Александр Щеголев - Львиная охота
Я проснулся.
Ранее солнце просилось в окна. Встать, подумал я, открыть жалюзи и подставить свету лицо; почему-то эта идея сильно меня рассмешила. Сон в чужой постели явно пошел мне на пользу. Или нет? Настроение бурлило, выплескиваясь через край; радость превратилась в какое-то глупое, ничем не оправданное веселье. Человек Сонный, подумал я, это, оказывается, лучшее сырье для изготовления Человека Бодрствующего, примечательного персонажа маковейских книг и хроник пророка Даниила... Хорошо, что это все это понарошку. Хоть рассказ пиши, настолько это нелепо. А Буквы, возликовал вдруг я, неужели они мне тоже приснились?
Если часы не врали, поспать удалось совсем недолго, однако и на том спасибо. Что меня разбудило? Тревожные звуки в гостиной? В это чудесное утро не могло быть ничего тревожного!
- Кто вы?! - истерично взвизгнули за дверью, вызвав у меня очередной приступ смеха. Голос был женский.
Я точно знал, что не трогал дверь в гостиную, когда ложился, но сейчас она была закрыта. Я быстро сел и огляделся. Камни лежали на трюмо точно в том положении, в каком я их оставил. (Почему Буквы, опять подумал я, что за вычурная фантазия?) Зато на кресле и на ковре появилось некоторое количество предметов, которых раньше здесь не было, и все они были интимного, домашнего свойства.
Женщина ворвалась в спальню, словно от кого-то бежала.
- Максюша! - прокричала она по-русски. - Звони в администрацию!
Хозяйка чужой постели собственной персоной. Ух, ты. Ночные мечты материализуются, подумал я и дико загоготал, не справился с собой, щедро выплеснул в комнату распиравшую меня глупость... Из одежды на ней были только бусы, браслетики на запястьях да побрякушки с бубенчиками на ногах, такой вот псевдоиндийский вариант. И, к счастью, это была не та пожилая дама, которая впустила меня в номер, иначе стыда потом не оберешься. Была это совсем другая женщина, хотя чем-то на первую и похожая. Комплекцией? (Животик, лишние складочки, задняя часть - всего в достатке.) Дама была не молоденькой, но далеко и не старой, как раз для отставного агента Жилова. На редкость кстати. Жаль только, совершенно не знакомая. Волосы ее были мокрыми, а в руке она сжимала виброфен.
- Не надо никуда звонить, - сказал Эдгар Шугарбуш, входя следом. - Мы и есть администрация.
Дама схватила с ковра халатик, запрыгнула ко мне на кровать и закуталась в простыню. Снаружи осталась только ее голова и прелестная ножка, украшенная педикюром.
- Администрация чего? - воинственно пискнула она, обретя уверенность.
- Всего, - скромно ответил серый кардинал Матки. Он озирался и принюхивался, брезгливо топорща бесцветный пушок над губой, зацепился взглядом за раскрытый сейф и наконец обратил внимание на меня. - Чего хрюкаешь, геркулес?
Я не хрюкал, а смеялся, изо всех сил сдерживая несуразные звуки. Впору было зажимать себе рот. Это странно, однако никакой катастрофы в происходящем я не видел. Смех одолевал меня, как насморк, и тогда я перестал сопротивляться, выхватил из-под подушки спрятанные деньги, швырнул их, хохоча, в потолок, и разлетелись по комнате волшебные бумажки цвета сухой омелы.
Лицо мистера Шугарбуша резко поглупело. А может, постарело.
- И ты, Жилов, туда же... - произнес он с отчаянием. Историческая получилась фраза.
Я сбросил с себя простыню и встал, представ перед публикой во всей красе. Затем я поднял свою одежду. Был я без штанов, не смог я улечься на чистое в штанах, воспитание не позволило.
- Спокойно, Максим, - по инерции предупредил Эдгар. - Окна и двери блокированы.
Он был смертельно разочарован, он выглядел просто больным. Очевидно, наш профессионал внутренних расследований ожидал чего-то совсем иного. А что обнаружил? Голый торс поднадзорного писателя плюс разбросанное по ковру дамское белье. Плюс деньги под подушкой. Ситуация выглядела предельно банальной, и Шугарбуш со всей своей сворой был в ней совершенно неуместен.
- Да ты жуир, - кисло заметил он.
- А вы хотите сказать (я выделил это "Вы"), что я мог бы от вас не бегать? Вы бы тактично отвернулись от экранов, пока мы тут... - Я наклонился к женщине и поцеловал ее в лобик. - Не волнуйся, милая, это не разбойники, это просто дураки.
Грубить Эдгару или насмехаться над ним не было почему-то желания. Даже больше: не было удовольствия. Что-то предутренний сон со мной сделал, изменил меня, произошло со мной что-то жуткое, доброе... такой страх... Я захохотал.
Шугарбуш скривился в ответ. Не хотел он мне верить, но деваться было некуда. Он мне верил, с каждой секундой он все глубже проваливался в похмелье несбывшихся надежд.
- Жуиры, знаете ли, не стареют, - доверительно сообщил я ему. - А что бы вы сделали на моем месте, если бы встретили в заштатном отеле давнюю любовь?
- Жуиры также не подсовывают вместо себя мальчишек, - зло откликнулся он, высунул голову в гостиную и позвал. - Зайди-ка сюда.
Появился менеджер отеля. Тот самый, тот самый! Не дали бедняге поспать, сорвали с поста дежурного. Ага, подумал я, вот и агентура всплывает, благополучно растворенная среди праведников и юродивых.
- Ты знаешь эту женщину? - спросил его Эдгар.
- Это она, - подтвердил менеджер, стыдливо глядя в пол.
- Да, это я! - звонко крикнула хозяйка постели. - Если сомневаетесь, позвоните моему мужу в Вену... - Она осеклась, вдруг осознав сказанное, и растерянно посмотрела на меня. - Максим, ну сделай что-нибудь...
Очень убедительно она изображала полную идиотку. Эдгар жестом отпустил менеджера и произнес в воздух:
- Простите, фрау Балинская, произошла досадная ошибка. Которая только что разъяснилась. Надеюсь, никто никому не станет звонить, ни мы вашему супругу, товарищу председателю земельного Совета, ни вы... куда вы там собирались звонить?
Дама торопливо надевала под простыней халат. Это было весьма неудобно.
- Вон! - сказал я, едва сдерживаясь, чтобы опять не расхохотаться.
Мистер Шугарбуш словно бы не услышал. Он подошел к платяному шкафу и пошарил рукой в разоренном сейфе. Вынул ожерелье и серьги, равнодушно осмотрел и положил обратно. Драгоценности его не интересовали. Зато его очень заинтересовало то, что лежало на трюмо. Я напрягся, готовый действовать. Я ждал этого момента, несмотря на одолевшую меня младенческую радость, несмотря на полное нежелание драться, и чувствовал я, что сил во мне теперь - на два Жилова, а реакции мои - как у хорошо отлаженного автомата. Не долгожданное ли это время истины? Сможет ли писатель отдать жизнь - не за Слово даже, а за часть его, лишенную какого-либо смысла?.. Эдгар взял одну из "букв".
- Люгер, - одобрительно сказал он. - Сорок второй. У вас хороший вкус, Максим, в моей коллекции такого красавца нет. Хотя, лично я бы не таскал коллекционное оружие по всему свету.
