Ким Робинсон - Золотое побережье
– Спасательный отряд.
– Я не хочу, чтобы какой-то черножопый лапал меня в этом месте, да еще в такое время, когда я пытаюсь… а-а-а!.. родить ребенка.
Ксавьер смотрит на нее, наморщив лоб.
– Я попытаюсь воздержаться от грубых приставаний, во всяком случае – пока вы не разрешитесь, договорились? Сейчас там как-то тесновато для изнасилования.
Женщина пытается его ударить, но все ограничивается бессильным взмахом руки.
– Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое! Ох, Господи!
– Вы никак не поймете, мэм, что мы – спасательный отряд, – пытается объяснить Эйб.
– Да отстань ты от меня со всеми своими «мэм». Мне просто нужна «скорая помощь».
– Ради Бога, – охотно соглашается Ксавьер. – Эйб, сбегай за носилками. Думаю, мы еще успеем отвезти ее в больницу святого Иосифа.
Эйб кубарем скатывается с лестницы, хватает свернутые носилки, бежит с ними наверх. Ксавьер и роженица громко спорят.
– Послушайте, женщина, никто там не станет удерживать вашего ребенка в заложниках. Не сможете заплатить – ну, значит, не сможете заплатить! А сейчас у вас все это идет слишком быстро, почти обязательно будут разрывы. В больнице вам будет гораздо лучше.
Женщина не отвечает, у нее очередная схватка. Однако Эйб видит, что ей хочется ответить, она не сводит с Ксавьера сверкающих ненавистью глаз, трясет головой, наконец, выдавливает:
– Не хочу – никуда – ехать!
– Ничего не поделаешь. Если мы оставим вас здесь, вы умрете от потери крови. Мы не имеем на это права.
Эйб развернул носилки и поставил их на ножки. Когда они с Ксавом начинают поднимать женщину с пола, та выгибается дугой, ни на секунду не переставая стонать от невыносимой, видимо, боли.
– А вы не пробовали тужиться ритмично? – спрашивает Ксавьер. – Вы имеете хоть какое-нибудь представление, как это делается?
– Да иди ты!.. – Женщина снова пытается его ударить. – Долбаные насильники! Да я же даже не знала – а-а-а! Я и про беременность-то свою узнала только два месяца назад.
– Великолепно. Эйб, зайди оттуда и приподними ее плечи. Тужься, женщина, тужься!
– Не-ет! – Однако она продолжает тужиться, прикладывая к этому колоссальные, – судя по вздувшимся на шее венам и жилам, – усилия. Эйб заметно перепуган; ситуация, вообще говоря, самая для санитаров заурядная, но он сталкивается с ней впервые; женщина вертится ужом, почти выскальзывает из рук, тут кому угодно станет не по себе. Он чуть ли не с тоской вспоминает обычных своих коматозных пациентов.
Они собираются уже поднять носилки, но тут следует новая схватка; Ксавьер наклоняется и смотрит.
– Мм-да, головку уже видно. Не успеем, пожалуй. Тужься, женщина, тужься.
– Н-не могу…
– Можешь, можешь. Давай, я нажму тебе на живот. Ноги вверх, руки опусти. Теперь напрягись изо всех сил… вот так… еще немного, теперь расслабься. Немного передохни. А теперь – еще раз.
– Ксав, а ты что, не первый уже раз? – интересуется Эйб.
– Ясное дело.
– Ты будешь делать разрез?
– Ты что, сдурел? Этот ребенок сам великолепно со всем справится.
– Просто восторг! – восклицает женщина, у которой как раз пауза между схватками. – Очень приятно вас послушать. Да что ты, собственно, за врач?
– Армейский. И не отвлекайтесь, пожалуйста, от главного своего занятия.
– Будто я могу… отвлечься.
И еще одно усилие; женщине не хватает воздуха, она дышит широко раскрытым ртом. Вот уж не думал, что это так трудно, проносится в голове Эйба. Он вскакивает, приносит из ванной черное от грязи полотенце, вытирает с ее лица пот. По огромному животу волной бегут судороги, женщина глухо, сквозь стиснутые зубы стонет, она зажмурилась – так крепко, что побелевшие веки ярко выделяются на фоне налившегося кровью лица.
– Вдох, а на выдохе – толчок, – негромко советует Ксавьер. – Тужься, тужься.
– Заткнись, мать твою!
Эйб обращает внимание, что в комнате стало темнее: на пороге теснится целая орава соседей. Женщина сдавленно ругается, она тоже их заметила.
– Эй, там, мотайте отсюда! – кричит Эйб. – Если среди вас есть врач или акушерка – милости просим, а остальные – марш отсюда. И закройте дверь! – Он встает и выгоняет всех из комнаты. По большей части это дети и подростки, с круглыми от любопытства глазами. Труднее всего выгнать мелюзгу, слишком уж они шустрые.
– Тужься! Да, так, правильно, тужься! Вот голова уже и вышла! Теперь, – плечи, давай, давай скорее.
Ну, вроде почти все. Эйб смотрит, как черные ладони Ксавьера принимают красное, измазанное кровью и слизью тельце. Невероятное зрелище. Теперь Ксавьер занялся пуповиной. Он переворачивает ребенка на бок, и тот заходится криком.
– Возьми его, Эйб.
Эйб наклоняется и осторожно берет нечто теплое, влажное, липкое. Ребенок почти ничего не весит, его голова легко умещается в ладони.
– А кровотечение все-таки есть, – тревожно хмурится Ксавьер.
– Эй, вы там что, забыли про меня?
– Все в порядке, леди. Поздравляю вас с новорожденным.
– Что? А чего же ты раньше молчал? – Женщина снова бессильно замахивается на Ксавьера. – Да что ты за врач такой! Слышь – мальчик или девочка?
– М-м-м… – Самому Эйбу подобный вопрос как-то не приходил в голову. – Думаю, мальчик.
– Думаешь? – негодует женщина. Они с Ксавьером смеются. – Послушай, черножопый, кто это у тебя такой, студент, что ли?
– Ладно, – отмахивается Ксавьер. – А в больницу все равно надо. Как вам кажется, вы сможете подержать ребенка, пока мы будем спускать вас во двор?
Женщина кивает и протягивает руки, они пристраивают крохотное существо у нее на груди. Мокрая от пота рубашка, перемазанный ребенок… картинка получается малоопрятная, но тем не менее умилительная.
Лестница узкая, разворачивать носилки трудно, вдобавок приходится разгонять липнущих со всех сторон детей, а тем временем женщина отключается. Она разжимает руки, и ребенок начинает соскальзывать на сторону; Эйбу и Ксавьеру приходится бросить носилки и ловить скользкое тельце, готовое уже перелететь через перила в направлении расставленных внизу мусорных баков. Бух-трах, носилки валятся на Ксавьера, чуть не сшибая его с лестницы; он кое-как удерживается, отделывается ушибленной о ступеньку задницей.
– Да что же это вы, леди, делаете?
– Откуда вы взялись на мою голову? Вы что, убить меня решили? Отдайте моего ребенка!
– Только постарайтесь больше его не ронять. – Ксав возмущен до крайности. – Маленький совет для начинающих мамаш, я даю его вам совершенно бесплатно. Не швыряйте своих детей в мусорные баки, если есть хоть малейшая возможность обойтись без этого.
Дальше все идет без приключений. Носилки засунуты в заднюю дверь фургона, туда же залезает и Ксавьер; Эйб везет их к больнице святого Иосифа.
