Николай Грязнов - За дверью в лето
"Ну что ж", — подытожил учитель, досмотрев комикс до конца. — "В целом, все не так уж и плохо. Теперь тебе надо подумать над своими ошибками, поупражняться в их исправлении, восстановить силы и продолжить путь".
"Над ошибками? Какими ошибками? Я же все делал правильно. Непрерывно сканировал пространство. Тщательно и последовательно".
"Вот в этом и заключается твоя главная ошибка. Ты делал правильно, а надо было действовать эффективно. Какой смысл обшаривать то пространство, которое тебе очевидным образом не угрожает? Опытный противник типа твоего фарлаха способен на секунду-другую замереть, почувствовав приближение сканирующего луча. Но держать мысли под жестким контролем продолжительное время не способен даже самый великий из лиатов".
"И что же мне делать, чтобы обнаружить засаду?"
"Твой поиск не должен напоминать размахивание дубиной, от которой легко увернуться. Пусть он станет уколами шпаги, резкими и неожиданными, туда, откуда ты ждешь напастей".
"Я не понимаю, как у примитивного фарлаха получилось так ловко спрятаться".
"Что значит примитивного? Никогда не относись к противнику с пренебрежением. Тем более, если он столь опытен, как твой последний соперник".
"Но ведь у него нет способностей".
"Если кто-то не имеет Дара, это еще не означает, что он вообще ничего не может. Фарлахи компенсируют свою ментальную слепоту хитростью, ловкостью и силой. Иначе бы у них не было шансов выжить в нашем суровом мире".
"Но откуда они взялись?"
"Не ожидал от тебя такого вопроса. Они такие же леомуры, как и мы с тобой, только лишенные Дара. Их немного, но они очень сильные бойцы. Некоторые считают их инвалидами, хотя я с этим мнением не согласен. Просто фарлахи — другие".
"Но почему они так ненавидят нас?"
"Лиатам всегда было трудно общаться с ограниченными собратьями, ими же это воспринимается, как высокомерие и расизм. Подумай сам, как рассказать слепому о радуге? А ведь спектры красок астрала намного богаче".
"Почему же лиаты практически вообще не упоминают о фарлахах, словно их не существует?"
"Все очень просто. Им неловко. Или неудобно. Словно они виноваты".
Мики помолчал немного, давая время ученику переварить информацию. Наставник почему-то не любил свою кличку, хотя именно Викингом он и вошел в легенды. Тем не менее, мастер предпочитал, чтобы его называли кобортовым именем. После непродолжительной паузы он дал еще несколько советов. В частности, сделал парочку замечаний по поводу оперативного вмешательства в сознание противника, касающихся искусства обходных маневров.
Слушать наставления с поющим желудком и пересохшим ртом было тяжело, но воспитанник дотерпел эту муку до конца. Лишь когда напоследок наставник пожелал ему счастливого пути, малыш выбрался из укрытия на свежий воздух.
Наверно, только сейчас юный лиат понял, почему у леомуров родители никогда не бывают наставниками. Если бы с Роджером сейчас связалась мать или даже отец, он бы не удержался от упреков и язвительных замечаний, расспросов и жалоб. Ему было больно и противно, хотелось есть и пить, но мастер сумел подавить в нем все недостойные позывы своим авторитетом, спокойствием и рассудительностью. Впрочем, вопросы, как и сомнения в необходимости этого путешествия, остались, но, прежде всего, необходимо было решить самые насущные проблемы.
Ручеек со свежей прохладной водой, из которого удалось напиться до ломоты в зубах, обнаружился уже в соседнем ущелье. Наверно, его правильнее было бы назвать распадком или долиной, но у начинающего странника всегда были проблемы с географией. Юноша даже считал поначалу, что последнее задание вызвано именно отсутствием его интереса к этому предмету. Однако по здравому размышлению он понял, что у Викинга были и более простые средства обеспечить прилежность ученика.
После утренней пробежки Роджер решил держаться подальше от трассы, а ориентироваться по линии морского побережья, вдоль которого как раз и шла дорога. Это создавало проблемы лишь при пересечении встречающихся горных речек, но поиски переправ вопреки ожиданиям много времени не занимали. Два раза пришлось обогнуть небольшие обитаемые зоны, которые показались путнику подозрительными. Голод с каждым километром давал себя знать все сильнее и сильнее, потихоньку заглушая боль в мышцах. Тем не менее, риск нарваться на неприятности в его состоянии был слишком велик.
Рассчитывать на советы мастера в ближайшее время тоже не приходилось, пообщаться в следующий раз им удастся нескоро. Каким бы великим не был Антвар, но и у него длительные упражнения с передачей образов на тысячи километров отнимали немало телепатических сил. Общество леомуров делилось на касты по уровню владению Даром. Помимо фарлахов, практически не способных передавать образы и команды, из общей массы выделялись еще и соронги. Последние составляли высшую касту, их главной отличительной чертой являлась способность общения на любом расстоянии.
Тем не менее, даже среди представителей управляющей элиты большинство на больших дистанциях умело лишь считывать образы в сознании собеседника. Возможностью же формировать объемное изображение и направленно передавать его на тысячи километров обладали только лучшие из лучших. При этом дальнобойная работа в астрале выкачивала энергию из мастера похлеще любого пылесоса. Как не крути, но в ближайшее время ученику приходилось рассчитывать исключительно на собственные силы.
Сделав еще один короткий привал, невольный поклонник горного туризма решил, что пришло время подумать о пропитании. Посещение цивилизованных мест грозило потенциальными стычками, и молодой леомур не придумал ничего лучше, чем испытать свои силы в охоте. Шанс проявить навыки скрытного перемещения вскоре представился. Юноша обнаружил стайку не особо крупных архаров, прыгающих по веткам кустарника на берегу очередного ручейка. Ситуацию облегчало наличие плотных зарослей и камней, позволивших изголодавшему пластуну незаметно подкрасться на расстояние трех-четырех прыжков.
Погрузившись в транс, Роджер обнаружил легкое облачко ментальных светлячков, создаваемое группой суетливо мельтешащих существ, обладающих зачатками разума. Сначала ему даже не удалось выделить в этой массе отдельных особей, настолько сильно они перемешивались ментально, соединяясь в стаю. Только когда кто-то из летунов время от времени покидал группу, он обретал свою собственную искорку. Возвращаясь, архар столь же естественно вливался обратно, формируя вместе с остальными в астрале что-то наподобие космической туманности.
Индивидуальные облики в ней напоминали даже не отдельные звездочки, а своеобразные созвездия, постоянно переплетающиеся друг с другом. Понаблюдав за взлетами и посадками, охотник научился выделять ряд особей, хотя одновременно отслеживать перемещения в обоих пространствах было крайне непросто.
