Стивен Барнс - Плоть и серебро
Самый безопасный образ действий был игнорировать первые два вопроса и ответить на третий буквально.
— Я бы увеличил анестезирующее поле до аварийных значений. Если бы этого оказалось мало, я бы держал вас полностью в поле сна, поскольку у меня кончились супераспирин, синдорфины и параопиаты.
Легкий кивок.
— Как я и думал. — Мерзкая улыбка стала шире. — Я не испытываю боли… которую не мог бы терпеть. Ваши планы… не будут нарушены… моим нездоровьем.
Марши чуть было не спросил его, что он имеет в виду, но в последний момент спохватился. Кулак его во что-то хитро заманивал, как хищное растение заманивает муху. И потому он ничего не сказал.
— Какие планы… спросите вы? — просипел Кулак, уронив голос до конспиративного шепота. — Что я… спрятал? Какие парольные фразы… и ключевые коды это откроют? Могу… вам сказать. — Тень пожатия плеч. — Могу не сказать. От вас… зависит.
Он поднял глаза в ожидании, довольный сам собой.
Ну вот, приступили к делу, — мрачно подумал Марши, не удивленный тем, что Кулак знает о его целях и хочет использовать это к собственной выгоде. Но это был не характерный прямой подход. Конечно, когда имеешь дело с Кулаком, самая опасная ловушка — это та, которой не видишь. Наверняка она должна быть, может быть, уже у самых его ног. И одно неверное слово может заставить ее захлопнуться.
Марши смотрел на Кулака, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное и безразличное выражение лица. Через секунду старик кивнул и улыбнулся.
— Вы способный… ученик, доктор. Осторожность… замечательное качество. Но односторонний разговор… совсем не разговор.
Кулак освободил его от напряжения, глянув в сторону. Марши подавил вздох облегчения. Но эта маленькая победа казалась ему пустой. Кулак работал с ним в лайковых перчатках, в этом он был уверен. Но зачем?
— Мы были… друзьями, — спокойно сказал Кулак, подчеркнув слово «друзья» саркастической усмешкой. — Только очень… недолго. И вы… не глупец. Вас учили… наблюдать… и делать выводы… на основе… этих наблюдений. — Он снова повернулся к Марши, который лишь напряженно ждал, когда Кулак перейдет к делу.
— Сделали ли вы вывод, — прошептал Кулак, — о том… что движет мною?
Марши смотрел на старика, зная, что на его лице можно прочесть удивление. И потому заставил себя улыбнуться.
— Вы психопат, — ответил он небрежно, зная, что Кулак потребует для себя оговорки в этом определении. Если они должны играть в игры, пусть тот будет защищающейся стороной.
Разумеется, Кулак поморщился и покачал головой.
— Это клише… бессмысленное описание… и при этом… весьма нелестное. — Он поднял руку, погрозил костлявым пальцем. — Перестаньте притворяться глупым. Это вам… не идет.
Эгоизм? — Марши должен был признать, что ему любопытно, что же двигало Кулаком. Он был преступным безумцем, но это не значит, что у него не было какой-то логической основы — как угодно вывернутой — для своих действий.
— Ближе… но слишком расплывчато… не конкретный мотив.
— Любовь? — Ему пришлось не дать затянуть себя в эту игру, не дать заставить себя давать ответы, которых добивался Кулак.
Гнойного цвета глаза прищурились.
— Превосходно! Как я уже говорил… вы способный ученик. Вы учитесь. Используйте же то… что вы узнали. Вы считаете… что я веду вас… в какую-то западню?
Это не был вопрос.
— А это не так? — парировал Марши.
— Точно вы будете знать… только если поймете… мои мотивы. Ха-а-а-а.
От смеха Кулака по спине поползли мурашки, но Марши знал, что сумел уравнять позицию.
Если бы еще знать, в какой игре, черт ее побери.
Кулак склонил голову набок.
— Без сомнения… вы уже… связались с Ананке. Как там… наши дорогие друзья?
— Никто не сказал, что ему вас недостает.
Гримаса, передразнивающая разочарование.
— После всего… что я для них… делал. Какая неблагодарность. Как же они там вообще… обойдутся… без нас?
Марши фыркнул:
— Отлично обходятся. Вы им нужны, как чума. Необходимая медицинская помощь уже в пути, так что и без меня они тоже обойдутся.
Он посмотрел на часы, решая, не пора ли кончать визит. Ничего конкретного он из этого психопата не вытянул, зато и сам не провалился по уши в трясину. Кроме того, было время выпить честно заработанный стаканчик.
Булькающий смешок вернул его внимание резко, как пощечина.
— Не от… Медуправления, — спокойно произнес Кулак.
— Откуда вы знаете? — нахмурился Марши.
— «Фонд Рук Помогающих». — Улыбка мертвой головы. — Игра становится… интереснее, — просипел он со зловещим удовлетворением. — Я рад.
Марши глядел на старика, стиснув руки на боковине кровати, потому что они рвались вытрясти ответы из этого ухмыляющегося гада.
— О чем вы говорите? — потребовал он ответа.
Следи за собой, — предупредил он сам себя. — Он тебя втягивает.
Но не спросить он не мог. Все, что радовало Кулака, несло гибель всем остальным.
Прикрытые глаза Кулака блеснули извращенным удовольствием.
— Мотивы, — прохрипел он. — Удовольствие. Вознаграждение. Привязанность. Успех. — Напряженная пауза. — Трудность самой задачи.
Он испустил долгий вздох, определенно смакуя этот момент и ситуацию.
— Да, и даже любовь. Я люблю жизнь… когда она дает… мне в руки… сладкое сырье возможностей.
Он свел ладони, будто ощущая в них то, о чем говорит, и закрыл глаза. На лице его было выражение, похожее на безмятежность.
— И в ваши руки… она тоже положила… кое-что сладкое, — добавил он конспиративным шепотом, будто передавая некую тайную мудрость.
Марши наклонился ближе.
— Что вы имеете в виду? — снова спросил он, зная, что этим вопросом глотает наживку.
Единственным ответом ему была загадочная полуулыбка.
Марши забеспокоился бы о своем здоровье, если бы ему не захотелось выпить после этого маленького танца в челюстях дракона.
Но он пил мелкими глотками, а не стаканами, сведя брови и задумавшись, пытаясь разобраться в ситуации.
Кулак с ним играет.
Но зачем? Ведут его в первые коридоры запутанного лабиринта, построенного только потому, что Кулак не может противостоять искушению превращать людей в крыс в лабиринте, а других крыс в его распоряжении нет? Или это начало расплаты за испорченное удовольствие на Ананке?
Марши не мог точно сказать почему, но было у него такое чувство, что желания Кулака посложнее, чем просто месть, что его цели просты и ясны, даже если методы их достижения не таковы. Но можно ли разглядеть эти цели за всеми дымовыми завесами и зеркалами?
