Иван Афанасьев - Астральные битвы Второй Мировой
— При чем тут Кроткий? — перебил его Юрий.
— Видите ли, Юрий, — осторожно сказал Тополь, — именно влияние Кроткого делало этот канал почти односторонним. Так сказали мне люди, в чьей компетентности я не сомневаюсь.
Кондрахин промолчал, и Павел Федорович сменил тему. Ему стало известно, что одна из экспедиций отыскивает в родопских горах редкие растения, необходимые для создания препарата, пробуждающих в людях астральные способности. Работа над препаратом еще далека от завершения. Ведущие специалисты по растениям, участвующие в исследованиях, все находились в составе экспедиции. Стоило Тополю обнаружить экспедицию, и он мог затормозить работу по созданию препарата надолго.
Они пообедали в ресторанчике маленького городка. Прошлись по городским улицам, разминая ноги.
— Я могу отправиться с вами, Павел Федорович. Свое задание, как я его понимаю, я уже выполнил. Скажете, что я нужен — поеду. Только мне кажется, Вы и без меня их экспедицию найдете и ликвидируете. Я бы, пожалуй, занялся теми людьми, кого опекал Ваш приятель юности. Новые виды оружия — это может повлиять на ход войны даже без усилий Кроткого.
Недрагов в ответ молча кивнул и предложил Кондрахину поучиться водить машину. Ментальная связь предоставляла возможности, которые оказывались недоступными для речи, показа или пробы. За полсекунды в мозгу Юрия отпечатались сочетания движения рук и ног при переключении передач, углы поворота руля, дорожные правила рейха. На прекрасной, мощной машине, он опробовал вновь обретенный навык.
Пришлось, конечно, чуть подправить мышечные навыки и глазомер. Все же организмы Недрагова и Кондрахина различались. Где-то через полчаса, которые Юрий провел, колеся по городу, он почувствовал себя опытным водителем. Сидевший отрешенно рядом Тополь встрепенулся и посоветовал выехать на шоссе.
— Я посоветовался со своими друзьями. До Гиммлера тебе не достать, да это и не к чему. Без поддержки Кроткого его собственные мистические способности больше вреда принесут, чем пользы. Гитлер и другие бонзы надежно прикрыты тибетскими астральными мастерами. Я с ними сражаться не готов. Скажи, насколько ты свободен в своих действиях?
— Не ходи вокруг да около, Федорович. Ты ведь хочешь спросить, служу ли я Советской власти? Не служу. Она пыталась меня убить. Без вины. Арестовали моего учителя. Что с родителями — не знаю. Я много времени провел в иных мирах.
Юрий знал, что Тополь не относится к людям, Вступившим-на-путь. Он и сам про себя начинал думать, что он с Пути сошел. Почему-то в данный момент это обстоятельство ничуть его не огорчало. Шла битва, он был бойцом. Все иные соображения можно принять в расчет после победы.
Недрагов на последнее замечание Юрия только приподнял брови. Поверил. Но спрашивать не стал. Он тоже был бойцом.
— Я слышал от некоторых мастеров астрала, что им очень трудно находиться на советской территории. Такая концентрация страха и злобы, что они быстро слабеют и вынуждены покинуть страну, чтобы не провалиться. Многие испытывают такие же чувства и в рейхе, — добавил Павел, — я тоже стараюсь в настоящей Германии не задерживаться. У тебя такого чувства нет?
— У меня нет. Могу поработать и в рейхе, если есть необходимость.
— Немцы разрабатывают несколько опасных проектов. Я не ученый, да и ученые тоже не способны оценить реальность каждого проекта. Выбор придется сделать тебе самому, зная, что ты можешь потратить силы и время, чтобы сорвать проект-пустышку, заранее обреченный на неудачу. Выбирай: противотанковый снаряд, летательный аппарат на неизвестных принципах работы, реактивный самолет, атомный проект, дистанционное обнаружение подводных лодок, база 211.
Кондрахин ничего про атомный проект не слышал, в чем честно признался.
— Я тоже не слышал. Это из области новейшей физики. Англичане придают ему очень большое значение. Общий смысл: создание сверхбомбы колоссальной мощности при небольших размерах, сопоставимых с нынешними авиабомбами.
— Пожалуй, я поинтересуюсь, что это такое, — нехотя сказал Юрий. Интуиция подсказывала, что разобраться и что-то изменить он не успеет. Но другие направления выглядели уж больно обыденно: не верилось, что они приведут к созданию оружия, способного изменить ход войны.
Они расстались, обнявшись на прощание. Оставшись в одиночестве на шоссе, идущем в сторону Баварии, Юрий осмотрелся ментальным зрением. Теперь, после гибели Кроткого, он вроде бы мог себе это позволить. Но беспокоило иное. Расставаясь, Недрагов предположил, что Густав служил кому-то, чью астральную силу не мог представить ни один земной оккультист. И этот кто-то, в чьем существовании Юрий тоже не сомневался, обязательно постарается отыскать тех, кто убил его слугу.
Кондрахин прибыл на Землю охотником. Одного врага он нашел и убил. Теперь другой, сильнейший, попробует охотиться на него самого. А сейчас рядом с ним нет Николая Павловича, способного обнаружить любые астральные действия врага. Схватка оказывалась неравной. Кондрахину оставалось одно — затаиться. Не выходить в ментальное пространство, использовать гипноз, силу рук и умение владеть оружием.
Остановив первый же грузовик, что двигался в нужном направлении, Юрий с комфортом поехал по прекрасным дорогам рейха. Водитель, забывший свой пункт назначения, вез Кондрахина, пока тот не выгнал водителя из кабины, заодно стерев у того всю память. Юрий полагал, что солдата отправят в психобольницу, и война для него навсегда кончится. Он не подозревал, сколь недолго жили в гитлеровской Германии люди с расстроенной психикой.
В Мюнхене Юрий первым делом пошел в библиотеку. Посидел там, прощупывая мысли библиотекарей. Попросил — мысленно, еле заметно — попросил просмотреть формуляры книг и журналов по физике. Запомнил фамилии читателей, адреса. Подошел к одному из них, уже совсем ветхому старичку, когда тот сидел на скамеечке, наслаждаясь осенним солнцем. Разговорился. Иохим фон Виргофен всегда был рад поболтать.
— Ах, Вы, молодой человек, да-да, Юрген Кондрах, помню, конечно, совсем невежа в физике. Так нельзя. Сейчас, в сороковые годы двадцатого века, это просто недопустимо. Наш век — век физики…
Фон Вирхофен не был выдающимся ученым
— Да, и Отто Ган, он еще мне тогда говорил: брось, Иохим, свое насыщение медью холодных коллоидов, займись солями радия. Знаете, что такое радий, Юрген? Ах, только название слышали…
Кондрахин к разговору готовился и знал, что в 1898 году супруги Кюри открыли самопроизвольный распад радия с выделением большого количества тепловой энергии. Слышал он и о том, что выделяющиеся при радиоактивном распаде атома частицы способны в свою очередь разрушить соседний атом. Отто Ган и был одним из тех, кто сумел доказать факт расщепления ядерного ядра нейтронами.
