Станислав Соловьев - Поездка в Ютиссаггар
- "Северную перчатку"?
- Так точно, Ваше Превосходительство.
- Значит, упирается?
- Упирается, Ваше Превосходительство.
Упёртый какой попался, подумал Сасер. Вид вероятного "партизана" начал утомлять его: душно здесь, сыро, пятна какие-то подозрительные на стенах... Сасер вытянул затекшие ноги, и с неудовольствием посмотрел, как грязный заплеванный пол экзекуторской пачкает его чистую обувь. Надо бы обуть чистые сапоги. Напомню Лае.
- Оставьте. Позовите людей Олсе... - Упорные, как правило, гордые, а гордость ломается не меньше, чем кости, - подумал Сасер, и решил: - Пусть они позабавятся с ним в присутствии свежего материала. Неплохой ему будет спектакль. Пусть это делают несколько дней в разных камерах, в первую очередь в тех, где работают баб или подростков.
- Слушаюсь, Ваше Превосходительство.
- Не бить, кормить похлебкой. Дать воды.
- Будет сделано, Ваше Превосходительство.
- Да и не забудь, передай этим остолопам: не убивать. Только забавляться сколько, пока я не скажу.
- Так точно, Ваше Превосходительство.
Всё он понял, кроме слова "спектакль". Человек, не видевший за свою жизнь ни одной театральной постановки и никогда не слышавший о таком, вряд ли поймет Генерального инспектора. Конечно, он не забудет это передать. Клянусь Хозяином, если это ценный материал, и они его запортят, - он будет валяться здесь как какой-нибудь "бандит Келе". Пусть подручные Олсе насилуют этого партизана. Помнится, на самих партизан это оказывает чудодейственное влияние говорят обо всём, что ни спросишь. Особенно хорошо действует при бабах и подростках, - хорошо бы, если эти бабы и подростки из родни или из соседей. Не будет говорить - прикажу отрезать гениталии. А потом ещё недели две-три пусть насилуют. Сасеру не встречалось ещё материала, который он не мог обработать. Да, случались промашки. Но с серьезным материалом - с партизанами и членами тайных обществ - он себе этого не позволял. Это чуть ли не единственное, за что его ценил Его Высокопревосходительство...
Сасер вышел из камеры, и тут же забыл о своём приказе. Ему не было нужды его запоминать: его приказы запоминали другие, и исполняли другие. Неисполнение его приказов порождало новые приказы - они были намного хуже для нерадивых исполнителей, чем первые.
Подниматься наверх было труднее: сказывались годы и ноги, делавшиеся всё непослушнее. Сасер не спешил: ступеньки он уже не считал, а считал встреченных на обратном пути людей. Он, в минуты расслабленности, всегда что-нибудь считал: ступеньки, людей, минуты... Воздух верхних этажей был лучше: да, попахивало и потом, и гарью свечей, но были запахи съестного, конской кожи, бумаги, горячего сургуча. Перед отъездом необходимо повидаться с Олсе начальник Вспомогательной Стражи в эти дни находился здесь же в Ютиссахебеке (Суутеллеме, поправил себя Сасер). Вечно он разъезжал по районам и гарнизонам, якобы инспектируя своих подчинённых. Инспектирует каждую неделю. Словно боится, что за него это сделают другие. Например, Суутитет Сасер.
Сасер улыбнулся блеклой улыбкой, и клерк, проходивший тем же коридором, возомнил, что сам Генеральный инспектор помнит его и отмечает его служебное рвение.
Пока искали Олсе, Сасер, было, заскучал и выпил ещё целебной воды, а потом подумал и опорожнил свой мочевой пузырь. Олсе с видом значительного человека, который никуда не спешит и знать-де знает, что это такое - куда-то спешить, важно ввалился в приёмную Генерального инспектора. Сасер с живым интересом изучил физиономию начальника Вспомогательной Стражи, и не найдя в том ничего интересного, приказал ему сесть. Олсе грузно уселся на стул, да так что тот заскрипел под его могучим, дородным телом. За последние годы начальник Вспомогательной Стражи сильно поправился и у него появился второй подбородок. Было в нём что-то женственное, не смотря на большое, мускулистое тело, не смотря на сильные руки, не смотря на его грубое мужиковатое лицо, на повадки мясника, которые он так и не переборол в себе. Правда, Олсе и был мясником. Лет двадцать назад. Разделывал говяжьи туши в каком-то городке на Востоке.
Олсе сухо спросил, в чём причина поспешного вызова, из-за чего он, начальник Вспомогательной Стражи, вынужден был отложить свои дела. Такая наглость перестала удивлять Сасера. Пропустив мимо ушей то ли жалобы, то ли вызывающую наглость, Сасер потребовал от Олсе обрисовать положение вещей, как в Страже, так и в столице. Олсе, шумно отрыгиваясь и чмокая губами, медленно и неохотно стал докладывать, стараясь не смотреть в глаза Генеральному инспектору. Маленькие, слегка выпуклые маслянистые глазки Олсе бегали по всей комнате, натыкались то на канделябры, то на письменный прибор, и опять убегали, и было не понятно, может, ему неловко глядеть в глаза Сасеру, а может, он не считает нужным этого делать. То, что говорил Олсе, было кашей из вранья, хвастовства, жалоб на инспекторов, неясных угроз и каких-то скользких недомолвок. Если бы Олсе посмотрел в лицо Генеральному инспектору, он бы обнаружил только одно: равнодушное терпение. Да, было время, когда Сасер негодовал по поводу наглости и лживости своего подчиненного. Было время, когда Олсе выводил его из себя, и ему хотелось лишь одного: придушить этого потливого и словоохотливого мужика своими руками, или полоснуть ножом от уха до уха. Но эти времена давно прошли, и иногда Сасер скучал по ним, как скучает брошенный любовник о своих склочных и мелочных женщинах. Сасер наперёд знал, что ему скажет Олсе. Прижать его было невозможно: он уворачивался, спихивал вину на другого, угрожал Генеральному инспектору, намекал на связи, жаловался на судьбу. Переслушать тогда Олсе было не в его силах. Оставалось только ждать, когда подвернётся удобный момент.
Олсе как всегда врал. Да, часть его донесений была правдой, но всё остальное... Приписки, явный подлог, вымысел от начала до конца. Это не мешало Олсе справляться со своей работой. И делать её так, чтобы даже Его Высокопревосходительство был доволен.
Сасер осведомился, какой на этот раз гарнизон или "дом наказания" Олсе будет инспектировать. Олсе назвал несколько городков и селений, однако Сасер был уверен, что именно в этих городках и селениях начальника Стражи не сыщешь днём с огнём. По наглой роже начальника Олсе было понятно, что он уже знает об инспекционной поездке Генерального инспектора и готов, при случае, её слегка откорректировать. Сасеру это было понятно как дважды два - вся канцелярия Генерального инспектора кишела агентами Олсе. Ему уже доложили, и он успел приготовиться. "Ну, что ж, подумал Сасер, я тоже приготовился. Доставлю тебе удовольствие - поеду тем путём, о котором ты, может быть, и знаешь, да не успел расставить своих охотничьих псов. Не можешь ты контролировать все дороги в стране. Пока не можешь. Хоть тебе этого и хочется".
