Максим Курочкин - Аниськин и шантажист
Костик замер перед входной дверью в свой дом и хлопнул себя по лбу ладонью, отчего и ладонь, и лоб приобрели приятный розоватый оттенок.
– Можно же было дать понюхать конверт с письмом Мухтару! У него отличная память на запахи, он мог бы вывести нас к Рыбьему Глазу! И дискету. Дискета тоже могла сохранить запах хозяина. Если ее не перебил аромат помойки. Где же этот блудливый козел? Мухтар, Мухтар, к ноге! Кушать! Курить! Калерия пришла! – выкрикивал Костик на самые разные лады названия соблазнительных для козлика вещей.
Видимо, Мухтар находился вне зоны слышимости голоса хозяина. А может, просто не хотел к ноге, кушать, курить и не успел соскучиться по медсестре из местного ФАПа.
– Все. Куплю в городе цепь и привяжу. Или заведу овчаренка, – в который раз пообещал Комаров и распахнул дверь своего дома.
С домом было все еще хуже, чем с козлом. Тот-то еще просто где-то шатался, а вот на дом был явно совершен налет, либо в нем был произведен обыск, либо по нему пробежалась шаровая молния самых нескромных размеров. Хотя какая, черт возьми, молния зимой?
* * *– Где же все-таки эта дискета?
Тот, кто именовал себя Рыбьим Глазом нервничал. Он понимал, что мало кто в Но-Пасаране додумался бы просмотреть дискету. Еще не все поняли бы, что это такое. А вдруг? Боевики сейчас смотрят все, все же знают, что такие плоские квадратики могут больших денег стоить. При условии, конечно, что на них хранится ценная информация.
А с другой стороны, боевики, опять же, все смотрят. И все знают, что за такие плоские квадратики могут убить и не поморщиться. При условии что на них, опять же, хранится ценная информация.
Рыбий Глаз не собирался никого убивать. Это было противно его философии – убивать кого-либо. Единственное, чего он хотел, так это сделать мир чуть-чуть более совершенным чем тот, в который он попал при рождении.
С того момента, как он подрос и стал что-либо соображать, он начал бороться с несовершенством. Боролся он весьма и весьма примитивно: приносил людям радость, часто скрываясь за маской невидимки или за спинами других. Этим другим предназначались благодарности, этим другим ставили круглые печати на почетных грамотах. Но Рыбий Глаз, тогда он звал себя несколько по-другому, не разочаровывался в выбранном пути. Он даже получал какое-то своеобразное удовлетворение от творящейся по отношению к нему несправедливости.
Шло время, и РГ понял, что он сможет сделать гораздо больше, если соберет команду и снимет маску. К тому времени он уже вырос и, более того, стал обличен некоторой властью над людьми. К слову сказать, он никогда не использовал эту власть против подчиненных ему людей. Только во благо, только. Тогда он думал, что никогда не изменит своим идеалам, никогда не свернет с такой ровной, открытой, легальной дорожки.
А время все шло, шло, не замечая, что творится вокруг него и ненароком топтало своими мягкими, но тяжелыми лапами идеи, надежды, планы, веру. Те, кто вчера беззаветно мечтал о счастье всех людей и мире во всем мире, сегодня живенько выкладывал розовые дорогие кирпичики своего благополучия на кладбище счастья других и лениво позевывал, упаковывая в промасленную бумагу ядерные боеголовки для соседей по планете.
Изменился и Рыбий Глаз. Он решил, что совершенствовать мир можно не только любовью и радостью. И даже самые авторитетные педагоги и психологи мира, щедро кроша в кормушку своих подопечных пряники, иногда лихо и смачно, с оттягом, прикладывались к их спинам кнутом. Даже самые авторитетные педагоги и психологи мира.
В данный момент тот, кто называл себя Рыбьим Глазом, тщательно зашифровывал информацию на жестком диске. Теперь, когда борьба с несовершенством мира могла принять опасный для жизни Глаза оборот, любая попытка чужака проникнуть в святая святых закончилась бы полным форматированием диска "С". А значит, уничтожением того, что не предназначено для глаз чужака. И никаких дискет больше. Никаких дискет.
Глава 15
Да здравствуют индийские фильмы
– Вы решились?
– Мне нужны гарантии. Ни у правохранительных, ни у других структур не должно возникнуть подозрений.
– Я все прекрасно рассчитал. Деньги будут переводиться на счета городов-героев. Бюджет ваш распухнет до такой степени, что вам не будет ничего стоить ездить по этим городам и закрывать счета. Видите, я говорю за-кры-вать, а не просто снимать. Это тоже является гарантом вашей безопасности.
– Это гарантии? А как я буду объяснять, откуда деньги на эти поездки?
– Как обычно.
Рыбий Глаз отрицательно покачал головой:
– Вы же сами видите, что это нереально. Слишком мало дают нам обычные пути. На комфортные поездки не хватит. А автостопом я путешествовать не могу.
– Ищите меценатов. Я слету могу назвать вам десяток организаций, которые высунув языки оформят вам на бумаге весьма богатую материальную помощь. На бумаге, повторяю. Не дадите друг другу умереть. Для вас важно прикрыть нелегальные доходы, для них – «отмыть» деньги или заплатить меньше налоговикам.
– И это вы предлагаете мне? Помогать жуликам? Потворствовать ворам?
– Знаете теорию первого шага? Труднее всего человеку дается первый шаг. Перед тем, как его сделать, он долго сомневается, мучится, боится, отговаривает себя. Но это только перед первым шагом. Второй дается уже легче, третий он делает даже с некоторым азартом, от четвертого получает удовольствие, а к восьмому привыкает и перестает считать эти шаги чем-то из ряда вон выходящим. Вы первый шаг уже сделали.
– Нет. Это совсем не то, о чем думаете.
– Да. И деньги, которые вы получаете, тоже пахнут.
– К сожалению, – одними губами промолвил Бес и отошел от двери.
* * *– Ничего не трогай! Здесь могут быть отпечатки пальцев, – напомнил Кирилл.
– Де-е-ед, – позвал Костик, – ты жив?
Печь молчала. Костя достал «Макарова» и медленно, стараясь не рисоваться в окне, стал продвигаться к снохоубежищу. Как ни гнал он мрачные мысли из головы, они цепко обхватили его мозг своими щупальцами с присосками и били, били. И сама я страшная из них была одна: Анна Васильевна в отсутствие Костика затеяла уборку и нашла деда.
Костя почти незаметно отогнул уголок ситцевой занавесочки на печи и постарался увидеть что-нибудь в мрачном чреве лежанки.
– Здесь, – обернулся он к Кириллу, – слава Богу.
– Живой?
Костик нащупал иссохшую кисть деда и почти профессионально нащупал тонкую пульсирующую нить.
– Спит опять. Рота, подъем! – не считаясь со старостью, гаркнул он, – кушать подано, идите жрать, пожалуйста.
– И-и-ирод, – проскулил дед, – такой сон досмотреть не дал! А чего у нас сегодня? Кто готовил? Анка или твоя Калерия?
