Максим Шешкаускас - Император последнего дня
Любовь взволнованно уставилась на Мишу, Егор остался безразличен.
– Да-да, теперь я все знаю! – Он подошел к Любови и заглянул ей в глаза. – Как мы и предполагали, разгадка таится в том самом лесу. Но теперь я знаю точные координаты!
Егор провел по вискам, ему показалось, что в кабинете становится слишком жарко.
– И более того, теперь я знаю имя администратора. – Миша сделал театральную паузу. – Оказывается, мы все его знаем. Ты, Егор, сильный, я знаю, ты выдержишь. Любовь, выйди, пожалуйста, за дверь.
Та растерянно посмотрела на Мишу, потом на Егора.
– Пусть останется! – Хоть он и не хотел, слова прозвучали достаточно громко. Лицо Василича мелькнуло перед его взором.
– Ладно, пусть останется, – сказал Миша самодовольно. – Но знайте, что хоть вождь и требует обождать, нам надо напасть и уничтожить! Мир больше не в силах выдержать страданий. Подонок, который все это вытворяет, не кто иной, как хорошо знакомый нам всем Никифор!
Любовь так и осталась растерянно сидеть, Егор поднялся, пот градом стекал со лба на лицо, шею, рубаху…
– Уничтожение одного человека не решит проблемы, – сказал он. – Сражаться надо с системой.
– Когда мы его уничтожим, система рухнет сама!
Егор почувствовал запах, который исходил от Миши.
В висках пульсировало, близилось превращение.
– Хватит мечтать, Миша! Бороться надо с властью, а не с ее жертвами!
– Какая он, к чертям, жертва?! Это он производит…
«Фас!!!» – щелкнула в голове у Егора команда Василича. …Существо сперва дернулось, но быстро приняло боевую стойку. Егор прыжком преодолел расстояние между ними, нанес удар лапой и когтями вырвал кусок плоти из плеча существа. Но оно не сдалось, истекая кровью, оно успело нанести малочувствительный для Егора удар в область груди. Рассвирепев, вампир схватил и в один укус вырвал существу кадык. Он отбросил истекающую кровью жертву, та, дергаясь в конвульсиях, наткнулась на подоконник и вывалилась из открытого окна.
В эту же секунду в голове у Егора словно произошел взрыв, он скрючился, упал на пол и завыл от боли. «Ты сделал свой выбор», – вновь мелькнул образ Василича. Егор почувствовал, как жизнь оставляет его, в глазах темнеет…
– Тише-тише… Все в порядке… Терпи… – Он услышал шепот девушки и почувствовал, как она гладит его по голове.
Боль, вытесненная любовью, начала отходить. Надорванная нить не оборвалась…
28.05
Пятница
– Господин президент готов принять вас, – доложил референт.
Василич, сидевший на небольшом черном кожаном диванчике в отделанной деревом приемной, поднялся. На нем был строгий черный костюм, туго повязанный темно-синий галстук. Даже Василич немного волновался перед встречей такого уровня, он вытер вспотевшие ладони о брюки и вошел в широкую дверь кабинета. Президент сидел за массивным столом у громадного окна.
– Итак… – Без вступлений перешел тот к делу.
– Операция прошла успешно, – доложился Василич. – Локальный лидер организации «Знамя Единства» ликвидирован.
– А что с нашим агентом?
– Уничтожен. Мы решили не оставлять никаких следов.
Президент удовлетворенно кивнул…
Часть IV
Июнь
05.06
Суббота
(Сны Ника)
Что-то идет не так…
Вроде все в порядке – вот я подхожу к зданию школы, сейчас уже открою парадную дверь, но меня преследует какое-то странное ощущение, будто что-то идет не так, будто что-то едва заметно изменилось…
Вхожу в здание, фанерная будка, где обычно сидит Вадим, пуста… Захожу в зал, все тут же начинают на меня как-то странно коситься. Стараюсь не обращать внимания, иду в сторону бара. Бармен наливает в бокал виски – я морщусь, какой-то мерзкий вкус, но все равно пью…
– Ник, здравствуй, – ко мне подходит Станислав Валентинович, – я тебя как раз всюду ищу, пойдем.
Оставляю бокал на стойке и иду за ним. Станислав Валентинович идет очень быстро, – я едва успеваю следом. Мы проходим через весь зал к противоположной стороне. Гости, когда я прохожу мимо, продолжают странно на меня оглядываться. Станислав Валентинович подходит к Амебе, он в белоснежном костюме. Амеба, неестественно толстый, разговаривает с кем-то в черном смокинге, кто стоит ко мне спиной.
– Ник, разреши тебе представить – Никифор Михайлович Злобин, – говорит Станислав Валентинович.
– Никифор. – Парень в смокинге оборачивается и протягивает мне руку.
Передо мной стоит точная моя копия.
Только он какой-то вылизанный, и у него холодный взгляд.
– Это как понимать? – Я ошарашенно задаю вопрос в пространство, ни к кому особо не обращаясь.
– Мы решили. – Мой двойник надменно наклонил голову. – Что раз тебе все так отвратительно, то часть твоих обязанностей я возьму на себя.
Я замечаю, как меня потихоньку обступают гости. Мой двойник продолжает:
– Я бы делал все, но, увы. Ты знаешь, что Генератор может принять только тебя…
До меня доходит, к чему он клонит. Я стараюсь прорваться сквозь толпу, но Станислав Валентинович успевает крепко схватить меня и останавливает мой побег…
…Я в Генераторе. Комната запечатана, и мне кажется, что даже в самом воздухе, в порах кожаной обивки что-то наподобие крошки бетона, которая блокирует все мои сигналы. Спасения нет, я вдруг понимаю, что Генератор – это огромный коллектор, он засасывает эмоции людей – они скапливаются вокруг его стен и, как сквозь фильтр, просачиваются через них в комнату.
Но просачиваются только негативные эмоции – такие как страх, ненависть, чувство вины… Остальные остаются в стенах – они будто цепляются за маленькие крючочки, которые миллиардами развешаны по внутренностям Генератора. Потом эмоции на крючочках сжигаются Генератором, перерабатываются в ту силу, с помощью которой он может заглатывать все новые и новые. Именно поэтому стены всегда теплые…
Весь негатив Генератор конденсирует на мне. Я буквально задавлен тяжестью груза. Я накапливаю всю ненависть, всю трусость и одним комом выплевываю обратно в мир – ком спокойно проходит через стены, словно их и нет вовсе, чтобы равномерно распределиться по земному шару.
Мне плохо, мне страшно, меня мучает совесть – ведь мне приходится прочувствовать каждую из миллионов чьих-то эмоций!
Внезапно чей-то шепот подсказывает мне единственный способ спастись – нужно полностью очистить свой разум от мыслей…
