Кир Булычев - На полпути с обрыва
– Орват, я вас отказываюсь осматривать!
– Я могу идти?
– На все четыре стороны! – Доктор был разозлен и растерян.
Кора, почувствовав немыслимое облегчение, вышла в коридор и там столкнулась с полковником Рай-Райи.
– А вы что делаете? – спросил он. – Почему одна?
– Я была на процедуре у доктора Крелия, – сказала Кора, – он сделал мне укол и отпустил.
– Да? – Полковник был настроен недоверчиво. – Тогда идите…
Кора пошла вверх по лестнице, чувствуя взгляд полковника.
– Орват, стоять! – приказал полковник.
Кора, словно ожидала этого окрика, кинулась наверх. Полковник громко засмеялся.
Наверху лестницы стояла медсестра в грязном мясницком фартуке.
– А не скажете ли вы мне, девушка, – полковник уже подошел к ней и положил длиннопалую руку на плечо, больно стиснув его. – А не покажете ли вы мне место укола?
– В руку, – сказала Кора.
– Место покажи!
Кора промедлила менее секунды.
Полковник кинул взгляд на чистый сгиб в локте и сказал:
– Так я и думал.
Доктор Клерий, словно почувствовав неладное, приоткрыл дверь и высунулся.
– В чем дело? – спросил он. – В чем дело?
– Вы забыли сделать укол этой молодой особе?
– Как я мог, – разыграл возмущение доктор, – если она убежала от меня? Я как раз шел вызвать стражу.
– Так сделайте укол!
– Госпожа Орват, добро пожаловать, – запел доктор. Голос ему не повиновался, дрожал… – Нам надо сделать профилактический укол, дайте мне вашу прелестную ручку.
Он уже был не сизолицым, а темным, как грозовая туча, – сейчас лопнет от страха.
– Нет! – стала биться Кора, спохватилась, ожила – но опоздала, потому что полковник был готов к такой ее реакции.
– Ты знала! – закричал он. – Ты знала, признайся?
– Я ничего не знала!
Полковник навалился на Кору, прижав ее всем телом к столу. От полковника пахло чесноком и потом. Доктор набирал шприц и бормотал:
– Вы только крепче держите, крепче… я могу иглу сломать.
– Не уйдет, – отвечал полковник. – Ломай иглу!
Ему доставляло удовольствие прижимать Кору к столу, а ей не хватало воздуха… она почувствовала иглу – она чувствовала, как яд распространяется по ее телу, она сдалась… она была готова умереть…
– Ну вот и все, – сказал доктор. – Вот и ладушки.
– Жалко отпускать тебя, – сказал полковник. – Но надо. Придется искать другую.
Он отошел в угол комнаты.
Кора поднялась. Ее шатало. Она стояла, держась рукой за угол стола.
– Вы скольких обработали? – спросил деловито полковник.
– Была седьмая.
– И всем сделали укол?
– Разумеется, полковник.
– Так же, как ей!
– Она – исключение. Но я пытался поймать ее.
– Вижу, как пытался.
– Что вы делаете? Вы не имеете права…
Кора обернулась на негромкие выстрелы. Пули вбивали доктора в стену, посыпались стекла стеклянного шкафа с лекарствами. Доктор все не хотел умирать – он пытался подняться, вокруг было много крови, Коре стало дурно, и она побежала из комнаты – ей только казалось, что побежала, она вывалилась в коридор, и тут ее вырвало. Потом, пряча за пояс пистолет, вышел полковник и сказал ей так, словно речь шла о посадке рассады:
– Он все сделал. Все равно пришлось бы его убирать. Мы не можем оставить свидетелей, не имеем права перед историей.
По знаку полковника медсестра спустилась по лесенке в подвал, взяла Кору за локоть и потащила ее наверх.
* * *На этот раз Кору привели в столовую барака. Там она увидела взбешенного капитана Покревского, с синяком под глазом и поцарапанной щекой в дополнение к шраму. Капитан метался по комнате.
– Они увели ее! Но я до них доберусь.
– Ни до кого вы уже не доберетесь, – говорил ему инженер.
Нинеля тоже была здесь, но вот Журбы не оказалось.
Его, оказывается, тоже увели на «подготовку».
– Тебя обследовали? – спросила Нинеля.
– Обследовали.
– И укол делали?
Что делать? Вот он, момент, в который надо решить – говорить ли правду или нет.
Кора еще не успела открыть рот, как Покревский спросил ее:
– А что, если правда каждый вернется к себе, в свое время? Я больше Парру не увижу?
– Боюсь, что дело еще хуже, чем вы полагаете, – сказала Кора.
– Куда уж хуже, – произнес инженер.
– Вы знаете, что Миша Гофман умер? – спросила Кора.
– Ты откуда знаешь? – спросила Нинеля.
– Я знаю. Я видела его.
– Я его мало знала, – сказала Нинеля. – Болел, что ли?
– Ему сделали такой же укол, как и нам.
– Какой еще укол? – спросил Покревский.
– Какой сделали всем.
– И мне тоже, – сказал инженер.
– И мне. Это противостолбнячная сыворотка, – сказала Нинеля.
– Это страшный вирус, – сказала Кора. – Мы с вами стали оружием. Оружием этих генералов, которые хотят заразить Землю, – мы умрем, умрут миллиарды человек, а они потом захватят наши города.
– Ну, это ты слишком! – возмутилась Нинеля. – Чего ты на людей напраслину наводишь. Я хорошо знакома с полковником, можешь мне поверить, что он мне такие нежные слова говорил… такие слова. Неужели он скрыл бы от меня такую вещь?
– Твой полковник только что застрелил доктора Крелия, чтобы тот не проговорился…
– Своего застрелил?
– Для него нет своих.
– Слушай, Кора, – рассердилась Нинеля, и ее бюст взволнованно вздымался. – Ты кончай нам мозги затуманивать. Я не знаю, в чем твоя выгода и перед кем ты выслуживаешься, но я на любом суде подтвержу, что ничего, кроме хорошего, от местных товарищей не ощущала и в первый же момент они отправили меня на родину.
Покревский подождал, пока Нинеля кончит филиппику, и спросил:
– Они в самом деле рассчитывают захватить Землю?
– Обескровить, – сказала Кора. – Уничтожить как можно больше людей, дезорганизовать, чтобы мы не могли сопротивляться.
– Кто такие мы? – Профессор так и пришел с закатанным рукавом, без пиджака. Он прижимал к сгибу локтя ветку.
– Люди. Кто вам сделал укол? – спросила Кора.
– Неизвестный мне доктор. В административном здании. Сначала они возили меня в виллу «Радуга», они предлагали мне работать дальше над переброской войск на Землю. Им нужно расширить окно, но они не надеются на моего друга Гарбуза. Он в плохом физическом состоянии, у него стенокардия…
Никто, кроме Коры, полностью не вник в смысл слов профессора.
Но Коре было ясно, что профессор Калнин отказался сотрудничать и потому стал одним из смертников.
– Профессор, – обратился к Калнину инженер Той. – Кора сказала, что вам ввели вирус, который смертельно опасен. Это так?
– К сожалению, это именно так.
– Вранье! – закричала Нинеля. Она на самом деле теперь уже испугалась и, крича, как бы колдовала, шаманила, чтобы ее страхи не сбылись.
