Чтобы все было обоснованно… продуманно, да. Мы к этому вопросу еще вернемся…
"Не переварил, ушло в пассивную память". Сергей встал, попрощался.
После этого контрольного разговора они с Володькой и вручили Валентину Георгиевичу первый пакет.
Вечером того же дня Володька и Сергей ввели в "М-117" дополнительную информацию для модели "ПНШ". Поведение ее было просчитано на две недели вперед. Комбинаций чисел и команд предсказывали:
1) Павел Николаевич обяжет Кайменова резко сократить сроки работы по алгоритму "электронный директор".
2) Он откажется принять на работу в группу Володьки инженера Власюка, которого тот себе присмотрел.
3) Он выдаст за свою идею Малышева об обобщенном алгоритме перевозок грузов.
— Фу, как банально! — разочарованно воскликнул Кайменов, упаковывая в конверты куски лент с числами машинных предсказаний и листки перевода. Никакой тебе искры божьей, никаких тайн мадридского двора. Только и прорезалось однажды злодейство, да и то по нашему недосмотру…
Первые два предсказания подтвердились в течение недели. Как‑то после обеда Кайменов вбежал в машинный зал, размахивая бумажкой, позвал Сергея:
— Есть! Смотри: "Отказать ввиду несоответствия специальности. П. Шишкин, 10 апреля 196…" Все по науке.
Малышев взял заявление, пробежал глазами. "Прошу принять меня на работу в отдел вычислительной техники на должность…"
— Он что, в самом деле не соответствует?
— Формально — да. У него в дипломе написано "инженер–радист". Но с таким же успехом можно отказать двум третям инженеров института. Ведь мы учились, когда кибернетика считалась лженаукой. Я тоже "инженер–радист", ты электрик… А по существу, радист Власюк на заводе в Н–ске руководил бригадой по наладке вычислительных машин. Чувствуешь?
— И парень стоящий?
— Очень стоящий, с идеями, несколько изобретений сделал на заводе.
Володька погрустнел, спрятал заявление в карман.
— Так, может, тебе следует поговорить с Валентином Георгиевичем?
— Что ты?! — удивленно взглянул на него Кайменов. — Так мы все испортим. Ничего не попишешь, наука требует жертв.
— Смотри, тебе виднее…
День спустя в зале появился Шишкин. Он прогулялся по рабочим местам инженеров, пожурил вычислительницу Лидочку Чайник за неаккуратные записи в журнале, потом подошел к Кайменову. Сергей не утерпел и подошел ближе, к шкафу, стал рыться в справочниках.
— Ну, как у вас дела с "электронным.., хе–хе… директором", Владимир… э–э Михайлович?
— "Электронный директор" мне в план не записан, Павел Николаевич, а вот "электронного замдиректора" уже, пожалуй, можно программировать, — бодро ответил Володька.
— Ага… гм… — Шишкин слегка помрачнел, но продолжал разговор. — Очень хорошо, что у вас все так хорошо, что вы идете впереди графика. Стало быть, к Первому мая можно осуществить запуск "электронного организатора"?
— К Первому мая? — Володька с интересом посмотрел на своего начальника. По плану первая проба намечена на конец мая! У меня еще нет многих данных…
— Но вы сами говорите, что можете программировать… этого… замдиректора. Что ж вы, то так, то этак? На семинарах расписываете своего "электронного организатора" так, что всем кажется, будто машина уже подменяет администрацию и общественность, а на деле — в кусты? Надо дать к маю обязательно.
При упоминании о семинаре правое ухо у Володьки заалело и стало сливаться с шевелюрой.
— Значит, к Первому мая? К светлому празднику всех трудящихся?
— Да, к празднику всех трудящихся! — с достоинством ответил Шишкин.
— Чтобы звучно отрапортовать? ,И это после того, как вы отказались принять на работу Власюка?! — Кайменов драматическим жестом подвинул к Шишкину лист бумаги и авторучку. — В письменном виде, пожалуйста. Чтобы потом не меня упрекали, что я запорол работу.
Шишкин было заколебался, глядя на листок. Но отступать было некуда: он сел к столу.
