Далия Трускиновская - По-нашему, по-купечески !
Темполовец достал из плечевой кобуры оружие.
- Сидите здесь, - распорядился он. - Выйдете, когда позову.
Сам он выбрался из дверей, пригнувшись, боком, готовый при малейшей опасности лететь наземь кувырком и стрелять из кульбита, как учат десантников и как Корсунский с Яненко не раз видели в тупых американских фильмах.
- Сумасшедший дом! - прокомментировал ситуацию Корсунский.
- Бардак, - поправил Яненко.
И оба одновременно вытянули шеи, пытаясь понять, куда завез их в пылу погони темполовец.
Там, снаружи, была осень, если судить по желтым и красным листьям. Время суток - то ли утро, то ли вечер, а местность - совершенно непонятная.
Яненко первым выглянул наружу. Оказалось, что "вольво-таймина" стоит в овраге, точнее, именно в овраг открываются двери бокса. А напротив торчало страннейшее сооружение, в котором Корсунский с Яненко не сразу опознали родную "тройку", потому что с момента покупки видели ее исключительно изнутри.
К этому сооружению и подкрадывался темполовец, в правой руке имея пистолет, а левой прижимая к уху мобайл.
- Вы не патруль, вы сборище идиотов, - сказал он. - Неужели нельзя разблокировать замок импульсом? Можно? Делайте.
Из противоположного откоса появился человек в темно-синем комбинезоне и с ручным пультом. Обходя по дуге "тройку", он целился в нее короткой антенной и большим пальцем давил на кнопки. Другой рукой он подавал знаки темполовцу - мол, идем на сближение.
Действительно - дверь "тройки" распахнулась. И темполовец первым увидел угонщика.
- Вылезайте, приехали.
- Враг, сатана, отженись от меня! - грянуло изнутри хорошо поставленным голосом.
- Вылезайте, говорю, - несколько неуверенно повторил темполовец.
Внутри несколько раз стукнуло.
- Крестом боронюсь, за крест хоронюсь! - отвечал голос. - Келейка тихонька, молитовка слезненька... Оборонюсь!
- Где это мы? - спросил тогда темполовец.
- А я откуда знаю! - огрызнулся человек с пультом. - База у нас на пункте восемнадцать-десять, а тут мы точно семнадцать-сорок проскочили!
- Должны знать.
- Должны знать! Как что - так патруль должен!
- А вот я вас посохом! Беси окаянные! - раздалось из "тройки". Сподобитесь от блаженненького!
Темполовец решительно встал на порожек и ввалился в машину.
- Изыди, сатана! - заорал незримый пассажир и сразу же появился, влекомый за шиворот. Мощная рука вышвырнула его из "тройки", и сразу же сам темполовец выпрыгнул следом.
- Ты как туда залез? - спросил он у коленопреклоненного босого старца в лохмотьях, неистово бьющего поклоны перед "вольво-тайминой".
- Келейка тихая, стоит пустенька! Ручеек в овраге! - отвечал тот. Травки блаженненькому набрать, снытка зовется, коры древесной поглодать!
Устал по площадям юродствовать, мира жажду!
Вдруг старец замахнулся на темполовца суковатым посохом.
- Зрю! Бес ты и еретик! Е-ре-ти-чи-ще! Рабище неверный! Несть тебе спасения!
После чего захихикал и доверительно сообщил:
- А меня беси боятся! Я - Васенька!
В доказательство, оттянув ворот рубища, показал висящие на шее цепи и железный же крест - мало чем поменьше тех, какие ставят на могилках.
Темполовец смотрел на старца с подозрением.
- Упустили, выходит, - сказал он патрульному. - Они из машины вышли, он - залез. Выходит, они где-то поблизости. Хрена мы их достанем...
Ишь! Келейка!..
Патрульный не ответил - какая-то мысль зрела в его крупной стриженой голове, пришлепнутой форменным синим беретом.
- Смотри, смотри! - шептал между тем Яненко своему начальству. Настоящий, живой юродивый! Это тебе не кино!
Вылезать оба не решались. Все-таки не приглашали. Опять же - шубы и элегантные костюмы. Земля в овраге сырая, глинистая, поскользнешься и шлепнешься - чисти потом...
Патрульный решился - сделал три шага, встал перед юродивым и, взяв под мышки, вздернул его на ноги.
- Не стыдно, Борис Альбертович?
- Изыди, сатана! - рявкнул юродивый.
- Я-то изыду. А вы бы постыдились. Солидный человек, профессор, научный работник! Машины угоняете! Чуть двух человек на тот свет не отправили со своими аспирантами!
И, повернувшись к темполовцу, патрульный объяснил:
- Мы его уже четвертый, кабы не пятый раз задерживаем. Историк он, ясно? Все ему нужно своими руками потрогать. Как будто книг у них в институте мало!
- Задерживаете? А почему по сводкам он не проходит? - возмутился темполовец.
- А чего с него возьмешь? Сто месячных окладов? Так у них в институте третий год зарплату не платят, на энтузиазме люди держатся.
- Значит, не штрафуете? - темполовец, бледноватый, как всякий городской житель, явственно менял цвет лица на какой-то зловещий, наливался злостью, хотя и весьма сдержанной, можно сказать, вышколенной и отточенной злостью.
Патрульный только махнул рукой.
- Обратно доставляем и на такси домой отправляем. Такси, конечно, за его счет.
- Так.
Юридивый, оказавшийся профессором Борисом Альбертовичем, стоял, повесив голову, и очень его физиономия была подозрительна. Казалось, он сейчас обратно войдет в роль, хватит посохом по башке сперва темполовца, потом патрульного, и, оседлав "тройку", с диким гиканьем умчится леший знает куда.
- Что мы имеем? - спросил его темполовец. - Мы имеем телесные повреждения легкой степени, нанесенные двум служащим Хронотранса, и угон средства.
Придется дело в суд передавать.
- Передавайте! - зычно потребовал юридивый профессор. - А я вот на суде и распишу, в каком положении институт! Каждый занюханный менеджер машину имеет! Каждый бухгалтер! На что им эти машины? На обед с понтом ездить! А институт четвертый год заявки посылает, ответ один - бюджетом не предусмотрено! Для кого эти машины проектировались - для нас или для них?!?
- А ведь в самом деле... - пробормотал Корсунский. Яненко насторожился - именно так шеф бормотал перед тем, как пожертвовать десять тысяч зеленых детскому дому.
Зная, что некоторым гражданам деньги в руки давать опасно, Яненко вместе с секретаршей Таней стребовали с директора детдома список воспитанников с указанием размеров одежды и обуви, после чего три дня отбирали на оптовых базах все необходимое, потом привезли и каждого ребенка лично ознакомили с его имуществом. При воспоминании об этой акции у Яненко не только последние волосы - лысина дыбом вставала.
И сейчас он явственно видел - в шефе проснулся с трудом убаюканный спонсор.
Корсунский шагнул вперед.
- Меня зовут Александр Артурович Корсунский, банк "Аскольд", отрекомендовался он, одновременно доставая из кармана визитки и двумя руками ловко вручая их темполовцу и патрульному. - Насколько я понимаю, все дело в том, что этот гражданин не может оплатить поездку дальше определенного пункта?
