Александр Щеголев - Львиная охота
- Люгер, - одобрительно сказал он. - Сорок второй. У вас хороший вкус, Максим, в моей коллекции такого красавца нет. Хотя, лично я бы не таскал коллекционное оружие по всему свету.
Придуривается, мелькнула мысль. Никаких "люгеров" в спальне, разумеется, не было. Эдгар держал в руке первый из обломков, а на блеклое лицо его наползала тень искренней зависти.
- Разрешение у вас, к сожалению, имеется, - задумчиво говорил он, взвешивая камень на ладони. - Да и ссориться с вами пока не входит в мои планы... Эту игрушку, Максим, я здесь оставлю, но любопытно было бы узнать, что заставило вас вооружиться? Что-то случилось? Или пистолет принадлежит фрау Балинской?
- Пистолет мой, - сказал я, ничего не понимая. - В раю неспокойно стало.
Наш Эдгар обычно скверно придуривался, он только в кабинетах больших боссов умел ваньку валять, так что сомневаться не приходилось: он и вправду не видел. Он любовно примеривался к воображаемой рукоятке, вытаскивал магазин, заглядывал в пустой затвор... Или это я видел неправильно? Чьи чувства лгали? Дело, собственно, было в том, что содержимое сейфа предназначалось не Эдгару. Нельзя было ему брать ЭТО в руки, как и никому из тех, кто в любой вещи видел прежде всего оружие, будь то кирпич, выпавший из китайской стены, или булыжник внеземного происхождения. Иначе говоря, я ощущал сильное душевное неудобство. Поэтому когда он взял второй камень (из обсидиана) и начал производить руками странные манипуляции, я не выдержал, двинулся вперед. Эдгар оглянулся на меня и спросил с подозрением:
- Почему в кобуру не влазит?
Ага, теперь он видел кобуру. Нужно было что-то делать, и тогда я, рискуя снова грохнуться на ковер, вынул у него из пальцев оба инородных предмета. Ничего страшного не произошло. От камней исходили токи, электризуя все тело, и я поспешил избавиться от этих кусочков Неведомого, спрятавши их в широких штанинах. Ногам тут же стало горячо. Карманы оттопырились, как у запасливого мальчишки; я замаскировал это дело складками и решительно посоветовал:
- Шли бы вы отсюда.
- Только без угроз, - отозвался Шугарбуш.
Он неожиданно шагнул к кровати - и, пробурчавши: "Мои извинения, фрау...", ощутимо дернул даму за волосы; другой же рукою схватил ее за пышную грудь и тоже дернул - так, словно чехол сдергивал. Дама завизжала. Прическа и бюст, разумеется, остались на месте.
- Приносим свои извинения, - повторил Эдгар как ни в чем не бывало. Вас приняли за опасную преступницу.
Она задохнулась от возмущения и с размаху заехала ему виброфеном. Тогда он отправился наконец вон - с перекошенной мордой, осознавши, что делать ему здесь больше нечего, перехитривши самого себя, радуя глаз скованной походкой разоблаченного подлеца... что я несу, подумал я, какой вздор, человек просто занимается своей работой, и ежели у него руки по локоть в дерьме, так не в крови же?.. В душе моей до сих пор не появилось злости - ни капли! - и хотелось почему-то всех простить. Что за болезнь, что за утро такое? Душа у меня, оказывается, была. Я удержал смех в горле, решив не торопиться с выводами. Мне ведь настоятельно советовали не торопиться...
Не "решив", а "решивши", все-таки засмеялся я, на сей раз мысленно. "Отложивши". "Сообразивши", "сказавши", спрятавши". Какими красивыми, исконно народными речевыми вывертами ты оперируешь, культовый писатель Жилов, похвалил я себя, как это ценно - в каждом деепричастном обороте, в каждом абзаце на каждой странице протаскивать шаловливое окончаньице "ши"...
- Что-то вы побледневши, - участливо произнес я Эдгару в затылок. Никак вы оскорблений не стерпевши? Всю ночь, наверное, не спавши? А тут еще и слово офицера потерявши...
Он раздраженно дернул плечами, вышел в гостиную и рявкнул на своих:
- Нашли что-нибудь?
Ничего они, конечно, не нашли, иначе бы не вели себя так культурно. Я вышел следом.
- Какие у вас на сегодня планы? - нейтрально спросил меня Эдгар.
- Уеду к чертовой матери, - ответил я серьезно. - Надоели мне ваши игры, сил больше нет.
Я позвонил прямо при нем в бюро обслуживания и заказал билет на ночной поезд. Эдгар внимательно наблюдал за мной. Я сделал все, чтобы он ни на миг не усомнился в полном моем вырождении, потом закрыл за гостями дверь, вернулся в спальню, упал на кровать и долго, изнурительно долго смеялся, очищая грудь от скопившейся отравы. Женщина одевалась, никого и ничего уже не стесняясь.
- Собери деньги, пригодятся еще, - проворчала она. - Бывают же счастливчики. В первую же ночь... Ты хоть понял, что у тебя всё получилось?
Я тоже закончил туалет, прикрыв бритое темя фирменной кепочкой.
- А у тебя что, не всё?
- Не сразу. Грехи сначала держали.
- За этот удар феном я отпущу тебе любые грехи.
- Милые у тебя друзья, я бы для них и массажер не пожалела.
Я приложил на всякий случай палец к губам. Фрау Балинская усмехнулась, она все понимала. Тогда я потянулся и достал из тумбочки ключи от машины.
- Значит, говоришь, теперь я буду вечно молодым? Это дело надо обмыть.
Показав ей ключи, я бросил их на подушку. Она кивнула, опять поняв меня без слов.
- Иди, иди, Максюша, проветрись. Встретимся за завтраком.
У выхода я оглянулся. Незнакомка послала мне воздушный поцелуй и хулигански подмигнула. Не задерживаясь, я проследовал в лифт и поднялся к себе на двенадцатый. Было по-прежнему хорошо, по иному сегодня и быть не могло, поэтому я ничуть не удивился, когда обнаружил на своем этаже Стайкова с Вячеславиным. Неразлучная парочка стояла на площадке возле лифтов и оживленно общалась с молодежью. Молодежь была представлена также двумя особями: коридорным и долговязой нескладной девицей, причем коридорный был тот же, что и ночью, не успел парень смениться.
- О! - дружно обрадовались братья-писатели. Вячеславин поинтересовался:
- Ты чего такой? Дедушкой стал?
Я увидел себя в зеркале: улыбка до ушей, глаза блестят. Новый человек. Странно, что они меня вообще узнали.
- Напитал исстрадавшееся тело пьянящим батидо, - похвастался я. - А может, это было октли, там этикетка отклеилась.
Лицо Вячеславина приняло неестественный, неприятный вид.
- Грязные намеки, - сказал он грубо. - Я глубоко адекватен.
От него разило так, что хотелось немедленно закусить. Судя по всему, жаждущий классик нашел свой родник. Чтобы Иван Вячеславин, да не нашел? Мне стало стыдно, что я сомневался в таком человеке.
- Сначала он прочесал всю пригородную зону, - принялся рассказывать Лазар. - Самогон ему так и не продали, зато пошутили, что местные винокурни будто бы тайно разливают вино в экспортном варианте, без этих присадок. Он поперся в порт - ползать на брюхе перед агентами по снабжению и штурманами, а вернулся уже на полицейской машине. Тогда он потащил меня в яхт-клуб...
