Василий Бережной - Под ледяным щитом
— Нет, впервые.
— А далеко ли сейчас?
— В Антарктиду.
— По делу, конечно?
— Да, я там работаю.
«Нужно, наверно, и его о чем-нибудь спросить, — подумала Клара, — да зачем это мне?»
— А я на Космическую Пращу… Стартовый остров. Знаете, конечно?
— Слышала.
— Неужели не летали на Луну?
— Боюсь невесомости.
— А я к космическим перелетам привык. Принимал участие в экспедиции на Уран. Ну, вы же знаете, закончилась она не совсем удачно… Теперь решил заняться Землей.
Клара сочувственно посмотрела на соседа. Выходит, это один из тех, кто два года назад вернулся с Урана. Большинство погибло, так ничего особенного и не открыв на жестокой пустынной планете, а этому, значит, повезло…
— Больше не хотите на Уран?
— Новая экспедиция готовится, но я остаюсь на Земле. В конце концов, я историк и археолог.
Помолчали. Затем спутник с зеленоватым оттенком волос предложил:
— Не желаете посмотреть ландшафты?
— Из-под Земли? — удивилась Клара.
— Да, из-под Земли. Вот этот объектив нам все покажет, сказал он, поставив на стол черную шкатулку с золотистой передней стенкой. Быстрыми пальцами повернул включатель. — Вот сейчас увидим, где мы…
Сперва по золотистому фону экрана пробежали искорки, потом вспыхнуло пламя, словно от трения о каменистую породу, и вот уже лодка словно вырвалась на поверхность Земли. Иллюзия полная! Клара прищурилась то ли от солнечного света, то ли от удовольствия. На экране, как в иллюминаторе, поплыли перед нею настоящие земные пейзажи. Она словно летела теперь над полями, почти касаясь колосьев пшеницы. А вон там поблескивает вода — море или река? — справа, на гористом берегу, город, большой город, утопающий в зелени садов.
— Истанбул. Бывший Царьград, Византия.
— Великолепно! — сказала Клара, не отрывая глаз от экрана.
— О, там богатые музеи: Софийский собор, Голубая мечеть… Вот видите четыре копья? Это минареты Айя-Софии. Все реставрировано в первозданном виде.
Город проплыл, словно морской лайнер со сверкающими на солнце палубами. И снова — поля, сады, ленты дорог и легкие, ажурные мосты.
Уранос (так про себя назвала Клара своего спутника) объяснил, что этот объектив видит с помощью нейтрино — космические их ливни пронизывают толщу Земли. Аппарат фильтрует потоки нейтрино таким образом, чтобы получалось нужное изображение.
— Да ведь так можно, пожалуй, заглянуть и в глубины Вселенной? — заинтересовалась Клара.
— В некотором смысле да. Я работаю над усовершенствованием прибора. Это мое изобретение — нейтринный фонарь.
Клара взглянула на него с уважением.
Заколыхались ультрамариновые волны Средиземного моря. На горизонте в серебристом мареве замелькали острова.
— Вы уже видели колосса Родосского?
— К сожалению, не успела.
— Эффектная статуя. Реставраторы израсходовали две тысячи тонн титана только на каркас и, кажется, три тысячи тонн меди. Да вот он, смотрите!
Клара смотрела на экран не отрываясь: зрелище было великолепное. На фоне огромного амфитеатра города высоко в небо вздымалась фигура колосса, солнце дробилось на его могучей груди, на гордо поднятой голове.
— Много монументальных произведений древнего мира восстановлено, — сказал Уранос. — Жаль только, что не включен в эту программу Вавилон.
— А может быть, это и хорошо, — возразила Клара. — Вавилон вошел в историю как символ жестокого рабства, насилия и развращенности. Зачем же его воскрешать?
— История — это история, — вздохнул Уранос.
Остров Родос со своим колоссом уплыл вдаль, окутался дымкой и вот уже скрылся за горизонтом. И снова вспенились вокруг синие волны, и кое-где показались белые корабли.
— В те времена искусство развивалось скачками, — продолжал Уранос. — И в разных местах. То в Междуречье, то на берегах Нила, то в Греции, то в Риме…
— Это здорово — скачками!
— И уже недалек тот час, когда тайны исторического процесса будут разгаданы.
— Разве историческая наука до сих пор не охватила всего процесса?
— Видите ли… Она собрала, вероятно, весь или почти весь фактический материал, какой только можно собрать, проанализировала его и дала в небольшом приближении правильную картину исторического развития. А вот почему происходило так, а не иначе, почему возобладал такой вариант, а не другой, — на это ответа нет.
— И, наверно, никогда и не будет.
— Почему же не будет? У нас хватит терпения, поставим точку только тогда, когда узнаем все.
— Кто это «мы»?
У Ураноса появились искорки в желтых глазах.
— Ну… историки, естественно.
— Уже Нил! — воскликнула Клара. — Пирамиды, пирамиды!
Почему-то мелькнула мысль: выйти! Но Клара тут же отбросила это свое намерение. Смотрела, как проплывают величественые рукотворные горы, крохотные фигурки людей под ними…
Подумала вслух:
— Ну вот кто объяснит: почему фараон Хеопс решил построить себе такую грандиозную могилу? Сооружение пирамид, по всей вероятности, очень сильно подрывало экономику Египта, и, если бы не такое бессмысленное растрачивание человеческой энергии, история, может быть, пошла бы по другому руслу. Могли бы фараоны удовольствоваться хотя бы вдесятеро меньшими гробницами?
— Все это весьма вероятно, — кивнул зеленоватой головой Уранос, — и на все подобные вопросы наука получит ответ.
— Каким образом? — не без иронии спросила Клара. — Быть может, фантасты пошлют историков в далекое прошлое, чтобы они там, на месте, все зафиксировали?
— В настоящее время разрабатывается сложный, весьма сложный и весьма интересный проект, — словно не замечая ее иронии, сказал Уранос. — Он уже и наименование имеет, но пока только наименование…
— Как же он называется, этот таинственный проект?
— Модель истории человечества. Сокращенно — МИЧ.
— Что это означает?
— Здесь может быть несколько вариантов. Вот, например, такой. В одном из самых крупных цирков Луны, на невидимой стороне, создать уменьшенную модель Средиземноморья с прилегающими к нему территориями: Египет, Двуречье, Малая Азия, Европа… Потекут реки, поднимутся бури, будут запрограммированы землетрясения, вулканические извержения — словом, все естественные компоненты. На этой арене будут действовать биороботы, созданные на основе электроники белковых молекул, шумеры, египтяне, ассирийцы, греки, римляне… Запрограммированные на развитие, размножение, со всеми человеческими инстинктами. Можно будет увидеть, так сказать, в натуре Рамзеса, Навуходоносора, Александра Македонского, Юлия Цезаря… Взятие Вавилона персами, бой в Фермопилах и разрушение Карфагена…
