Виктор Поповичев - Принцесса
– Домой пора. – Сергей встал.
– Домой?.. Может… У меня уже ничего не болит, честное слово. И простыня есть совсем чистая. Останься, а?
– Успеем… Вся жизнь впереди, – по-доброму сказал Сергей, восторженно разглядывая стройную блондинку с красивыми голубыми глазами. Ему очень хотелось остаться с ней на ночь, но перед его мысленным взором все еще стоял кровоподтечный бок, совсем не вязавшийся со стоящей перед Сергеем женщиной. – Куда торопиться?
– Боюсь, завтра ты не придешь. Боюсь оставаться одна. Боюсь, боюсь, боюсь… Оставайся просто так: спи на кровати, а я на полу. – Она вытащила из-под матраца побитое молью пальто с цигейковым воротником, постелила на полу. – Оставайся, Сережа. Мне никогда не было так хорошо, как сегодня.
– Поздно уже. – Он притворно нахмурился. – Поцелуй меня.
Она торопливо ткнулась носом в щеку Сергея, стерла ладонью губную помаду и еще раз поцеловала.
– Твою маковину, – выдохнул Сергей и погладил Джульетту по худенькому плечу. – Стою перед тобой, как телок… Но… ты на принцессу похожа! Тебе бы только корону золотую на голову. Куда я денусь от тебя? Где такую красивую найду?
– Сережа, оставайся. Сердцем чувствую, тебе не надо уходить. Оставайся, кошатушко, – шепотом в самое ухо.
Но он ушел.
На следующее утро, в пятницу, Сергей выпил в заводском буфете два стакана кипяченого молока и с радостью ощутил: дурного вкуса во рту нет. Да и под лопаткой перестало болеть. А тут еще воспоминания о вчерашнем вечере будоражили кровь: решение уехать куда-нибудь с Джульеттой радовало. Он не передумал, а, напротив, укрепился в своем желании жениться. В обеденный перерыв отыскался приятель, давно уговаривавший Сергея продать гараж. Довольно быстро столковались о цене, в которую входил и разбитый в аварии мотоцикл. Потом заглянул в комитет комсомола, где навел справки о молодежных стройках. Жизнь закипела и наполнилась смыслом. Вновь Сергея стали интересовать букашки, зеленые деревья и голубое небо.
– Это же чудо, если разобраться, – сказал он напарнику, увидев в углу бойлерной комнаты мышь. – Поди догадайся, о чем она сейчас думает. Ведь у ней есть кусок мозгов. А?
– Крыша у тебя поехала, Серый. – Напарник швырнул в мышь рукавицу. – Лерка нужна, резьбу нарезать… Схожу я, а ты пока болты наживи на одну нитку, чтоб не искать потом.
Сергей даже отпустил комплимент вечно хмурой нормировщице из соседнего цеха.
– Первый раз тебя таким веселым вижу, – удивилась худая некрасивая нормировщица, услыхав доброе слово о своих тонких бескровных ногах. – Шесть номеров в спортлото угадал?.. Жениться тебе надо, а не на ноги чужих баб глазеть.
– Кто ж меня возьмет, лопоухого, – сказал Сергей, продолжая скалиться.
– Ду-урак. Да за тебя сейчас любая пойдет, за непьющего. А хочешь, с умной женщиной познакомлю? И симпатичная, и хозяйственная. Хочешь?
– Сам как-нибудь. Тем паче, умную хочешь подсунуть.
– Нет, в самом деле, Сережа. Ты ж и зарабатываешь хорошо. – Нормировщица глянула на Сергея заинтересованно. – Она учительницей работает. Говорит, только за непьющего пойдет.
– Хорошая из тебя сводня получится! Только за меня стараться не надо. У меня такая красотуля есть! Че мне твоя грамотная? Пусть умного себе ищет.
Как бы там ни было, а разговор с нормировщицей придал настроения. И день выдался солнечный, ясный. А тут еще и шабашка подвернулась: надо остаться на часок после работы, затащить в помещение привезенный утром санфаянс; на понедельник можно взять отгул.
С работы поехал домой. Переоделся в темный в мелкую зеленую полоску костюм, бежевую рубашку. Новых туфель не было, но старые надраил до зеркального блеска сапожным кремом. Глянул на себя в зеркало – франт франтом.
У автобусной остановки купил у бородатого мужика три красные розы. Но, сделав несколько шагов – и так цветы пристраивая, и эдак, – остановился и, матюгнувшись, бросил букет в урну и бегом к своей принцессе.
Джульетта встретила его у порога. Она отложила кастрюльку, поправила выбившийся из-под косынки белокурый локон, холодно поздоровалась, отворачивая лицо.
– А я гараж удачно продал и мотоцикл. Деньжат подсобралось. Если экономить будем, надолго хватит, – сказал он, присаживаясь рядом. Мельком глянул на испачканную песком кастрюльку и сверток из газеты, лежащий у самой двери. – А ты, значит, на вокзал ездила?.. Скинь ты эти шаровары и драный свитер. Пусть бы и лежали себе в урне. Чего кислая такая? – Он толкнул подругу локтем. Легонько толкнул, осторожно.
– Костик сегодня утром приходил прощения просить, – сказала она, глядя в белый песок под ногами.
– Какой Костик? – удивился Сергей, повернув Джульетту к себе лицом. – Что случилось? – спросил, неотрывно глядя в глаза. – Какой такой Костик?
– Он трезвый приходил. Сказал, какой-то гадостью друзья напоили и что не помнит, как бил меня, – прошептала она, отводя взгляд. – На коленях просил прощения.
– А-а-а… – Сергей удивился еще больше, когда понял, о ком речь. – Бог его простит. Забудь все, забудь… Сейчас, говорят, под Орлом кооперативы открываются, сельскохозяйственные объединения. Можно подписать договор – и сразу дом в деревне. Берут всех, у кого детей нет. И подъемных – тысячу рябчиков.
– Он на коленях передо мной стоял, – перебила Джульетта.
– Уже слышал – стоял. Ну и что? Чего расстраиваться из-за этого? Дала бы ему пинкаря в морду!.. Забудь все. Сейчас надо место искать. Зима на носу. Если не хочешь в деревню, можно другие точки найти.
Джульетта сняла руки Сергея со своих плеч и встала. Ткнула носком ботинка в кучу песка и сказала:
– Никуда я не поеду. – Глянула в небо: – Костик поклялся, пальцем меня не тронет. Сегодня вечером он поведет меня к своей матери. У них трехкомнатная квартира.
Только сейчас до Сергея дошел истинный смысл слов Джульетты. Первые секунды как-то в голове не укладывалось: отбитая почка, фингал – и совместная жизнь с Сергеем за пределами Листенца. Разве здесь есть выбор для умного человека?
– И потом, я тебя совсем не знаю. А Костик – добрый.
– Добрый?.. Он – добрый?!
«Сумасшедшая, – подумал он, – вставая с порожка. Разве может нормальная женщина переносить побои, называя остервеневшего пьянчугу добрым? Может, ей в тот злополучный день и по голове досталось? Может, в ней сдвинулось что-то?»
– Возьми. – Она сунула в руки растерявшегося Сергея газетный сверток. – Только раз надеванное. Продашь кому-нибудь. Не серчай на меня.
Он сделал несколько шагов, удаляясь от вагончика, остановился. Пальцы сами разорвали газету. Под ноги упали голубые туфельки, юбка… Автоматически повертел в руках фирменную бирку, подвязанную ниткой к пуговице на кармане брюк.
