Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо
Так началось наше восхождение.
Первыми шли два охранника Кларка — размеренно и даже монотонно, как роботы. Мерфи шагал за ними, уставившись себе под нога. Невольно загляделась на его спортивную фигуру, на упругую походку и широкую спину...
Ирбис велел идти впереди него, чтобы я была перед глазами. Я не удержалась и спросила, как быть, когда мне захочется пописать, но он так тяжело посмотрел в ответ, что желание шутить тут же пропало. Оно и правда, шутить не время. Время поплакать, потому что, вероятнее всего, это последнее, что я успею в этой жизни.
Вершина стала ближе. Теперь я могла заявить об этом уверенно. Почти идеальная пирамида сияла снегами на фоне пронзительно-голубого неба. И хотя я по-прежнему не видела там древа, вершина была яркой, чудесной, наполненной жизнью. Чего нельзя было сказать о цепочке людей, которые поднимались по склону. Среди нас царили уныние и гнетущее молчание, усиленные завыванием высокогорного ветра и присутствием темного нечеловеческого существа.
Кларк не держался определенного места в цепи. Он то шел первым, то вдруг исчезал и появлялся в хвосте. От каждого такого появления у меня замирало сердце. Повсюду его сопровождало облако прозрачной черноты, растягиваемое ветром в длинный шлейф.
Когда он в очередной раз внезапно возник во главе строя и я смогла перевести дух, из-за спины раздался хрипловатый голос Ирбиса:
— Понести твою сумку?
— Это очень любезно с вашей стороны, — ядовито ответила я, — но стоит ли помогать рабыне, которая через несколько часов станет еще и жертвой? Не лучше ли наоборот — нагрузить ее дополнительной поклажей?
— Если не желаешь, то не буду помогать, — ответил он.
Его даже не зацепила моя язвительность. Мне стало досадно.
— Хочу сказать тебе кое-что... хм... ты должна знать... — снова подал голос майор. — После того, что произошло на дне озера, многие солдаты восхищены тобой.
Я настолько удивилась, что сбилась с шага.
— Восхищены мной? С чего вдруг?
— Ты дралась так отчаянно, так яростно, просто на зависть. Не каждый солдат имеет такой боевой дух, а ты женщина. Обычно женщины слабые и не могут за себя постоять. Но не ты. Ты сильная, решительная. Ты поставила на место разжиревшую свиноматку Шиншиллу. А когда ты сбежала из лагеря, несмотря на черную отметину, то покорила всех. Сейчас в лагере только о тебе и говорят. В казармах, на кухне, на плацу, в подгорных лабораториях. Все о тебе говорят.
— И что говорят?
— Что ты первый человек, кто открыто выступил против повелителя. Немногие отваживались на это. На моей памяти, пожалуй, и не было таких. Ты стала первой. Обитатели подгорного царства говорят о том, что ты сильная и ничего не боишься.
— Что, в самом деле? — От смущения я покрылась краской. — Так и говорят?
— Мне нет смысла лгать, — отвечал Ирбис невозмутимо. Похоже, эта невозмутимость заложена в нем от рождения. — Ты осталась в сердцах обитателей царства. Они тебя боготворят. Многим хотелось, чтобы ты осталась в Арьяварте... Не скрою, и мне тоже.
Кларк уже шел слева и немного впереди. Убедившись, что он не смотрит на нас, я осторожно бросила через плечо:
— Вы поможете мне бежать?
— Нет, — ответил Ирбис— Левиафан мой повелитель. Я служу ему очень давно. Так давно, что ты не можешь и представить. То, что ты удивила даже меня, старого пса, не означает, что я откажусь нажать на курок. Я рассказал о настроениях в лагере потому, что считаю — ты должна об этом знать. Многие и многие огорчатся, когда тебя не станет.
Я усмехнулась. Впрочем, усмешка получилась горькой.
— К тому же, — продолжил Ирбис, — бежать невозможно. На тебе отметина. Она притягивает... — Он секунду подбирал подходящее слово. — Черный дым. Как только ты удалишься на определенное расстояние, он это почувствует. Догонит тебя и сожрет заживо. Это намного страшнее, чем любая другая смерть, поверь мне!
— И от него нельзя защититься?
— Нет. Он проникает даже сквозь стены. Его можно лишь отвлечь, но очень ненадолго.
— А если освободиться от метки?
— Способа не существует. Только повелитель может снять ее, но он не станет этого делать. Я ношу свою метку сколько себя помню.
— И у вас тоже?
Он промолчал.
— Черный дым — это Молох? — спросила я и лишь затем сообразила, что слова прозвучали достаточно громко.
Ирбис шикнул на меня и больно схватил за руку.
Два молчаливых робота во главе колонны вышагивали почти синхронно. Мерфи чересчур пристально глядел себе под ноги, вероятно о чем-то думая... Взгляд Кларка я ощутила затылком. Теперь он находился позади.
— Нельзя называть имя, — прошептал Ирбис.
— Почему?
— Он терпеть не может, когда кто-то пытается проникнуть в его суть. Он гневается, а гнев его страшен.
Я замолчала.
Некоторое время мы шли молча.
— Что со мной будет? — спросила я через плечо.
Военный за моей спиной ответил после долгой паузы:
— Пожалуй, следует начать с того, что мой повелитель... как бы тебе объяснить... в нем живут двое.
— Майор! — внезапно раздалось из головы строя. Кажется, это был Панголин, один из охранников. — Я думаю, вам нужно взглянуть на это!
Альтиметр на запястье Ирбиса показывал высоту 4200. И это чувствовалось. Хотя во мне изрядный запас прочности, но я буквально валилась с ног от усталости. Прежде чем Кларк и его группа догнали меня, я вскарабкалась на отвесную скалу и прошла не меньше десяти километров вверх по склону. Да еще разреженность воздуха давала о себе знать. Голова казалась чугунной и тупой. Из-за низкого атмосферного давления кислород хуже связывается с гемоглобином и приходится чаще дышать. Впрочем, это еще мелочи. Настоящая расправа начинается от пяти с половиной. Там у крепких на вид людей случаются инфаркты, отеки легких, внутренние кровотечения. Самое незначительное недомогание на высоте превращается в кровавого палача.
Ирбис и я (он велел не отставать!) добрались до охранников. Капуцин и Панголин стояли у основания ледника, сползшего на склон из седловины. Они что-то разглядывали возле своих ног.
Среди камней тускло поблескивал металл.
— Здесь кто-то был, — заявил угрюмый Капуцин. — Совсем недавно.
Ирбис поднял с земли вскрытую консервную банку. Глянул на дату.
— Произведено в Гонконге, — прочел он. — Меньше месяца назад. Это не наши люди.
— Что случилось? — спросил Кларк, неслышно возникнув за нашими спинами. Его глаза скрывали солнцезащитные очки.
— В долину пробрался посторонний, — доложил Ирбис.
Краем глаза я разглядывала Кларка, пытаясь разобраться в том, о чем ранее поведал Ирбис. Еще во дворце я заметила, что обладатель черной водолазки страдает раздвоением личности, но что это значит? Шизофрения? Сомневаюсь. Кларк выглядит уверенно. Он управляет огромным научно-производственным комплексом и держит в страхе не меньше тысячи человек. Такой человек не может быть психически больным.
